Вера Чиркова - Проклятый эксперимент. Магиня Страница 13

— Экард… — ошеломлённо охнул Дзерн, — но это же…

— Щедрый подарок, я знаю, — снисходительно сообщил отшельник, и вдруг хитро усмехнулся, — но заниматься одновременно двумя убежищами мне будет трудновато.

— Какими двумя… — не понял Сайден, но не договорил, резко смолк и уставился на Экарда потрясённым взглядом, — ты имеешь в виду…

— Ну, да. Такие вещи всегда принадлежат тем, кто их нашёл, по праву первооткрывателя. А раз Лиарена пишет — «отдать Экарду», значит, она собирается передать убежище мне. Но не волнуйтесь… я больше не собираюсь жить отшельником, вы сможете приходить и изучать… если, конечно захотите.

— Захотим, не волнуйся, — хмуро проскрипел Дзерн, — но сначала спросим у Лиарены, так ли это. Кроме того, она наша коллега…

— Не будем сейчас вспоминать все сделанное вами для того, чтобы она никогда ею не стала, — отрезал маг, и в его голосе прозвенела примороженная сталь, — Лучше подумайте о том, как будете снимать ловушки и уберите подальше свои плащи со звёздами. Предупреждать просто так Лиа не стала бы. А позже переговорим и о ваших секретах.

Ильтар только хмуро поморщился, Экард был всецело прав. И хотя у магистров было вполне достаточно веских доводов в свою защиту, и среди них такие, как вечная нехватка времени и сил, и почти жертвенное служение делу борьбы с монстрами, но не стоило приводить их отшельнику, отказавшемуся ради той же самой цели от всех, даже невинных радостей.

Весенняя ночь в этих краях намного короче зимней, да и работать маги начали, когда она давно перевалила за середину, и всё-таки они почти всё успели. Когда рассвело, им остались сущие мелочи, такие как постройка дозорной вышки и устройство немудрёного стола, за каким можно было бы спокойно попить горячего отвара, принесённого путниками из убежища отшельника, но это можно было сделать и днём.

Зато все главное было готово, и выстланный еловыми лапами закуток для выхода туманного пути, и тёплый шатёр для магов. Здесь, в горах, под утро еще хозяйничали колючие заморозки, серебрившие склоны и покрывавшие алмазами кустики костяники и прошлогодней травы.

В большем шатре стояла чугунная жаровня с запертым под решёткой огненным шаром, стол, с разложенными на нем артефактами, и несколько пахнущих свежей смолой простых скамей, сколоченных поисковиками.

Самих разведчиков Экард на рассвете увел в рыбацкий посёлок, где у него был летний дом, свою задачу они выполнили и честно заслужили свои золотые.

И теперь магистр медленно, шаг за шагом, обходил кустарник, на еще почти голых ветвях которого ночью нашли зацепившийся за колючки вымпел. Разумеется, Лиарена не могла выбросить всего лишь одно послание, Экард в этом ничуть не сомневался. Как и в том, как трудно, почти невозможно найти клок белого полотна, пока не стаял иней. Однако искал вовсе не его. Магистр рассматривал камни и траву, ища любые проявления близости тепла, вырывающегося из незаметных трещин или колодцев. Оно просто обязано было изменить вид окружавших трещину растений, поторопить распуститься почки, добавить звериных тропок. В этих неприютных скалах каждое дуновение тепла непременно должно приманить мелких животных, рыскающих в поисках первых листиков и укрытия от ночных морозов. А их запах непременно должен был привлечь и хищников.

Иногда магистр переходил на внутреннее зрение, отточенное за годы походов по болотам, и привычно поражался яркости, с какой мгновенно расцветал окружающий мир. Вымороженный цвет серебра более не властвовал над склоном, желтели ауры бродивших неподалёку магов, синели ложбинки, где скопилась почва, промокшая под недавним ливнем и оледеневшая за ночь, зеленело проснувшимися соками кружевное переплетение ветвей и стволиков. И изредка розовели пятнышки тепла, вблизи оказывающиеся то ежом, то мышиным гнездом.

Не было лишь большого, яркого пятна тепла, какое должно было испускать спрятанное в толще скал убежище. И это могло быть следствием совершенно разных причин. Либо вымпел отнесло к этим кустам ветром, либо убежище очень глубоко, и дым успевает остыть, путешествуя по лабиринту ходов. А может и намного хуже. В пещерах, куда попала его упрямая и честная девочка, нет никакого тепла, и она, скорчившись в своём тонком, кокетливом платьице, сидит сейчас на холодном камне возле умирающего мужа.

Такие мысли вызывали у отшельника вспышку острой боли вкупе с безнадёжной яростью. Справиться с этими приступами Экард мог бы, но не желал, выплёскивая с хриплым, отчаянным рыком часть туманящего разум отчаяния и раскаяния. Она снилась ему каждую ночь, стояла, роняя горькие слезы и укоризненно смотрела прямо в душу так любимыми глазами той, что когда-то так же внезапно и решительно ушла своим путём, не найдя минутки прихватить его с собой.

Второй вымпел нашли воздушники, приведённые путниками, когда иней на склонах превратился в мокрые пятна. Заметили за огромным валуном клочок нетающего снега, вытащили плетью и, развернув, сразу рассмотрели крупные алые буквы, — «Отдать Экарду».

Хмуро переглянулись, все были наслышаны про нахальное заявление отшельника, но полотно ему отнесли немедленно. Завидуя не столько наглости и хватке приморского магистра, сколько его авторитету и незыблемой уверенности простого люда, что Экард-отшельник никогда не обделит, наградит от души, если получит предназначенное ему послание. И так же ясно понимали, отчего юная магиня адресовала вымпел отцу, а не принявшим ее на равных магам.

Вот если бы дорина написала — «отнести в обитель» то большинство из бродивших в опасной близости от болота охотников и медогонов просто отшвырнули бы полотно в сторону, а в лучшем случае передали с оказией, и хорошо, если обитель когда-нибудь получила бы эту посылку. Но и в этом случае путешествовала бы она не один месяц.

— Спасибо, — уверенно забрав вымпел, заявил магистр, и кивнул в сторону устроенной, наконец, столовой, — идите, горячего отвара выпейте, да свежего хлебца с икрой. Ильтар принёс искатель, сейчас попытаемся найти точку входа. Нужно быть наготове.

И пошёл навстречу старшему магистру, бережно несущему в воздушных лапах драгоценный артефакт.

Как вскоре оказалось, почти бесполезный. Если маги уходили туманным путём на соседний склон или к подножию горы, стрелка неуверенно показывала прямо на их временный лагерь, но стоило приблизиться к нему, как она замирала, словно в раздумье, или начинала медленно вращаться по кругу.

— Не стоит портить хорошую вещь, — не выдержал, наконец, Дзерн, — все ясно, через каменную толщу он не может определить точнее. Все равно уже ясно, что они где-то здесь, и остаётся только подождать очередного сигнала Лиарены. Уж теперь мы его не упустим.