Паб «Гоблин и Гончая» - Сиана Келли Страница 12

— После того, как я убил Этвудов, — пробормотал Клайв, — я хотел уйти как можно дальше от воспоминаний. Тогда путешествовать было сложнее. Лошади, как правило, не хотят иметь мертвецов на своих спинах. Я довольно долго жил в Лондоне. Выросшему на ферме было трудно приспособиться. Так много людей, живущих столь близко друг к другу. Грязь, нищета, преступники. Это было волнующе и тошнотворно одновременно.

— Тогда я этого не понимал. Борьба за пропитание и укрытие не поддаётся созерцанию, но я ужасно горевал. Вся моя семья, моя ферма, моя жизнь — всё исчезло. То, что осталось, это бессмысленная, жгучая жажда и стремление выжить, независимо от того, кому придётся пострадать. Я бы превратился в монстра.

Он оглянулся.

— Я должен был быть героем, тем, кто помогал людям, кто сражался на стороне правых. Вместо этого я прятался в тени, питаясь от слабых, невинных. Я стал хуже Этвудов.

— Нет, — оборвала я его. — Ты делал всё, чтобы выжить. Ты причинял людям боль не из спортивного интереса. Ты не нападал и не насиловал. Ты совсем не похож на этих людей.

Уголок его рта приподнялся, но в выражении его лица не было юмора.

— Откуда тебе знать? Тебя там не было.

— Нет, я не была, но я знаю тебя. Подросток, который встал перед мчащейся лошадью, чтобы спасти ребёнка, не стал злобным и жестоким просто потому, что его питание изменилось.

Он порывисто выдохнул.

— Это было нечто большее.

— Но так ли это было? Я знаю, кем ты был, благодаря воспоминаниям Летиции о тебе, и я знаю, кто ты сейчас. Ты, правда, ожидаешь, что я поверю, что ты был садистом-социопатом в течение нескольких столетий, а потом вдруг восстановил свои моральные принципы? — я покачала головой. — Я на это не куплюсь.

В кармане Клайва зазвонил телефон. Это был Рассел. Покачав головой, Клайв притянул мою руку к своим губам для ещё одного поцелуя, прежде чем ответил ему. Даже несмотря на шум двигателей и свист ветра, я могла слышать разговор обеих сторон.

— Сир, мы с Годфри сняли комнаты в гостинице «Ныряющая Табуретка». Годфри говорит, что вы знаете владельца и, возможно, сможете вытянуть из него больше информации, чем смогли мы.

— Интересно. Его имя?

Клайв протянул мне вторую чашку какао. Он остыл, но был неплох.

— Годфри говорит, что его зовут Чосер.

Клайв откинул голову назад.

— Пожалуйста, скажи мне, что Годфри шутит.

— Годфри говорит, что сейчас он ещё больший зануда, чем был несколько столетий назад.

— Прелестно. Где Годфри? Я не слышу его с тобой.

— Я в Дувре, ожидаю вашего прибытия. Он сидит на барном стуле зануды, ожидая перерыва в бесконечном потоке слов, чтобы задать вопрос. Он предложил быть вашим водителем этим вечером, но я отказался. Мне потребовалось не более двадцати минут разговора с этим человеком, прежде чем я захотел заколоть самого себя.

— Мне весьма знакомо это чувство, — сказал Клайв. — Хорошо. Мы, наверное, в часе езды. Поговорим в машине.

Клайв как раз собирался нажать кнопку завершения, но, похоже, Рассел ещё не закончил.

— Надеюсь, вам понравился Париж, мисс Ку… миссис Фицуильям.

Я забрала телефон у Клайва.

— Да! Я могла бы провести там месяц, и мне никогда бы не наскучило.

Он усмехнулся глубоким, успокаивающим звуком.

— А «Георг V»?

— Я хочу там жить. В дождь или в солнечную погоду я бы всё время обедала на балконе. И еда!

Пока я тараторила, Клайв слушал, выглядя довольным и радостным, что было намного лучше, чем раздражение, которое он выказал ранее при упоминании Чосера. Пока мы были на пути в Кентербери, у меня появилась довольно хорошая идея, о каком Чосере идёт речь. Я не понимала, на что жаловались Рассел и Клайв. Мне нравились «Кентерберийские рассказы».

— …заставила Клайва пойти в катакомбы? Должно быть, это настоящая любовь.

Клайв выхватил телефон у меня из рук.

— Хватит, ты отнимаешь последние минуты моего медового месяца. Мы скоро увидимся.

Он нажал отбой и положил телефон в карман.

— Грубо, — фыркнула я. — О, смотри. Они действительно белые.

Клайв проследил за моим взглядом и кивнул.

Белые скалы Дувра сияли в лунном свете. Англия. Дом Шекспира и Элизабет Беннет, Джейн Эйр и мистера Дарси, Мэри Поппинс и Шерлока Холмса, Гарри Поттера, Вилли Вонка, Дракулы… Я знала, что мы здесь, чтобы найти Алдит и положить конец её убийственным интригам, но я не могла подавить головокружение.

ГЛАВА 7

Рассказ о муже Сэм

— Тебе же не холодно на самом деле, верно?

Клайв покачал головой.

— Хорошо.

Я встала, завернулась в длинный плед и направилась к носу. Мне нужен был беспрепятственный обзор. Лунный свет отражался от белых гребней, когда яхта рассекала воду. Покалывание вдоль моей головы и между лопатками вернулось. Кто следил за мной?

— Мой преследователь вернулся.

— Здесь?

— Засранец продолжал появляться по всему Парижу. Я вроде как надеялась, что мы оставили его позади.

— Почему ты мне не сказала?

Он обхватил меня руками, с обратной силой защищая меня.

— Ничего не произошло, и я не знаю, — я пожала плечами. — Я беспокоилась, что это Кадмаэль снова рылся в моей голове. Это чувство возникло и исчезло. А потом, несколько часов спустя, снова вернулось.

Закрыв глаза, я искала поблизости сверхъестественных существ, тех, кого мой разум мог идентифицировать. Мой суженый позади меня, знакомая сигнатура Рассела впереди. Тем не менее, поблизости толпились и другие. Светло-зелёные пятна водяных фейри проплывали под нами. Туманный призрак растянулся вдоль скал. Я не почувствовала пурпурного наложения, которое означало «бессмертный», но увидела довольно много холодных зелёных вампирских вспышек, две рядом с Расселом, остальные дальше.

Я достала телефон и позвонила Расселу.

— Ещё раз привет.

— Эй, слушай, ты уже знаешь, что по бокам от тебя два вампира?

Клайв замер позади меня, его руки покоились на моих бёдрах.

— Я этого не знал, — его тон изменился, теперь он был деловым. — Ты можешь сказать мне, где они?

— Расстояние трудно оценить издалека. Может быть, в сотне метрах справа от тебя и выше. Возможно, на крыше? Другой ближе, всего в десяти метрах. Может быть, в другой машине?

— Ты можешь их прочитать? — спросил Клайв.

Я сосредоточила своё внимание на более близком из двух. Моя голова начала раскалываться в тот же миг, когда я погрузилась в мысли