Судьба в наследство. 2. Судьба в наследство - Елена Александровна Ковалевская Страница 11

И ныне брат Боклерк в сопровождении старшего брата Тиаса с трудом пробирались по улицам покрытым по щиколотку выпавшим ночью снегом. Народа было немного, видимо большинство горожан предпочли остаться дома, а может, ждали, пока сугробы притопчут и уже тогда пустятся по своим делам.

- Брат, - обратился к секретарю шедший рядом Тиас - угрюмый здоровяк в сером плаще и уставном сюркоте, из-под которого выглядывал хауберк. Даже в городе сопровождающий был полностью одоспешен, на поясе у него висел меч и небольшой чекан. - Долго ли ты будешь беседовать с предстоятелем храма?

Боклерк изогнул бровь в немом вопросе; обычно братья подобные вещи не спрашивали.

Тиас же с показным простодушием пояснил:

- Я бы хотел успеть исповедаться. Мы провели в пути четыре дня, у меня совершено не было возможности посетить часовню или храм, и теперь бремя греха давит мою душу, - произнося это, брат будто бы пытался говорить как можно тише, но его низкий голос все равно разносился по улице, словно эхо в колодце.

Боклерк сбился с шага и с изумлением уставился на сопровождающего, а тот, перехватив его ошарашенный взгляд, скосил глаза в сторону и едва заметно кивнул себе за спину. Тогда секретарь, сделав несколько шагов, как бы невзначай обернулся - следом за ними шел невзрачный мужчина. Мгновенно все поняв, Боклерк сделал вид словно до этого находился в раздумьях и немного повысив голос, чтоб идущему за ними топтуну было немного слышно, но это не вызвало подозрения, ответил:

- Думаю да, старший брат. Его преосвященство просил меня обсудить довольно большое количество богословских вопросов, поблагодарить предстоятеля за службу во славу ордена... Времени будет предостаточно. У тебя есть возможность снять тяжкий груз.

- Благодарю, - с неподдельной радостью в голосе воскликнул Тиас. - Думаю, мне понадобится пара часов, чтоб причаститься и помолиться.

Боклерк позволили себе мимолетную улыбку. Между слов брата читалось, что потребуется не меньше двух часов, чтоб встретиться с нужным человеком.

- Ты уверен, что этого достаточно? - переспросил его секретарь со всей серьезностью. - Четыре дня долгий срок. Вдобавок мы будем в храме Святого покровителя. Нужно обязательно прочесть благодарственную молитву. Нам может и трех часов не хватить.

- Я грешен брат, но не настолько, - раздалось в ответ.

Храм Святого Варфоломея Карающего в Звениче не столь большой как главный храм города, все же был весьма пышно убран и богато отделан, что свидетельствовало о хорошем притоке средств на его содержание. Перед входом брат Боклерк и сопровождающий Тиас осенили себя святым знамением, слегка приклонив колени, а после прошли в гостеприимно распахнутую дверь. Солнце еще недостаточно высоко поднялось, чтобы заглядывать в многочисленные витражные окна, поэтому полумрак внутри храма рассеивали множество свечей горящих перед статуей покровителя и символом веры, откованным из бронзы. Еще раз преклонив колени в проходе между скамьями и прочтя короткую молитву, мужчины прошли в неприметную дверь ризницы. Навстречу им из-за стола поднялся юноша - служитель храма. По стихарю , в который он был облачен, становилось ясно, что это чтец уже готовый к предстоящему полуденному богослужению.

- Слава Господу нашему, - поклонился он, с почтением глядя на братьев, поскольку их одежды тоже ему многое сказали.

- Во веки веков, - ответил Боклерк как более старший. И хотя он был простым братом, то есть ниже по званию старшего брата-сопровождающего, но служение секретарем у епископа становило его на позиции сравнимые с саном диакона или даже викария.

- Чем могу служить братья? - обратился чтец.

- Я могу видеть предстоятеля этого храма? - спросил секретарь.

- Святой отец Ремигий сейчас подойдет, он...

Юноша не успел договорить, в ризницу вошел невысокий, но очень дородный мужчина в белоснежной альбе , которая казалась, вот-вот треснет по швам, и топорщащейся на животе ризе поверх нее.

- Что угодно братьям по ордену? - так же спросил он, с некоторым удивлением разглядев одежды пришедших. - Вы от его преосвященства? Ему что-нибудь угодно?

- Совершенно верно, - кивнул секретарь. - От первого достойного доверия. Его преосвященство пожелал, чтобы вы, святой отец, удостоили меня беседой, но перед этим, у меня к вам будет маленькая просьба.

- Я весь во внимании, - отец Ремигий покаянно сложил руки на объемном животе.

- Старший брат должен покинуть нас где-то часа на два, но так, чтобы снаружи все думали, что он все время провел с нами, - с этими словами Боклерк указал на Тиаса.

- О! - воскликнул предстоятель, понимающе улыбнувшись. - Старший викарий Адельм. Да, да, легиторум Святого Дилурия Всепрощающего силен в этом городе. Однако, увы, порядка, который могли бы обеспечить служители нашего ордена, здесь нет. Видимо это испытание, данное Господом, которое мы должны преодолеть, возвысив к нему души...

Боклерк прокашлялся, прерывая святого отца. Тот немного смутился и отдал распоряжение:

- Хервиг проводи старшего брата.

Чтец махнул рукой, мол, следуй за мной, и проворно нырнул в низкую дверку, расположенную за ширмой стоящей у стены. Тиас, не замедлил нырнуть ему в след. Когда юноша и сопровождающий скрылись в тайном ходе, предстоятель Ремигий аккуратно водрузил ширму на прежнее место и, обернувшись к секретарю, указал на стул чтеца:

- Прошу. Я всеми силами постараюсь дать подробнейшие ответы на ваши вопросы.

Боклерк с благодарностью опустился, а святой отец из-за объемного живота с трудом протиснувшись между столом и стеной, сел напротив.

- Для начала расскажите мне, каково положение дел в Звениче? - начал свои расспросы брат Боклерк. - Поговаривают, что здесь есть непристойные дома, где...

- О! Вы о веселом квартале, - предстоятель печально улыбнулся. - Увы, такое пятно скверны есть в нашем городе, однако мало кто по-настоящему стремиться искоренить его. Управляющий нами барон Мельтиш на творящиеся там вещи, смотрит сквозь пальцы. Старший викарий, не столь рьяно, как следовало бы, заставляет своих помощников вытравливать разврат и вертеп из Звенича. Это все так печально.

Святой отец замолчал, словно в раскаянии. Весь вид его говорил, что он не справился с делами, возложенными Церковью, и это его очень удручает. Боклерк тоже выдержал краткую паузу, как бы сочувствуя ему, а потом продолжил:

- Неужели орден Святого Дилурия не примет более решительные действия, ведь происходящее