Отбор 2. Двое на новых рубежах - Галина Осень Страница 11

«Вот такие у тебя хоромы, княжна», невесело оценила Джемма. Очень хотелось есть, но в юрте не было ни кусочка съестного. Хотелось пить, и, кажется, эту задачу Джемма могла решить сама.

Взяв в руки котелок, она вышла из юрты и направилась к ручью, серебристая лента которого виднелась невдалеке. Слава богине, русло ручья было каменистым, поэтому вода была чистой и прозрачной.

Вначале Джемма, присев на прибрежный камень, обмыла израненные ступни. Холодная вода приглушила жжение, но теперь надо было найти, чем защитить ноги. Княжна огляделась. Никаких широколистных растений здесь не было, даже у ручья. Только сухая трава и речная галька. На той стороне ручья был лес, но и в нём девушка не увидела ничего подходящего.

Вздохнув, она решительно оторвала подол своего длинного платья. Всё равно оно уже ни на что не годилось, а голые до колена ноги – не самая большая беда. Джемма плотно обмотала ступни, чтобы хотя бы не получить новых ран, набрала чистой воды и вернулась в юрту. Лёгким пассом разожгла очаг и поставила котелок на огонь.

Пока ещё она не давала волю панике. Пока ещё она надеялась, что отец, принц, Марсела обязательно вступятся и потребуют от хана её выдачи. Пока…но как же медленно тянулось это пока.

***

– Ты обезумел, Акчай?! Как у тебя хватило ума украсть княжну и привести её в стойбище?! – теперь голос хана не дребезжал, а перекатывался грозным грохотом. – Накануне игр?! Накануне приезда высоких гостей! Идиот! Где сейчас княжна?! Немедленно разместить в самой богатой юрте и оказать самые высокие почести! Великие предки, что за наследники мне достались!

– Отец, не кричи, выслушай! – досадливо скривился тайджин. – Я всё-таки не простой нойон, а твой наследник – тайджин. Ты позоришь меня перед нукерами! Ничего с княжной не случится. Я велел отвезти её к Аминат.

– Тётке Гюзель? – усмехнулся Кизмен.

– Да, она живёт с Узум – младшей внучкой. У них место есть и характером Аминат помягче будет.

– Узум ведь твоя наложница? Разве будет она прислуживать княжне?

– А кто её спрашивает? Любит получать подарки, пусть полюбит выполнять мои приказы!

– Гюзель знает про Джемму?

– Нет пока, но я собирался с ней поговорить, чтобы она придержала свой норов.

– Ну-ну, – хмыкнул хан и примирительно закончил: – Раз ты всё продумал, то…

– Великий хан! – вбежавший слуга низко склонился перед Кизменом. – Имперцы! Принц Рэдмон требует аудиенции. С ним его жена – принцесса Марсела, король Игнаций из Славенции и герцог Эмет! Они злы, господин. Князь Матиш Орсан прислал ноту и обещает быть через время на границе. Прости за плохие вести, господин, – с этими словами слуга всё же упал на колени и ткнулся лбом в пол.

– Та-ак…, – хан медленно поднялся с подушек. – Говоришь, всё в порядке, Акчай? Ты захотел войны с империей?! Тебе опыт адмирала не стал уроком?! А судьба Гаспара – твоего друга, ничему не научила?! Щенок! Немедленно доставить сюда княжну! Если с её головы упал хоть один волос, я клянусь, ты перестанешь быть тайджином, Акчай! Духи предков поймут меня и позволят выбрать другого наследника. Слава богам, игры рядом! На них и определится новый наследник! Иди и постарайся хоть немного исправить то, что натворил. Уста, проследи! – кивнул он своему помощнику и снова тяжело опустился на подушки. – Зови имперцев!

Акчай выскочил из юрты отца во взбешённом состоянии. Брызгал гневом во все стороны, срывая на подданных свою злость. Как имперцы поняли, что именно степняки украли Джемму? Ведь, по уверениям шамана, его никто не видел.

Вскочив на коня, Акчай метнулся в соседний аил, где должны были разместить княжну. Он ругал себя за то, что не встретил шамана и лично не устроил невесту как следует. Но он надеялся, что старая Аминат сделает всё как надо. И всё же Акчай торопился, потому что не получил ни одного известия об устройстве Джеммы, и это настораживало.

Тревога и ощущение подставы не отпускало наследника, и к аилу он подъехал во взведённом состоянии. Соскочив с коня у юрты родственницы, он резко распахнул дверь.

– Где княжна? Я отдал приказ принять её с должным почтением!

– Акчай, любимый, ну зачем нам эта чужачка?! – сунулась ему под руку Узум. – Она не сможет жить нашей жизнью, слишком нежная…

– Где. Княжна? – раздельно произнёс Акчай, отбрасывая наложницу в сторону.

Та сразу сжалась, склонила голову и пробубнила: – Она в поганой юрте… Гюзель велела… Я не могла ослушаться старшей жены.

– Гюзель?! Кто такая Гюзель, чтобы отменять мои приказы?!

– Что за шум? – Гюзель откинула полог, делая вид, что только что проснулась. – Что случилось, любимый? – она потянулась всем телом и призывно изогнулась, как бы нечаянно оголяя бедро.

– А-а-а, появилась, – Акчай медленно вытащил из-за пояса камчу и начал постукивать рукоятью по ладони. – Ну, расскажи, дорогая, что за приказы ты тут раздаёшь?

Камча в его руках взвилась и со свистом распорола тонкую куртку Гюзель, обнажив руку и оставляя на коже стремительно синеющий след.

– Ах! – вздрогнула та и ощетинилась, выбросив вперёд руку с кинжалом.

Такого Акчая Гюзель ещё не видела. Никогда за три года их совместной жизни он не смотрел на неё так мрачно. Женщина поняла, что слишком уверовала в свою власть над мужем, как бы не потерять всё. Поняв это, она низко склонила голову и убрала за спину кинжал.

– Прости, муж мой, я просто не готова увидеть рядом с тобой чужую женщину.

– Мои женщины не твоя забота, Гюзель. Кажется, я слишком много позволял тебе. Впредь не допущу подобного. Идём, ты лично извинишься перед княжной и приведёшь её в надлежащий вид.

– Нет!

Гюзель упёрлась. Ладно освободить княжну, но извиняться?! Ни за что!

– Да! Хан требует её к себе, прибыли имперцы.

Женщина нахмурилась. Почему-то о последствиях своего приказа она не подумала. А княжна ведь действительно не подзаборная девка, о которой никто вспомнит. Вот до чего ревность доводит! Гюзель прикусила губу, но настырно не хотела признавать свою вину. Она всего лишь охраняла свою территорию, как это делают волчицы. Всего лишь хотела показать чужачке, что ей тут не рады, и что Акчай всегда будет принадлежать ей, Гюзель. А получилось… плохо получилось. Похоже, теперь Акчай выгонит её из своей юрты и из своей жизни.

Она бежала за конём мужа, который торопился к поганой