Вера Чиркова - Вожак для принцессы Страница 11

— За кого ты меня считаешь? — В моем взгляде пылало непритворное возмущение, — я не читаю чужих писем!

Мне это совершенно не нужно. Пока я разворачивал листок, одна из следилок запомнила несколько написанных там фраз.

Совершенно банальных, между прочим, вот они, горят перед моим внутренним взглядом. Прекрасная, несравненная, сражен с первого взгляда, таит надежду на встречу, хоть несколько слов, хоть взгляд… у меня никогда бы не хватило ни наглости, ни самоуверенности написать такое незнакомой девушке. А тем более той, кого несколько раз пытался убить. Разумеется, просто так я ему это не спущу… только не нужно торопится. Повелитель определенно клюнул на мои слова про неизвестного Бинага, и теперь его ход.

— Иридос! — вывел меня из задумчивости голос бастарды, — что делать?

— Обедать, — серьезно сообщил я, — ты не забыла, что в три часа нас будет ждать карета?

— Я не про это, а про букет и письмо!

— Ну, цветы, как мне кажется, лучше поставить в воду, чтоб не сохли, а с письмом решай сама. Сола! Обед уже принесли?

— Да господин маглор, все готово, — служанка перестала тереть сверкающее чистотой стекло и побежала открывать дверь в столовую, — прикажете наливать суп?!

Карета ожидала нас возле двери, ведущей в сад, и из ее окошка магистр Гуранд хмуро наблюдал за тем, как я тащу воздушной петлей свои походные мешки.

— Не сомневаетесь, что мне понравится выбранное вашими слугами жилье? — Едко фыркнул он, но живого интереса, который я ощущал в эмоциях дроу, было достаточно, чтоб я улыбнулся широко и открыто.

— Не слуги, а друзья. А если вы не будете придираться специально, думаю, понравится, — помогая Мэлин взойти в карету, строго предупредил я, и сел напротив них.

Он состроил язвительную гримасу, дернул шнурок и экипаж рванул с места.

Мне очень хотелось спросить магистра, кто такой Бинаг, чтобы проверить, подтвердились ли мои предположения, но при Мэлин этого делать не следовало. У бастарды не должно было появиться никаких преждевременных предубеждений против жениха.

Едва карета выехала из ворот дворцовой ограды на ведущую к городу прекрасную широкую аллею, украшенную резными скамьями, скульптурами и цветущим кустарником, сработала моя сигналка, и я решительно дернул шнур колокольчика.

— Что случилось? — осведомился магистр.

— Это мой человек, — сообщил я, в то время как Март ловко взобрался на кучерское место, — он покажет, куда ехать.

— Тут недалеко, — смазливая рожица оборотня подарила нам очаровательную улыбку и окошко захлопнулось.

— Он оборотень? — Подозрительно уставился на меня магистр, — если я не ошибаюсь?

— Он человек, — твердо ответил я, и чистосердечно уточнил, — с особыми способностями.

Мэлин, не выдержав, тихо хихикнула, и тут же отвернулась к окну, сделав вид, что необычайно заинтересована пейзажем.

Гуранд посверлил ее с минуту испытующим взглядом, но ведьмочка уже справилась с собой и вела себя чинно, как и положено благовоспитанной принцессе.

Ещё немного полюбовалась видами, потом как-то завздыхала, заерзала и вдруг обратилась к магистру своим самым опасным, елейным голоском.

— Господин Гуранд… а можно у вас спросить…

— Разумеется, — бросив на меня пронзительный взгляд, хищно улыбнулся он.

— Как вы знаете… я плохо разбираюсь в ваших правилах, и у меня возникли сомнения…

— По какому вопросу, ваше высочество? — насторожился магистр.

— Поскольку я приехала сюда как невеста племянника повелителя, имею ли я право принимать ухаживания других знатных дроу?

Выпороть, что ли? Чтобы прежде, чем ломать мои планы, хотя бы советовалась. Или теперь такое наказание ей уже не дозволительно по статусу? Тогда лишить всяких шоколадов и пирожных, или что там ей нравится больше всего? Ведь я собирался его поймать с поличным, когда он начнет приводить в действие свои черные планы. Даже особую защиту изобрел, пока разделывался с запеченным в винном соусе кроликом.

— Разумеется, вам не стоит этого делать, таким образом вы оскорбите его величество, — сухо объявил магистр и вперил в меня возмущенный взгляд.

Проклятая пентаграмма, а вот его величество я как-то упустил из виду. Придется оправдываться.

— Когда я вернулся от повелителя, — оскорбленно сверкнув глазами в ответ на невысказанный упрек магистра, холодно процедил я, — посреди гостиной уже стояла корзина с огромным букетом роз и посланием. У меня возникло подозрение… что его величество специально вызывал меня, чтоб некто мог без помех поухаживать за госпожой Мэлин, и я позволил ей прочесть это письмо.

— И что в нем было? — В голосе магистра царило спокойствие, а в его душе бушевала буря.

— Маглор Иридос не знает, что в послании, — гордо сообщила бастарда, — он никогда не читает чужих писем!

Так и быть, не стану лишать эту новоявленную интриганку сладкого. Похоже, разразилась бы нешуточная гроза, если Мэлин отправилась на назначенное свидание.

— А вот я читаю, — едко усмехнувшись, признался в глубине своего падения магистр, и бастарда, вздохнув с притворным огорчением, достала из своей сумочки знакомый мне конверт.

— Вот оно.

Гуранд недрогнувшей рукой взял письмо из ее пальчиков, развернул, прочел, и свирепо нахмурился.

— А где была в этот момент ваша служанка?

— Окно протирала, — взял я на себя тяжкий грех предательства.

Смешно было бы не сообразить, что Сола пребывала в сговоре с внезапно объявившимся воздыхателем.

Магистр выглянул в окно, обнаружил, что мы уже въехали в самую престижную часть города, где селились только приближенные к повелителю знатные господа и сообразил, что будет выглядеть, по меньшей мере, подозрительным, если выскочит сейчас из кареты и помчится назад.

Подавил досадливый вздох и, сообщив, что это письмо он вынужден забрать, откинулся на спинку сиденья, явно намереваясь продумать план действий.

В этот момент в кучерское окошко предупредительно стукнули, потом оно распахнулось, и сияющее лицо Марта сообщило, что мы прибыли.

Я ничуть не сомневался, что Таилос не подведет, но пересилить себя и не посмотреть в окошко все же не смог. Да и неестественно это выглядело бы, успокаивало само себя мое чувство собственного достоинства, если человек, решивший на несколько дней или недель поселиться в чужом доме, не начал немедленно его осматривать.

Впрочем, к моменту, когда мое любопытство победило в этой внутренней борьбе, наблюдать за мной было некому. Спутники дружно прилипли к своим оконцам, и мне оставалось лишь последовать их примеру.