Баллада о неудачниках - Юлия Стешенко Страница 12

Тихо-тихо, медленно-медленно я переставил одну ногу. Потом вторую. Опять. И опять.

Среди ветвей мелькнуло голубое — платье де Бов. Я перебросил кинжал в левую руку и вытер вспотевшую ладонь.

— …мощи святого Амвросия. Идем, дочь моя, я тебе покажу.

Какого дьявола?! Она не пойдет! Де Бов, твою мать!

Если бы передо мной были не чахлые кустики, а нормальное дерево, я бы побился об него головой. Эта идиотка согласилась! Прощебетала что-то умильное и заковыляла прочь, голубое платье просвечивало сквозь заросли. Хотя бы за оборотнем, а не перед ним. Может, отпрыгнет, если сукин сын вырубить ее попытается. Хотя кто там отпрыгнет. Хромая де Бов? А свиньи летают.

Ну куда ж ты, чтоб тебе пусто было, прешься, дурында?!

Я нырнул в высокую траву и на карачках переполз поляну. Разбойники немытые могут — и я смогу.

Дальше пошло легче. Я скакал от дерева к дереву, как легконогая, мать ее, лань. Не приближаясь к ведьме и не удаляясь. Держал дистанцию. И даже не успел толком запыхаться, когда де Бов завопила: «Марк!», — и я ломанулся через кусты, не разбирая дороги. По поляне катался рычащий и визжащий клубок. Я примерился, ухватил за голубое, выдернул из клубка де Бов, оскаленную и расхристанную, и отбросил в сторону.

Говорил же!

Оборотень зыркнул на меня мутными, налитыми кровью глазами, заурчал и прыгнул. Сукин сын был чертовски быстрым. Увернуться я не успел. Он врезался в меня, как пущенный из требушета камень. Оборотень рычал и лязгал зубами, хрипел и давил так, будто уже меня собирался девства лишить. Кинжал вылетел из рук, я вцепился в проклятую тварь и держал ее, не давая вгрызться мне в лицо. Изо рта у оборотня несло падалью.

— Отбрось его! Я не могу попасть! Отбрось!

Я уперся ногами в твердый живот, напрягся и брыкнул, как кобылица необъезженная. Оборотень взлетел в воздух, кувыркнулся и тяжело шлепнулся в траву, лицо у него вытянулось, из-под вздернувшихся губ встопорщились желтые неровные клыки.

— Арргха! — рванул он когтями дерн. — Рррры!

Да кто бы спорил.

Надо мной что-то пронеслось, пыхнув в лицо горячим воздухом, оборотень взвизгнул, метнулся в сторону и полыхнул зеленым огнем — вместе с приличным куском поляны. Я как был, на заднице, резво пополз назад, не сводя взгляда с пламени, в котором метался и визжал получеловек-полуволк.

— Какого хрена ты его сразу не подожгла?!

— Узел на браслете затянулся. Быстро снять не получилось.

Вот так я и думал. Этого я и ждал. Ладно. Хоть позвала — и то неплохо.

— Ты лес не спалишь?

— Нормально. Дальше не пойдет.

Оборотень свалился, загребая лапами землю, вой перешел в хрип.

Я ткнулся спиной в ноги де Бов.

— Тебе помочь встать?

— Нет, спасибо. Я посижу.

Меня потряхивало. Де Бов неловко опустилась рядом, вытянув левую ногу.

— Ты зачем полполяны подожгла?

— Боялась промазать, била по площадям.

— Он от тебя в пяти шагах был.

Ведьма смущенно хмыкнула, дернула жесткий колосок, но не сорвала, а только обтрепала.

— У меня с рукой тоже не особо. Замаха совсем нет. Перестраховываюсь.

— С левой?

— Ну да.

— С коня упала, что ли? — почему-то ничего другого в голову не пришло.

— Вроде того.

— Хорошо, что не с правой. Когда рабочая отказывает, вообще п… лохо.

— Я просто счастлива, — де Бов дернула колосок так, что выдрала весь кустик, с белых корней посыпалась земля. Не очень у меня получается сочувствие выражать. Особенно дамам.

Зеленый огонь умирал. Тонкие язычки еще плясали на траве, разбрызгивая яркие искры, но уже таяли, словно втягиваясь в землю. Обгорелая туша в центре не шевелилась.

И тут меня осенило.

— Он же отшельником нарядился! Поэтому за ним крестьянки шли! Этот сукин сын был в сутане!

— Конечно, — пожала плечами де Бов. Похоже, для нее это открытием не было.

Я растерялся. А потом расстроился. Вот дернул же меня черт за язык. Сразу не понял, что к чему, так хоть молчал бы. Глядишь, никто бы и не догадался, что я медленно соображаю. Хотя вообще, какого дьявола? Мне не до размышлений было, пока я за ведьму переживал. Это она с оборотнем по лесу гуляла, разглядывала его и рассуждала. Философ, мать ее, хромоногий.

Кстати, была у меня еще одна мысль. Я ее давно думал — и она мне не нравилась. Очень не нравилась.

Откуда это все? Все это вот дерьмо? Раньше здесь были только разбойники вонючие и воры, а теперь на тебе. Драконы, оборотни. Маги. Из какого мешка вся эта дрянь на Нортгемптон сыплется? И при чем тут король? Но это был точно не тот вопрос, который нужно задавать.

Де Бов с трудом поднялась, отряхнула юбку. Блио сбилось набок, шнуровка разошлась, и из ворота торчало тонкое белое плечо. Де Бов раздраженно поддернула ткань. Плечо исчезло.

— Пошли отсюда. Воняет.

Вставать не хотелось. Накатила усталость, мышцы были мягкими, как студень, в висках жужжал рой пчел.

— Ты идешь?

— Да.

Стараясь не кряхтеть, я встал. Даже нашарил в траве серебряный кинжал. Дорогая все же вещь, жалко. Де Бов медленно направилась в сторону деревни, припадая на ногу сильнее обычного. Я догнал ее, подхватил под локоть.

— Держись, упадешь же.

— Я не понимаю, что это значит! Вы читали письмо принца! И гарантировали мне содействие!

— Но послушайте… — шериф пытался держаться, и у него даже неплохо получалось. Только глаза пучил, как сова с запором.

Я стоял в сторонке и наслаждался бесплатным представлением.

— Нет, это вы послушайте! Я вынуждена написать об этом принцу. Это возмутительно! У вас была вся информация! И вместо того, чтобы передать ее мне, ваш помощник сам рыщет по деревне. И я должна спорить с ним, доказывая, что поиски оборотня действительно необходимы. Как это понимать?

— Кстати, а откуда вы знаете, куда поехал Денфорд?

— Оттуда! Я дипломированный маг, а не деревенская ведьма, которая только и может, что вертячку у овец лечить! И я вполне способна сама узнать все, что мне нужно!

Паттишалл затравленно покосился на меня. Я был серьезен, как гранитное надгробие.

— Послушайте, это просто недоразумение. Денфорд должен был вам доложить. Я говорил ему.

Ах ты ж гнида.

— Значит, в следующий раз выражайтесь яснее! Это ваш подчиненный, ищите нужные слова. Я не стану писать принцу Джону, что