Многогранник - Lizzy Pustosh Страница 12

смирно, как все остальные, забавлялись происходящим и восхищались красотой окружающих людей. Что их подвигло не только нарушать устав (который выдавался сразу же, при подаче документов на поступление), но ещё и искренне радоваться этому «скучному», по мнению Амоса, времяпровождению? Как оказалось, это было не что, а – кто. Небольшая, но привлекающая всё внимание, лучезарная, светловолосая, повзрослевшая Мишель О'Роуз только одним своим присутствием создала атмосферу беззаботного, радостного праздника. Она шутила, разговаривала с курсантами, обращала их внимание на самых, по её мнению, интересных и «забавных» учителей и преподавателей. Родители, стоящие с другого края площади, невольно улыбались и порой пошатывались от лёгкого смеха, смотря на то, с каким проникновением их дети слушают все, что говорят ведущие, а в особенности, Мишель. Когда, видимо, она начала рассказывать об истории создания школы своим будущим одноклассникам, стоящим поближе, её голова быстро поворачивалась то туда, то сюда, и в итоге остановилась на балконе, где стоял Амос. Проведя по их курсу взглядом, девочка, похоже, заметила его и с той же улыбкой (как и когда она предложила пойти ему по менее длинной дороге два с небольшим года назад) слегка наклонил голову в знак приветствия. И повернулась в обратную сторону.

– Быть не может, – не заметив того, что произнес это вслух, сказал Амос, вставая к краю балкона и слегка нагибаясь корпусом тела вниз.

– Мне тоже не верится, что ты решил сигануть вниз оттого, что мы поругались, – прокомментировал странные и не предписанные законом действия Ренат и указал кивком головы на пилящего их взглядом, обозленного Николаса Викторовича.

– А? – Амос повернул в его сторону голову. – Точно, – и теперь вспомнил, что за нарушение дисциплины на столь важном торжестве ему придётся отбывать наказание на исправительных занятиях, и поморщился.

– Всё же решил прыгать, хех, – усмехнулся Ренат. – Ну, это даже верно, если ты и передумал насчет нас, то за такие действия тебе точно влетит нынче, так что все верно.

– Смешно, – строго проронил Амос и встала назад.

– Ладно, как никак нам нужно дружить. Не забывай это. Посему предлагаю перемирие, – с робкой улыбкой сказал Ренат.

– Хах, хорошо, наш конфликт приостановлен, но не исчерпан, – Амос, натянуто улыбнулся в ответ и протянул руку Ренату, предварительно сняв темно-серую перчатку.

– Да, нам стоит ещё поговорить насчет того, но не сейчас, – подтвердил друг.

Мальчики после стояли на балконе всего пару минут. По окончании торжества они вскоре отправились к себе в корпус, забрав от соседнего столба задремавшего Рафа.

– Что было интересного? – спросил он, уже раздеваясь в своей части гардеробной.

– Да ничего особого: постояли, поговорили, слегка поспорили, помолчали, – отвечал Ренат из своей части.

– Из-за чего спорили?

– Это не так важно сейчас, – вступил в разговор Амос.

– Ну, ладно, – потупившись протянул Раф. – А что же тогда важно?

Они вышли в главный «зал» своей комнаты и сели на диван.

– Да это тоже неважно, – слегка смущённо прозвучали слова Амоса, сидевшего в белых лосинах с алмазными полосами по бокам и белой водолазке.

– Та-а-к, – Раф довольно прищурился. – Что же тебя так занимает, что ты не можешь об этом рассказать другу, – но вдруг он помрачнел. – Если ты еще не считаешь меня таковым, то…

– Нет, Раф, я считаю тебя другом, иначе бы не стал нацеплять эти странные значки и при выходе играть странную комедию, – Амос положил ему на плечо руку.

– Спасибо, – мальчик помолчал. – А теперь колись, отчего ты так смущаешься? – и сразу же повеселел.

– Эх-х, похоже, ты не отступишься.

– Не-а, – ответил Раф с высокоподнятой головой.

– Хорошо, – Амос встал с места и начал свой рассказ, расхаживая вокруг дивана. – Сегодня я увидел одного человека, который предположительно был лишь частью моей фантазии, но то, что он здесь, значит, что он не моя фантазия, а реальный человек, с которым я встретился два года назад в парке «Для детей и родителей». Понимаете, этот человек мне очень интересен показался с самого начала, и, увидав его сегодня, я удивился и испугался, потому что, ну, во-первых, он изменился чуть-чуть, а во-вторых, мы и толком знакомы не были, потому что – потому. Не знаю: так вышло. И если я попробую с этим человеком начать диалог, мне будет неудобно. А вдруг он вообще не захочет общаться? Хотя зачем тогда она мне кивнула? – он задумался.

– Кхм, – кашлянул Ренат, – она?

– Оу, – Амос понял, что оказался не объективен и раскрыл суть своего переживания, – да, это девочка. Она мне показала дорогу, когда я заблудился, – в нем заиграл неправильный стыд, – а я даже не поблагодарил. Надо же это сделать, – добавил он, как бы оправдывая своё непонятное желание с ней поговорить.

– Хм, ну ладно, – начал Раф.

– Да, я, кажется, понял, о ком ты. Тоже смотрел на первокурсников: как-то у них слишком весело было; ни то что у нас. Мы, помню, стоим втроем, цветы разглядываем да ждём, когда все закончится, – подметил Ренат.

– В смысле? Мы разве стояли вместе? – удивился Амос.

– Ну, да. Ты что, не помнишь? – с непониманием спросил Раф.

– Нет.

–Да уж, вот и друзья, – Ренат посмеялся и задумчиво отвернулся в другую сторону.

– Ладно, продолжай, – сказал Амос.

– А что продолжать? Я все сказал, – пожал плечами Ренат.

– Ну, это хорошо, – продолжил Раф, – но неясно, что мы делаем все еще здесь? Пойдемте в первый корпус! – он встал, схватил пиджак и направился с кличем к двери, но Амос его остановил.

– Ну, и куда ты?

– Знакомиться. Куда ж ещё? – уверенно заявил мальчик.

– Ты на профготовку: у тебя занятие, Ренат на терапию свою: у него тоже дисциплина, а я на дуэль, ибо я тоже учусь, – спокойно проговорил Амос и глубоко вздохнул.

– Точно, – раздосадовался Раф.

Они оделись, каждый взял свои рюкзаки, и направились к выходу.

– Ничего, ангелок, ещё узнаем спасительницу нашего друга, – с сарказмом сказал Ренат и похлопал его по плечу.

Глава пятая

Амос Эбейсс, выбрав Лигу своего отца, обучался по особой программе: с самого начала ему был предложен план, по которому он посещает основные занятия, то есть уроки математики, физики, технологий, языков, все естественно-научные и гуманитарные предметы, и занятия профилированного характера: управление, влияние на массы, законопроектирование, способы конкретного убеждения, манёвренность действий, упорядочивание положений и предписаний, дипломатические дискуссии, ораторство, скрытие неурядиц и многое другое, что так ему досаждало, но постепенно затягивало. Помимо вышеперечисленных дисциплин он мог выбрать себе некой «развлечение», как выразился его отец, но такое, чтобы не перечило основным учебным моментам (Авраам крайне сильно не желал, чтобы его сын обучался чему-то «ненужному, как эти искуссники», и потому запретил даже выдвигать на рассмотрение художественную или музыкальную деятельность в школе). Следовательно, Амосу оставались лишь направления физического мастерства, но ему не хотелось уделять время каким-то обыденным видам, которые так популярны повсеместно; мальчик стремился к чему-то интересному, к чему-то, что поможет задушить гнетущее его изо дня