Эмили Маккей - Горячая поклонница Страница 9

Он осторожно сжал ее руки:

— Вот пусть все о ней и думают. Вы не должны все взваливать на себя. Мой ассистент, Джесс, делает такие вещи во сне. Мой пресс-секретарь, Райан, сравнительно недавно работает на меня и все еще фонтанирует энтузиазмом. Он будет счастлив, если вы поручите ему что-нибудь.

— В ваших устах все так просто, — неуверенно протянула Ана.

— Это просто, — заверил он.

Сомнение пробежало по ее лицу. Уорд с наслаждением ощущал тепло ее рук. В отличие от подавляющего большинства женщин из его окружения, она была не костлявой, не полной, но уютной, с соблазнительными изгибами. Желание вдруг нахлынуло на него. Он сделал глубокий вдох, наполнивший его легкие ее запахом, и перед его внутренним взором встала картинка: ее волосы, разметавшиеся по плечам, запрокинутая голова, стройная шея, подставленная его поцелуям…

Уорд поспешно выпустил ее руки и отступил. Он все делал правильно: ей надо было посмотреть, как налажена работа его фонда, поучиться и перенести полезный опыт на «Надежду Ханны». Однако ему совершенно не хотелось везти ее в Чарльстон и быть с ней наедине — его и так слишком сильно влекло к ней. Впрочем, что ему оставалось? Он не мог отказаться от своего приглашения только потому, что с трудом держал себя в руках. Он пообещал Рейфу помощь и сдержит обещание.

Он заставил себя улыбнуться:

— Давайте так. Вы на три дня едете со мной, а если по возвращении вам покажется, что поездка была бесполезной, я возмещу вам все убытки, связанные с ярмаркой.

— Я не могу позволить вам заплатить такие деньги.

Конечно. Она разозлилась на него за кофе и кексы на сорок долларов.

— Не хотите принимать от меня пожертвование?

— Нет.

Он не смог удержаться и не подразнить ее:

— У меня достаточно денег.

— Я не про то, — поморщилась она. — Я просто не хочу, чтобы вы давали нам деньги. Это не пожертвование, это взятка.

Уорд обнял ее за плечи, и она тут же напряглась, не доверяя ему. Умница. Он был всего лишь друг, который сходил с ума от запаха ее волос, друг, который хотел сорвать с нее одежду и насладиться ее обнаженным телом, друг, который хотел пробраться под ее эмоциональную броню и посмотреть, что там.

Он бережно подвел ее к столу, на котором лежал последний кекс, — Уорд видел, как она смотрела на него.

— Первое правило благотворительной организации: когда сумасшедший богач хочет дать тебе деньги, бери их.

— Это не то… — Она запнулась и всплеснула руками. — Я не… Вы перевираете мои слова.

— Не думаю, что ваши.

Он сунул кекс ей в руку.

Она послушно откусила, но хмуриться не перестала. Она была похожа на малыша, которого в Рождество уговаривают пойти спать пораньше.

— Вам говорили, что с вами очень трудно работать?

Он усмехнулся:

— Второе правило благотворительной организации: не оскорбляй сумасшедшего богача, который хочет дать тебе денег.

Она напряженно улыбнулась:

— Это не оскорбление, просто вопрос. — Она отломила еще кусочек и положила в рот. Ее голос был пропитан ядом, когда она спросила: — Есть еще правила благотворительной организации, которые мне нужно знать?

— Мы поговорим об этом в самолете.

Уорд не знал, как выдержит пять с половиной часов рядом с ней. Спать он точно не сможет. Утешало только одно: ей эта идея явно не нравилась так же, как ему.

Ана кисло улыбнулась:

— Великолепно.

Ана была уверена, что Уорд полетит с ней, однако в машине, заехавшей за ней, его не было. Не появился он и в аэропорту. Джесс сказал, что Рейф назначил совещание на следующее утро и Уорду пришлось остаться. Ана предположила, что ей тоже следует поприсутствовать, но Джесс заверил ее, что в этом нет необходимости. Ана села в самолет, чувствуя себя никчемной.

Тридцать шесть часов спустя рассеялся по крайней мере один из ее страхов. Уорд мог считать ее недостаточно квалифицированной, но увольнять точно не собирался. В противном случае вряд ли служащие Фонда Кары Миллер расстелили бы перед ней ковровую дорожку.

Ее проводили в отель, чтобы она могла освежиться и отдохнуть. К счастью, она хорошо выспалась в самолете и через пару часов уже следовала по пятам за руководителем фонда, Стейси Гебел. Стейси была подругой Кары и работала исполнительным директором маркетинговой фирмы, когда Уорд предложил ей возглавить фонд. Вечером Стейси и Ана поужинали в ресторане, потом Ану отвезли в отель.

Следующий день был посвящен исследованию бизнес-инкубатора. К полудню у Аны голова шла кругом от новой информации и людей, от вещей, о существовании которых она до недавнего времени не подозревала, но теперь они стали очень важны для нее. Стейси устроила ей встречу со штатным юристом фонда, который мог посоветовать ей юриста в Сан-Диего, а его в свою очередь можно было привлечь к работе над «Надеждой Ханны». К концу дня Ана уже с трудом соображала.

Стейси хотела снова поужинать с Аной, и та, дожидаясь ее в холле, восторженно оглядывалась, чувствуя себя поклонницей, допущенной в святая святых своего кумира.

Холл с небольшой стойкой в глубине украшали свидетельства музыкальных побед Уорда. Золотые и платиновые альбомы висели на стенах так плотно, что казались обоями. Стейси появилась, когда Ана разглядывала видавшую виды акустическую гитару, стоявшую за стеклом у одной из стен, отражая поцарапанной декой свет ламп.

— А, вы уже познакомились с галереей славы.

— Да, она впечатляет, только смотрится как-то… неуместно. Мне показалось, Уорду чуждо самолюбование.

— Вы правы, — поспешно сказала Стейси, и Ана поморщилась.

— Я не то имела в виду.

— Нет, правда, Уорд не любит эту комнату, ему тут неуютно. Это идея дизайнера, и жертвователям нравится.

Ана кивнула. Вполне в духе Уорда: использовать славу, только чтобы добиться своего, в данном случае — пожертвований для фонда.

— Что думаете? — спросила Стейси, глядя, как Ана смотрит на гитару.

— Это же не альварез, правда?

Стейси широко улыбнулась, услышав благоговение в голосе Аны:

— Именно.

Многие рок-музыканты находили особый шик в том, чтобы отвратительно обращаться со своими инструментами, делать их выразителями декадентских настроений их обладателей. Уорд был не из их числа. С пятнадцати лет он так и не сменил свою старую гитару — это знали все его поклонники. Эта гитара стала легендарной, его символом, как и его глубокий голос.

Стейси вздохнула:

— Знаете, мы уже давно дружили с Карой, когда она начала встречаться с Уордом. Я была очарована с нашей первой встречи. Когда я увидела эту гитару, я никак не могла отвести от нее взгляда, а когда впервые услышала вживую, как он играет, я расплакалась.