Кофейные чары Герцогини - Кэлли Рин Страница 12

Она провела их по лазаретам, где её «жертвы» — раненые солдаты и больные дети — с радостью и слезами на глазах благодарили её за помощь. Она показала им склады с продовольствием, организованные её усилиями. Она привела их в портовый квартал, где люди кланялись ей и называли своей защитницей.

А затем, вернувшись в цитадель, она устроила скромный приём. И там, перед всеми, обратилась к Алрику.

— Мастер Алрик, вас знают как величайшего эксперта по магии в Лорайне. Скажите прямо, перед всеми: моя магия — тёмная ли она?

Алрик, с театральной важностью, поднялся.

— Миледи, то, чем вы обладаете — это древнейшая сила жизни и созидания. Она была до стихий и будет после них. Называть её тёмной — всё равно что называть солнце ночным светилом. Это невежество или злой умысел.

Эффект был оглушительным. Большинство приглашённых были посрамлены. Статьи в столичных газетёнках сменили тон с обвинительного на восторженный. Народная любовь к Элинор достигла нового пика.

Но граф Малькольм, наблюдавший за этим спектаклем из своего угла с ледяным спокойствием, только усмехнулся про себя. Публичное поражение лишь заставило его сменить тактику. Если нельзя ударить по Элинор directly, нужно найти её слабое место.

И он думал, что нашёл его. Её прошлое. А в прошлом был человек, о котором все забыли. Человек, который знал все secrets дома д’Арнель. Бывший управляющий её отца, пропавший без вести после скандала. Малькольм знал, где его искать. И знал, что тому есть что рассказать.

Игра только начиналась.

Глава 16

Следующие несколько недель были временем относительного затишья и напряжённой работы. Город отстраивался, под руководством Элинор и при поддержке Каэлана были запущены новые проекты — школа для одарённых детей из бедных семей, больница, где наряду с традиционными методами начали применять и её целительный дар.

Каэлан, вдохновлённый её успехом, всё больше внимания уделял внутренним реформам, а не только военной мощи. Их правление становилось настоящим партнёрством — он был стратегом и защитником, она — душой и сердцем их общего дела.

Они были счастливы. По-настоящему, глубоко счастливы. Их связь, усиленная магическим единением, росла с каждым днём. Они могли понимать друг друга с полуслова, с одного взгляда. Ночью они засыпали в объятиях, а просыпались с улыбкой.

Однажды утром Элинор обнаружила, что сон по утрам стал приходить к ней с трудом. Появилась лёгкая тошнота и странное обострение обоняния. Запах кофе, который она так любила, теперь казался ей слишком резким.

Она не придала этому значения, списав на усталость. Но Алрик, наблюдавший за ней своими зоркими глазами, однажды остановил её после урока.

— Позвольте взглянуть на вас, дитя, — попросил он и, прежде чем она успела возразить, положил руку ей на лоб. Его серебряные глаза расширились. — О… О! Поздравляю, миледи. Поздравляю! В вас зародилась новая жизнь. Новая надежда для Лорайна.

Элинор замерла, не веря своим ушам. Ребёнок? Их ребёнок?

Когда вечером Каэлан вернулся с инспекции новых укреплений, она встретила его не у дверей, а сидя в кресле у камина, с лицом, сияющим от счастья и волнения.

— Что-то случилось? — мгновенно насторожился он, подходя к ней.

— Случилось нечто прекрасное, — улыбнулась она, беря его руку и прижимая её к своему ещё плоскому животу. — Нас стало трое, Каэлан.

Он не понял сразу. Потом до него дошло. Его лицо преобразилось. Суровые черты смягчились, а в глазах появилось такое изумление, такая трепетная радость, что у Элинор навернулись слёзы.

— Правда? — прошептал он, опускаясь перед ней на колени и прижимаясь щекой к её рукам. — Наш ребёнок?

— Наш, — кивнула она, гладя его волосы.

Они просидели так всю ночь, мечтая вслух о будущем. О том, каким будет их ребёнок. О том, как они будут его растить, чему учить. Каэлан, всегда сдержанный, был раскован и по-детски непосредственен. Он говорил о том, что построит для него самую лучшую колыбель, что научит его держать меч и управлять магией, что защитит его ото всех зол.

Элинор слушала его, и её сердце переполняла любовь. Казалось, ничто не может омрачить их счастье.

Но тьма уже подбиралась к ним. Граф Малькольм получил долгожданное письмо. Его агент разыскал бывшего управляющего д’Арнелей, старого, опустившегося пьяницу, живущего под чужим именем в трущобах столицы. И тот был готов говорить. За соответствующее вознаграждение и гарантии безопасности.

Малькольм улыбнулся. Он не собирался убивать Элинор или свергать Каэлана. Нет. Он собирался сделать нечто более изощрённое. Он собирался отравить их счастье изнутри. Посеять такое семя сомнения, которое уже никогда не будет искоренено.

Он приказал доставить свидетеля в Солиндейл в строжайшей тайне. Его план был прост и гениален. Он собирался обнародовать информацию не сам. Он сделает так, чтобы Каэлан «случайно» обнаружил её сам. Чтобы ни у кого не возникло и тени сомнения в её подлинности.

И он знал, какую именно тайну откроет старый управляющий. Тайну, связанную с тем самой «Туманной хворью» и смертью матери Каэлана. Тайну, которая могла разрушить всё.

Пока герцогская чета мечтала о будущем, к городу тайно приближалась карета, везущая их прошлое — прошлое, которое могло похоронить их настоящее под обломками лжи и предательства.

Глава 17

Радостная новость о беременности Элинор быстро перестала быть тайной. Слуги заметили изменения в распорядке герцогини, а придворный лекарь подтвердил догадки. В цитадели воцарилась атмосфера приподнятого ожидания. Даже самые суровые стражники украдкой улыбались, глядя на свою госпожу.

Каэлан превратился в само воплощение заботы. Он лично проверял меню, запретил Элинор поднимать что-то тяжелее книги и то и дело прикладывал руку к её животу, как будто hoping почувствовать обещанное Алриком «новое сияние».

— Я не хрустальная ваза, — ворчала Элинор, но её глаза смеялись. — Я могу сама дойти до библиотеки.

— Никаких резких движений, — парировал Каэлан с комичной серьёзностью. — Алрик сказал, что твоя магия сейчас особенно уязвима и перестраивается. Полный покой.

Алрик, наблюдая за этой суетой, лишь добродушно покачивал головой. Его уроки теперь были сосредоточены на том, чтобы помочь Элинор стабилизировать свой поток энергии, научиться защищать растущую в ней жизнь. Он учил её направлять тепло не вовне, а внутрь, создавать уютное, безопасное «гнёздышко» для ребёнка.

Именно