Запретная любовь царя лабиринтов (СИ) - Кристина Юрьевна Юраш Страница 13

“Начинается посадка на правый бицепс!”, - прозвучал дежурный голос в голове.- “Вас приветствуют рогатые авиалинии!”

Нет, а что я терпеть должна? Тем более, что мне просто нужен будет предлог, чтобы обидеться и попроситься домой.

Скажу, что так с подарками не поступают! И что он глубоко задел чувства матери!

- Сын, пора, - настойчиво произнесла Геката за дверью, а я замерла в нехорошем предчувствии, Что-то мне подсказывало, что это - не тот разговор, который следует прервать своим внезапным: “Здравствуйте!”

Я слышала позвякивание ее украшений.

- Ты же видишь, что дальше тянуть нельзя, - произнес голос богини.

Может, дело было в голосе богини, а может, в том, как внимательно ее слушал Альтаир, но мне почему-то стало как-то не по себе. По правилам приличия я должна была уйти, чтобы не подслушивать чужой разговор. Я осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться в том, кто по коридору никто не идет и прильнула к двери.

- Я справился, - угрюмо доказывал царь, видимо стоя на своем уже давно. В голосе Альтаира слышались раздраженные нотки.

- В этот раз да, - согласилась мама, но тут же добавила, - В следующий раз их будет больше. Гораздо больше. И ты можешь не справиться. И что будет тогда?

- Я справлюсь! – рыкнул Альтаир, а по полу зацокали копыта, - Всегда справлялся! Или я дал тебе повод усомниться в моих силах?

В его голосе звучал гнев и обида.

- Они прорвут завесу, преодолеют лес, убьют девушек в замке, - с мягким нажимом произнесла Геката, как будто и не услышав слова сына, - И пройдут в другие миры. Они будут убивать. Ты готов пожертвовать жизнями миллиардов, лишь бы не выполнять свой долг, Страж?

На последнем слове она сделала сильное ударение. Ее голос звенел, эхом отдаваясь от стен зала. Видимо, взывая к совести сына. Не переживай, мама. Совесть у твоего сына была задушена в зародыше пуповиной!

В зале стало тихо. Я даже испугалась, что они услышат мое дыхание. Настолько громким оно показалось мне.

- Мам, - растерянно произнес Альтаир, явно не соглашаясь со словами маменьки. - Я не хочу…

- Я знаю, милый, - ласково произнесла богиня, а сама вздохнула. - Знаю, но это – твой долг, как стража. Сегодня – завтра они прорвут завесу, и миры погибнут. И это будет наша с тобой вина. Другого пути нет. Если бы был…

- Есть! Он есть! - вспылил Альтаир.

И голос его показался страшным.

- Другой путь есть! - четко разделяя слова произнес Альтаир.

- Забудь его, мой мальчик. Ты тешишь себя ложной надеждой на цветок, который способен залатать завесу и упрочнить ее так, чтобы не пришлось… Все, мама не говорит это слово, что не расстраивать тебя! Но даже если ты его найдешь, то никто не согласиться… помочь тебе! - мягко убеждала богиня.

Она говорила загадками, которые почему-то отдавали чем-то зловещим.

- Сегодня тебе повезло, а повезет ли завтра? - спросила богиня. - Ты должен решиться!

Альтаир тяжело вздохнул. Кажется, я всё-таки не вовремя. Что-то внутри меня подсказывало, что дать мне могут только люлей. Но уж никак не отправить домой. Хотя, все зависит от силы люлей. Могу и долететь! Так сказать, своим ходом.

Я ничего не поняла из разговора с богиней, но, кажется, Альтаир был сильно не в настроении. Что за завеса? Причем здесь цветок? Что она от него хочет?

Я поджала губы и на цыпочках вернулась в свою комнату. Пожалуй, поговорю с ним утром. Надеюсь, что он будет в настроении. И неприятный разговор с матерью немного уляжется.

Я посмотрела на кровать, которая так и манила меня прилечь. За один вечер слишком много впечатлений на одну маленькую меня.

- Надеюсь, завтра уже буду дома! Без рогатых мужиков, хищных светлячков и ошалелой мамаши! - прошептала я, глядя в окно на три луны, и мысленно скрещивая пальцы. Кровать показалась мне мягкой-мягкой, а веки стремительно тяжелели. И меня сморил тяжелый и тревожный сон.

- Дитя мое… - позвал меня незнакомый женский голос. - Проснись, Пасифая!

- Сами вы Пасифая! - обиделась я. Нет, а что звучит как-то обидно! - От Пасифаи и слышу!

Я попыталась проснуться, как вдруг услышала шелест. Открыв глаза, я увидела себя посреди туманного леса напротив сухого куста. Он выглядел криповато на фоне яркой и сочной зелени. И тут я увидела, как сквозь меня проходит маленькая бедно одетая девочка с корзиной в руках. В корзине лежали пучки травы, видимо, бережно собранные детской рукой.

- Пасифая…. Пасифая, дитя моё, подойди ко мне, - ласково-ласково зазывал малышку приятный женский голос, а маленькая девочка уже не могла остановиться и шла как завороженная. - Моё дорогое дитя, подойди ближе, не бойся. Твоя матушка рассказывала тебе о богах, не так ли? Ты ведь знаешь, кто я?

Чем ближе подходила маленькая девочка Пасифая, тем отчетливее видела, как на мертвом, сухом кустарнике появляются почки будущей зеленой листвы. Кустик расцветал на глазах.

- Богиня? - боязливо предположил ребенок, прижимая к себе лукошко с собранной травой, - Я ничего не сделала плохого! Я не сорвала больше, чем нужно! Я спрашивала у каждой травинки, можно ли ее сорвать!

- Я знаю, моё дитя! Я знаю! Именно поэтому я и решила наградить тебя! - прошелестел ласковый голос. - Скажи мне, Пасифая, ты хотела бы быть царицей?

- Нет, - растерялся ребенок, не понимая вопроса, а куст распустился молодой, красивой, ярко зеленой листвой. Набухшие почки лопались,и все это происходило с невероятной скоростью. - А зачем?

Голос умолк, но буквально на мгновение, чтобы тут послышался мелодичный смех. Я увидела робкую улыбку на губах девочки. Она осматривалась, и не видела меня. Я снова казалась призраком в чужих воспоминаниях.

- Скажи мне, милое дитя, тебе нравится, как вы с мамой живете сейчас? Нравится ли тебе спать на колючем сене, обтянутом старыми тряпками? - все так же ласково спрашивал голос. - Питаться тем, что дает лес и ваше небольшое хозяйство? Ведь тех денег, что получает твоя мама за лечении травами не хватает такой милой девочке даже на игрушку… Скажи мне, Пасифая, хотела бы ты, чтобы у тебя было много-много игрушек? Мягкая постель? Сладости? Украшения?

По лицу ребенка было видно, как она представила все это и зажмурилась от удовольствия. Я и сама, словно наяву увидела роскошные, золотые покои,