Случайные родственники - Максим Шарапов Страница 5

— И зачем нам все это? — спрашивал Вадим Викторович. — У нас смородина есть.

— Нельзя же есть одну смородину, — защищала Лера биоразнообразие.

Воспользовавшись молчаливым папиным согласием на следующих выходных Кирилл с Лерой продолжили свою мирную экспансию и воткнули между смородиной два кустика жимолости и крыжовник, а еще через неделю, приехав на выходные, не нашли свою малину. Уже прижившиеся саженцы, давшие новые светло-зеленые листочки, просто исчезли.

— Папа, — спросила, Лера, — а где же малина?

— Какая малина?

— Садовая, которую мы две недели назад посадили. Ты ее скосил?

— Неужели скосил!? Не может быть! — удивлялся Вадим Викторович. — Значит, не заметил.

— Все десять кустов не заметили? — поинтересовался Кирилл.

— Мне тоже обидно! — ответил тесть.

Лера расстроилась и, ползая на коленках, все пыталась отыскать маленькие уцелевшие ростки, а потом спросила Кирилла:

— Не мог же папа специально малину скосить, как думаешь?

Через день, подрезая сухие ветки, Вадим Викторович упал с яблони на молоденькую грушу. Будущее плодовое дерево не выдержало тестя и сломалось. Папа извинялся за грушу, делал кислое лицо и тер ушибленный бок. На фоне падения Вадима Викторовича гибель груши, естественно, померкла. Все радовались, что сам папа пострадал не сильно.

Свидетелей падения Вадима Викторовича не было. Кирилл побродил между яблоней и бывшей грушей, чему-то улыбнулся и позвал в сад Леру:

— Лер, смотри. Вот яблоня, вот остатки груши. Ничего не замечаешь?

Жена дернула плечами:

— Нет. А что?

— Да, ерунда. Приглядись просто, где растет яблоня. При всем желании упасть с нее на грушу невозможно. Только если совершить из кроны затяжной акробатический прыжок, да и то можно промахнуться.

— Ну, лестница, наверное, поехала и …

— … И папа как леопард прыгнул за добычей на грушу.

— Хватит издеваться над папой!

— Я не издеваюсь, ты же сама спрашивала про малину. Причем, обрати внимание, груша сломалась под самый корень, чтобы уже без шансов. Тебе все это не кажется странным?

— А тебе не кажется странным, что у нас в прошлом году весь участок зарос гигантской испанской травой? Хорошо еще зимой она вымерзла…

Кириллу с Лерой явно намекали: посадили чуть-чуть всякой ерунды и хватит. Но чем больше растений «случайно» погибало, тем азартнее хотелось посадить новые. Чтобы хоть немного продлить терпение Вадима Викторовича молодежь начала играть с папой в поддавки и предложила ему самому выбирать места под новые саженцы. Поначалу Кирилл еще пытался что-то советовать, но Вадим Викторович всегда находил другой вариант. И тогда зять стал говорить:

— Мне кажется, туя вот здесь хорошо приживется, — показывал он самое неудачное для туи место.

— Нет, — качал головой тесть, — здесь ничего расти не будет, — и втыкал лопату туда, где Кирилл и хотел тую посадить.

— А ведь вы правы! — Кирилл искренне одобрял выбор тестя.

Вадим Викторович не спорил.

— Сомнения разъедают сознание твоего папы, — любил повторять Кирилл, выпив пива и прикалываясь над своей женой, — мешают ему развиваться. Таким людям нужно помогать делать выбор, а если они самолюбивы и обидчивы, помогать нужно ненавязчиво, чтобы не задеть их внутренний авторитет.

— Сейчас я оторву тебе твой внешний авторитет! — кричала Лерка и лезла возиться со смеющимся мужем, — будешь знать, как моего папу обижать!

— Кто ж его обижает? — Кирилл выворачивался и нежно кусал жену за плечо, — я о нем забочусь…

За окном закричал петух, шумно захлопали крылья.

— Хорошо как, — Кирилл гладил притихшую жену.

Они лежали на кровати в летней комнатке на втором этаже и слушали разные звуки за окном. Это была их территория, их маленькое «гнездо», куда они забирались, чтобы побыть вдвоем. Такое ощущение в доме давал только второй этаж, другое пространство, оставлявшее всех остальных где-то далеко внизу.

— Кукареку!

— Вот раскричался, — улыбнулся Кирилл.

— А мама мечтает его сварить, — шевельнулась Лера.

— Да?

— Она считает, что держать на даче кур в двадцать первом веке это дикость. А еще они с папай думают, что сосед назло устроил курятник прямо у нашего забора, чтобы птицы мучали нас своим кудахтаньем.

— Лерка, да чего же ты у меня смешная в этих бигуди!

Жена, накрутившая волосы в ожидании вечерних гостей, хитро посмотрела на мужа и вдруг выпучила глаза, сделала бессмысленное лицо и громко протяжно заблеяла:

— М-ме-е-е!

Кирилл трясся от смеха, а Лера, воодушевленная реакцией мужа, все блеяла и блеяла на разные овечьи голоса.

Когда они спустились к обеду Вадим Викторович и Элеонора Ивановна обсуждали что-то на повышенных тонах. В конце разговора тесть даже хлопнул дверью и ушел из дома:

— Мама, что случилось? Вы поругались что ли?

— Ничего мы не ругались, просто эти соседи уже достали! Мало нам их кур было, они теперь еще и овец завели! Представляете!?

— Каких овец?

— Обыкновенных баранов, как они сами. Только что под окном тут блеяли. Неужели не слышали?

Кирилл быстро отвернулся и вышел из комнаты, заглушая смех кашлем.

— И что ты смеешься? — Элеонора Ивановна смотрела на хохочущую дочь. — Вы здесь только по выходным бываете и то не всегда, а нам теперь целыми днями их слушать и нюхать!

Постепенно Вадим Викторович понял, что попался: «пришельцы» еще не теснили смородину, но уже то тут, то там отращивали свои зеленые шевелюры. И тогда тесть сделал жесткий рот и сказал, что больше свободных мест на участке нет.

— Хорошо, папа, — сказала Лера, радостно наблюдая как пчела, собирая нектар, перелетает с роз на гортензию, с гортензии на разноцветные клематисы, с клематисов на дельфиниум…

Не услышав сопротивления, Вадим Викторович почти успокоился и только несколько раз пометил еще свободную территорию молодыми смородиновыми кустами.

А