Анна Мэллори - Семь секретов обольщения Страница 49

Представление началось. Оно и на этот раз производило потрясающее впечатление. Сейчас артисты работали в своем родном доме, где все было под рукой. И все-таки они очень рисковали, выполняя свои акробатические трюки. Мысль о том, что может случиться, если кто-то вдруг поскользнется или упадет, рождала в груди холодок страха, На этот раз представление было более смелым, потому что артисты выполняли более сложные трюки.

Они вздрагивали, когда кто-то из них случайно промахивался и приземлялся на пол. Бурные аплодисменты сопровождали успешное исполнение номеров. Видно было, что эти люди любят свою работу и делают ее легко и уверенно. Ухватиться за трапецию, раскачиваться, летать под куполом без страховки… И наконец — победный крик, когда новый трюк получался.

Миранда восторженно ахала.

— Вам нравится? — шепнул он ей на ухо.

— Очень.

— Что именно?

— Свобода. Радость. Полет.

— Вам всего этого не хватает, Миранда?

— Мне нравится моя жизнь. Я не жалуюсь, что провожу время с книгами.

— Это понятно. А то ощущение полета, какое испытывает ловкий гимнаст, присутствует в вашей жизни?

Она повернулась к нему, его губы были так близко.

— Вы, наверное, считаете меня трусихой, ваше сиятельство, — сказала она, глядя ему прямо в глаза.

— В каких-то вещах, может быть. — Он прошелся большим пальцем по ее нижней губе. — Но иногда вы удивляете меня. В вас так много страсти. Только еще нерастраченной. Вам и впрямь нужна свобода, чтобы лучше познать себя.

— И вы хотели бы взять на себя роль волонтера в решении этой задачи? — спросила она так легко, как только могла, несмотря на громкий гул сердца.

— Волонтер — это звучит как-то отстраненно. А я собираюсь быть вашим спутником, вашим доверенным.

— Самонадеянно с вашей стороны.

— Как я уже признавался, это моя слабость. — Он улыбнулся. Его ладонь лежала на ее щеке. — Вы прощаете меня?

Ее губы дрожали от его ласк. Сердце забилось еще сильнее, но она решила сама скопировать его выражение, выражение ленивого равнодушия. Тем временем его пальцы нежно поглаживали ее шею. Он повернулся к ней:

— А вы не подумали, Миранда, что мы можем отлично дополнять друг друга? Вы будете моей совестью, а я — вашим позором.

— Не вижу ничего хорошего в этом, — тихо проговорила она. — Позор внушает мне страх.

Его пальцы остановились, затем он притянул ее голову ближе к себе.

— Вот потому-то я и считаю вас искушением, от которого не в силах отказаться.

Она прикрыла глаза, чувствуя, как какая-то сила влечет ее к нему.

— Из-за того, что я так опасаюсь за свою репутацию?

— Вы странная девушка. Переживаете страсть на эмоциональном уровне, но боитесь испытать ее на физическом. Часто бывает наоборот. И это меня завораживает и опьяняет.

Она не могла не сказать то, о чем думала.

— Непохоже, чтобы вы были «опьянены», когда отсутствовали так долго. Должно быть, и думать обо мне забыли.

Повисла пауза. Виконт покачал головой:

— Вы не представляете, какую боль я испытывал, находясь вдали от вас, Миранда.

— Вы преувеличиваете, милорд.

Низкий смех вырвался из его груди.

— Возможно, когда-нибудь я все объясню вам. Если вначале смогу объяснить самому себе.

Он в очередной раз намекает, что, возможно, их ждет общее будущее? Не слишком ли провокационно это с его стороны?

На мгновение акробат появился в поле ее зрения. Он только что благополучно совершил опасный трюк и принимал заслуженные аплодисменты.

— Весьма ответственное заявление, милорд.

Его глаза потемнели. Желание обладать ею ясно читалось в них.

Чудесное, ни с чем не сравнимое ощущение силы собственной женственности охватило ее. А сумела бы она сохранить это чувство? Раскрыть его во всей полноте на ложе любви?

Его палец медленно обрисовывал контур ее губ.

— А я когда-нибудь буду молить вас о прощении. — Он подвинулся к ней, их дыхание смешалось. — Но не сегодня. Сегодня я просто хочу…

И его губы властно захватили ее рот, приводя ее в полное замешательство.

…Полеты под куполом, перевороты и сальто-мортале существовали теперь где-то в другом мире. Она обо всем позабыла.

— Вы позволите стать вам еще более близким, Миранда? — прошептал он.

Она чуть не ответила, что давно ждет этого. Пусть он совершает все эти невероятные вещи, рождая внутри ее такие неповторимые ощущения. Жоржетт права: нельзя упускать свой шанс.

— Да, — еле слышно отозвалась она.

— Прекрасно. Сегодня?

— Я приглашена в гости и не могу отказаться.

— Званый обед?

— Да. Мы идем с подругой.

— Прошу вас, отмените ваш визит, — прошептал он, пряча от нее глаза и касаясь изгиба ее подбородка губами.

— Но…

Он оторвался от нее и посмотрел ей прямо в глаза:

— Я обещаю, что вы не пожалеете о своей жертве.

Что касается приглашения на вечеринку, Жоржетт не обидится, если она не пойдете ней. Да и ничего интересного там не предвидится. Скучные люди, скучный флирт, скучное времяпрепровождение. Тем временем пальцы виконта играли пояском ее платья, бросая ее в жар. И казалось очевидным то, что предлагает виконт, конечно, гораздо предпочтительнее.

Она взглянула на сцену. Акробат сделал сальто в воздухе, затем приземлился на плечи товарища. Он чуть подождал, прежде чем обрел равновесие. И в триумфе вскинул руки.

— Хорошо, — прошептала она, надеясь, что ее собственный разум не лишит ее душевного равновесия.

— Прекрасно, на обратном пути заглянем к мадам Галланд.

— Но у меня достаточно платьев, благодарю вас. Я еще даже не все надевала.

Пока ее отношения с виконтом были волнующими и радостными, но так будет не всегда, и скоро она займется своим привычным делом в книжном магазине, желательно не с разбитым сердцем.

Чем больше она узнавала нового об этом загадочном мужчине, который никогда не будет принадлежать ей, тем сильнее становилось ее убеждение, что она не станет его любовницей. Главное, сберечь в неприкосновенности свою душу, не растратить понапрасну ее сокровенный пыл.

Именно поэтому она не хотела встречаться с мистером Питтсом. Это человек стал частью ее жизни, хотя она никогда не видела его. Ей вполне хватало их общения в письмах. И она не собиралась ничего менять. Никогда не хотела, чтобы этот своенравный человек, ее непостоянный адресат, возбудил в ней иные желания. Виконт же мог пробудить в ней более глубокие чувства и заставить ее в конце концов без оглядки броситься в омут охватившей ее страсти.

— Так мы едем к модистке?

— Нет, — холодно ответила она, пока он заправлял локон ей за ухо.