Вера Чиркова - Вожак для принцессы Страница 10

— Как вы знаете, — повелитель изъяснялся очень сухо и надменно, — я желаю наладить дружеские отношения с соседними странами. В том числе с королевством Сандиния. Ее величество предложила скрепить наш договор союзом… между ненаследными отпрысками правящих домов. Все было решено и продумано, и шло по плану, пока в дело не вмешались вы. И теперь всячески пытаетесь помешать этому плану. Кроме того, у вас откуда-то появился один из двадцати четырех артефактов, символизирующих верховную власть над самыми сильными домами. Как, по-вашему, могу я верить в то, что всё это просто совпадения?

— Видите ли, ваше величество, — с минуту я раздумывал, как ответить на эти совершенно несправедливые претензии, затем сказал как можно спокойнее, — мне конечно, нетрудно попытаться вам доказать и даже показать, как все происходило, но, как я понимаю, дело совершенно не в этом?! А в том, как именно трактовать мои поступки. Ведь к одним и те же событиям можно относиться по-разному, все зависит от того, с какой точки зрения их оценивать. Вот, например я сам… верил ее величеству, как любому честному человеку, совершенно выпуская из виду, что она не человек, а в первую очередь королева. И она меня провела, красиво провела, обманула, как щенка. Я сначала сильно обиделся… даже решил, что как только смогу, так нашлю на нее что-нибудь вроде почесухи. Но теперь ни за что этого делать не стану. Потому что теперь я стою здесь, а не сижу в старой башне и за это время многое понял и многому научился. Разумеется… это капля перед тем, чему я ещё могу научиться, но она сделала меня другим. А насчет символа… можете не сомневаться, если бы он на меня не замкнулся, я бы немедленно его снял и положил вам на стол. Потому что я не могу даже придумать ничего глупее желания, чем намерение править целой толпой совершенно незнакомых людей. Чужих мне и по расе и по обычаям и по воспитанию, и по духу. Но снять его невозможно, я пытался. Всё, что я могу, если вы, разумеется, пожелаете, это попросить наших магистров зачаровать тот символ, который глава дома изготовил взамен утерянного. И можете быть уверены, от меня об этом никто ничего не узнает.

— А Мэлин? — смотрел он с показным недоверием.

— Мэлин — ведьма, — против моей воли в голосе скользнула гордость за воспитанницу, — а они умеют хранить секреты.

— В таком случае моему племяннику Зийлару очень повезло, — однако его чуть насмешливое выражение лица не могло скрыть от меня подозрительного интереса и напряженного ожидания.

— Несомненно. Но у неё сложный характер, и ведьминское упрямство, пусть имеет это в виду.

— То есть вы не намерены чинить препятствия их браку?!

— Ни в коей мере, — твердо заверил я, наконец сообразив, ради чего он затеял этот разговор, — но предупреждаю сразу, Мэлин не рабыня, и отвести ее в храм насильно не получится.

— Никто этого не собирается делать, — холодно отрезал он, — просто дайте им возможность встречаться без вашего надзора.

— Сколько угодно, — так же холодно усмехнулся я, — но в пределах действия моих сторожек.

— Мой племянник — честный дроу, и никогда не станет действовать как бандит, — оскорбленно поджал губы правитель, и вот теперь в его душе полыхнула настоящая неприязнь.

И у меня было только два пути, закончить это разговор, отступить и пробормотать нечто примирительное, или ударить наугад. И во втором случае я имел все шансы окончательно закрепить за собой звание параноика, или прослыть лжецом, но извиняться мне почему-то не хотелось абсолютно.

— Хотелось бы верить, — кивнул я ещё холоднее, и буркнул, словно для себя, — а так же знать, кто такой Бинаг.

— Откуда вы взяли это имя? — и не подумав делать вид, что ничего не расслышал, нехорошо прищурился повелитель.

— Случайно услышал, — пожав плечами, сказал я почти чистую правду и перевел разговор на другое, — разрешите поблагодарить ваше величество за гостеприимство и сообщить, что мои люди нашли для Мэлин подходящий дом, и после обеда мы туда переезжаем.

— Как пожелаете, — его эмоции полыхнули живым любопытством и разочарованием, — но магистр Гуранд должен быть в курсе, где находится этот дом.

— Разумеется, — учтиво склонил я голову, — я ему это обещал.

Глава 5

Когда я вернулся в башню, оказалось, что меня ожидает сюрприз. Мэлин сидела в гостиной на кресле с самым загадочным видом, но сквозь ее показную невозмутимость горячо светилось любопытство и нетерпение, слегка разбавленные растерянностью. Невероятный букет.

Не менее потрясающий, чем тот, что стоял в корзине посредине комнаты. Сотня пышно расцветших роз и бутонов, искусно обрамленных зелеными веточками, источали нежнейший аромат. А между ними торчал изящный конверт, украшенный золотыми виньетками. По моему мнению, девушки должны ахать и падать в обморок от таких букетов, и то, что моя воспитанница даже не подумала ничего этого делать, второй раз за день наполнило мое сердце гордостью.

На этот раз за собственную предусмотрительность, я ей не раз и не два объяснял, что самые подлые и грязные ловушки обычно располагают в самых привлекательных предметах.

— Кто это принес? — бдительно обойдя корзину стороной, я опустился в соседнее кресло.

И немедленно накрыл нас защитным куполом.

— Один из дворцовых лакеев, — ответ протиравшей окно Солы подтвердил мои подозрения.

— Что сказал?

— Что госпоже Мэлин просят передать в знак глубочайшего восхищения.

Наглец. Но какой ловкий! Едва получил разрешение действовать, как немедленно ринулся в бой! — Едва не рычал я от возмущения, скрупулезно проверяя подарок на наличие каких-либо заклинаний.

От самых безобидных, очарования и приворота до смертельно опасных проклятий. Ведь зачем-то же он вымолил у друга этот день?!

Однако ничего так и не нашлось, ни единого заклинания или ловушки. Совершенно чистая от магии и зелий корзина и такое же чистое послание. Хотя я отлично понимал, что сам по себе этот факт ничего не значит. Или, вернее всего, значит очень много. Желание убедить в искренности и порядочности своих поступков, притупить бдительность и втереться в доверие, вот как можно понять этот первый шаг. И теперь нам остается только выяснить, каков будет второй.

Я осторожно достал из букета воздушной лианой конверт, вскрыл, достал письмо и ещё раз тщательно проверил. А только затем учтиво положил его на колени Мэлин.

— Можешь читать, ни заклятий, ни зелий на нем нет.

— А ты?

— За кого ты меня считаешь? — В моем взгляде пылало непритворное возмущение, — я не читаю чужих писем!