Отбор 2. Двое на новых рубежах - Галина Осень Страница 10

– Ну, нет, дорогой, – задребезжал тенорком хан. – Только после результата.

Неизвестный скрипнул зубами, но вынужден был удалиться ни с чем. Договор был именно на результат. А результат придётся подождать. Однако, хитро усмехнувшись, человек направился к другой юрте. Там он рассчитывал получит гонорар сразу. Вот только надо, чтобы хан не узнал о втором заказе. Поэтому мужчина свернул в сторону и вначале подошёл к юрте шамана.

ГЛАВА 4

Джемма очнулась внезапно. Просто открыла глаза и поняла, что с ней всё в порядке. Пока. Однако она совсем не узнавала место, в котором находилась. Последнее, что княжна помнила совершенно точно, что они с Марси зашли в беседку. Дальше – провал.

Джемма осторожно скосила глаза, осматривая помещение. Это была юрта, и Джемма находилась в ней не одна. За коротким пологом из обычной коровьей шкуры слышались негромкие голоса. Княжна замерла, прислушиваясь к разговору.

– И что теперь? Акчай возьмёт её женой? – девичий почти детский голос выразил всё негодованием таким событием. – Поэтому её принесли к нам? Только юрту опоганили, – неприязненно проворчала девчонка.

– Хотел бы взять, да теперь не получится. Хан узнал о его проделке с кражей этой девицы и устроил твоему Акчаю хорошую взбучку, – насмешливо ответила женщина со старческим голосом. А сегодня ещё прибыл герцог из Славенции и предъявил на неё права. Так что до поединка Акчай не сможет её тронуть. Не удалась его кража. – ехидно задребезжал старческий голосок.

– Не понимаю, зачем Акчаю такая никчёмная женщина?! – возмутилась девчонка. – она же ничего не умеет из нашей жизни! И Гюзель ей покоя не даст. Волосы-то повыдергает, да камчой отходит по гордой спинке.

– Может, отходит, а, может, и нет, – философски ответила старуха. – Гюзель хитрая. Она хочет стать первой женой и свой аил основать, чтобы полновластной хозяйкой быть, от ханских жён не зависеть. Но Акчай пока не хан, только наследник, и свой аил основать не спешит. Ему и с отцом неплохо. Не надо ни о чём самому заботиться. … Зря он эту княжну заказал украсть. Теперь Гюзель и вовсе с цепи сорвётся, тем более, что наследник хочет эту девушку единственной женой сделать, как у имперцев.

– И наложниц не будет? – испугалась девчонка. – А как же я? Он меня больше любит! Подарки дарит. А теперь ей будет дарить?! – капризные негодующие нотки в молодом голосе стали ярче и злее.

Джемма поморщилась. Акчай ей был неприятен, становиться его женой или того хуже – наложницей, она не собиралась. Но, кажется, за неё уже всё решили. Эх, как жаль, что отец обратился к ним с этим брачным предложением. Ошибка! Серьёзный просчёт! С другой стороны, Джемма всё же княжна и обращаться с ней так небрежно вряд ли допустимо. Это соображение подбодрило княжну, и она подала голос.

– Пить!

Край шкуры взлетел вверх, поднятый тонкой рукой в браслетах, и перед Джеммой появилась невысокая стройная очень юная девушка не старше 15-16 лет. «Ребёнок», – машинально решила княжна, но этот «ребёнок» мигом рассеял её заблуждения. Тонкими пальцами, унизанными перстнями, девушка брезгливо подняла край шерстяного одеяла и сунула под нос Джемме небольшой ковш.

– Пей!

Резкое движение вызвало перезвон браслетов на её руке, и часть воды при этом выплеснулась на грудь княжны. Лицо Джеммы вмиг приобрело вид застывшей маски. Она сжала губы, выражая отказ.

– Как хочешь!

Малолетняя стерва со стуком поставила стакан на деревянную подставку рядом с изголовьем и вернулась на место, немало не заботясь, сумеет ли княжна сама напиться. Они со старухой продолжили разговор, но теперь говорили тихо, и Джемма уже не разбирала слов. Правда, ей и так было всё ясно. Неясно было как себя вести. Но ей, похоже, не оставили выбора, заставив вспомнить, что она княжна!

– Где она?! Где эта змея, которая сама предложила себя моему мужчине?! Почему я не сразу узнаю такие важные вещи?! Какую-то девку, невесту, – выплюнул женский голос ненавистное слово, – привозят в наш аил, а я узнаю в последнюю очередь?!

В юрту ворвалась высокая, по меркам степняков, молодая женщина в мужской одежде и с оружием за поясом. Она резко откинула полог и окинула Джемму презрительным взглядом.

– Чего разлеглась?! Вставай! Тебе не место в юрте честных женщин. Кто вообще разрешил поместить тебя сюда?! Узум, возьми плеть и отгони эту дрянь к старой юрте через всё стойбище! Да не жалей ударов покрепче, если будет медлить!

– Как скажешь, сестра. – с готовностью ответила девчонка. – Но она босая и платье порвано. Хагани шёл тайными тропами и не следил за сохранностью добычи.

– Какая разница! – резко оборвала её женщина. – пусть все видят, какую замухрышку выбрал Акчай для утех. После этого он сам откажется лечь с ней в постель. Тьфу!

Презрительный плевок не долетел до Джеммы, шлёпнувшись у её ног. Она невольно переступила. Её мягкие удобные туфельки, видимо, спали с ног во время перехода, а другой обуви, как и другого платья ей не предоставили.

Если Гюзель рассчитывала на истерику и мольбы, то она просчиталась. Джемма не произнесла ни слова. Гордо вскинув голову, она вышла из юрты, подгоняемая тычками в спину. Узум не стеснялась причинить ей боль костяной рукояткой камчи. Может, сама девчонка и не решилась бы унижать княжну, но приказ Гюзель пришёлся ей по сердцу, и Узум не жалела усилий.

В стойбище было шумно. Сновали женщины, бегали дети, старухи на коврах или кошмах перед дверями юрт чесали шерсть, пряли или вязали. Изредка проходили мужчины, пробегали молодые нукеры. Узум намеренно громко отдавала приказы своей жертве, чтобы на неё обратили внимание, и все заметили пленённую добычу.

Ноги княжны не привыкли к босому хождению. Мелкие камешки, сухая трава, колючки быстро поранили тонкую кожу, и Джемма стала оставлять за собой кровавый след. Но, стиснув зубы, девушка молча следовала через стойбище под презрительными взглядами и обидными насмешками.

– Вот твоё место! – Узум остановилась возле отдельно стоящей убогой юрты. – Это юрта для изгоев, для наказанных старейшинами, для чужаков. Здесь тебе самое место. Поесть принесут завтра. За водой сходи на ручей за юртой, там же найдёшь отхожее место. Не вздумай бежать, на тебе шаманская сторожка! Да и степь не любит чужаков.

С этими словами девчонка исчезла. Джемма так и не поняла, кем она является для Акчая, и кем для Акчая теперь будет она сама. Но то, что Гюзель постарается сделать её жизнь в стойбище невыносимой, было яснее ясного.

Княжна