Право На Счастье (СИ) - Дарья Игнатьева Страница 13

Кира достала небольшой блокнот и карандаш. Необычные мысли плели в её голове свои сети. Складывая слова в нетрадиционные строки, на лист ложились буквы. Кира перечитывала пятистишия и улыбалась:

— Слетая с дуба

Лист обретает вечность..

Ложась на белый

Лист, стихи обретают

Форму. Я ловлю сей миг.

— Небо, разверни

Свою палитру красок -

Дай насладиться

В последний раз Закатом.

С птицами улетаю!

— На вершины гор

Упала снежная тюль.

Мудрым стал их вид.

Прядь моих волос тоже

В седом плену времени.

Кира ещё с детства интересовалась японской поэзией. Она с большим удовольствием читала японские ТАНКА, а с возрастом научилась писать их с лёгкостью сама. Этот стиль нравился ей за принцип суггестивности, то есть, некоторой недосказанности и иносказательного намёка.

— Дело в том, что вся японская поэзия, — рассуждала Кира, объясняя пятистишия знакомым, — с самого начала рассчитана на людей грамотных. И не просто грамотных, а литературно грамотных! Это интерактивная поэзия, в который читатель должен принимать самое активное участие.

— Как?! — Переспрашивали знакомые, не до конца понимая слова Киры.

— Смотрите, — продолжала разжёвывать девушка. — Вы должны полностью улавливать все аллюзии, которые были заложены в произведение поэтом. Улавливать, экстраполировать, сравнивать с произведениями того же ряда и, таким образом, получать эстетическое наслаждение.

Кира любила говорить красивыми фразами, поражая слушателей своей образованностью и начитанностью. ТАНКА была для неё самой вкусной поэзией, за то, что не имела рифм. Техника этой формы поэзии была основана на сочетании пяти- и семисложных стихов с двумя семисложными заключительными стихами. Кира отточила данную технику до совершенства. Находясь в глубоком душевном волнении, женщина брала листок и карандаш, и выливала свою боль и переживания, создавая красивые образы, оставляя место для фантазии и загадывая новые смыслы. Получалось, как красивая женщина: ты смотришь на внешнюю оболочку, но совсем не знаешь, что внутри, пока не прикоснёшься и не начнёшь читать.

Слова доктора Эл периодически всплывали в её голове. Его визиты продолжались. Он делал всё, что касалось его непосредственной работы по лечению пациента. Прогулки тоже были в его сопровождении. Но проходили они в большей степени в тишине. Доктор больше не говорил о своих чувствах. Его глаза немного смущались, когда Кира пыталась в них заглянуть. И женщина начинала верить, что в сердце мужчины действительно могли появиться сильные чувства. Эти мысли тревожили сознание Киры. С тех пор, как папа Фаши бросил их, променяв на новое счастье в другой семье, Кира почти перестала замечать мужчин. Она наделила их статусом " предатель" и " лжец". Не запуская никого в своё сердце, Кира решила положить свою жизнь на восстановление здоровья дочери и продление её жизни. Женщина знала, что пока дышит её Фаша, пока бьётся её сердце — она тоже жива.

— Небо грустит. Взгляд

Затуманили слёзы.

Дожди. Осень вновь.

Я буду ждать тебя, как

Это небо ждёт солнца. — Вспомнив про дочь, собрала слова в танку Кира.

— Что Вы сказали? — Вдруг неожиданно переспросил мужской голос.

И тут Кира поняла, что сказала это вслух. Доктор смотрел на неё, пытаясь уловить смысл слов.

— Это ТАНКА, японская поэзия, — начала объяснять Кира.

— Буду ждать, как небо ждёт солнца… — задумчиво повторил Эл. — Красиво сказано. Вы любите японскую поэзию? — Неожиданно для себя спросил доктор.

И Кира с неподдельным интересом принялась рассказывать о красивых строчках, о любви, которая переполняет эти стихи, о тайных смыслах и чувствах природы. Доктор, отбросив все предрассудки, осторожности и переживания, тоже проникся разговором, вставляя уточняющие вопросы, повторяя строчки вновь услышанных японских стихотворений, он оживился и прекрасная улыбка выплыла на его серьёзное хмурое лицо. Глаза Киры горели и лёгкий румянец выступил на щеках.

— А хотите чаю? В кафе? — Разрезая беседу, вдруг прозвучало предложение доктора.

Кира от неожиданности замолчала.

— Нас никто не выпустит.

— А если я договорюсь? — Настаивал доктор.

Его так увлёк разговор о поэзии, что душа требовала продолжения. Это был первый случай в его жизни, когда разговоры о работе, протоколах лечения и схемах приёма препаратов не забивали его голову на территории больницы.

— А завтра можно? — Робко спросила Кира. — Сегодня я не готова..

— Хорошо. — Быстро согласился доктор. — Тогда завтра я за Вами зайду и..

— Нет. — Оборвала женщина. — Я буду ждать Вас тут, на этой аллее.

Она тихо поблагодарила доктора за прекрасную беседу и ушла в палату.

А доктор ещё долго стоял на аллее среди больничных корпусов и вспоминал красивые слова из ТАНКА.

Глава 10. Страх

Эл вошёл в дом в каком-то странном настроении. Ещё час назад, стоя на аллее, он жаждал продолжения разговора о прекрасной поэзии. Но с приближением к дому, эмоции сходили на нет, оставляя лишь голое обещание чашки чая в кафе. Причём с пациенткой, которую ещё необходимо вывести за территорию больницы. Чувства покрывались сомнениями, нужно ли вообще куда-то идти и как это будет выглядеть в свете недавних лживых признаний в несуществующих чувствах. Эл опустился в кресло и включил ноут.

— ТАНКА… — проговаривая вслух, набрал доктор в поисковик.

И тут же перед глазами запестрели разнообразные пятистишия с интересными картинками, изображающими цветущую сакуру, японские домики и летящих журавлей. Эл выбрал "слушать", и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза.

— Изгибы линий.

Силуэт в свете Луны.

Звёзды вновь молчат.

Лепестки сакуры вниз,

Обнажая стройный стан… — начал читать приятный голос диктора.

— Молодой листок

Шепчет тихо дождю. О,

Как ты свеж! Струи

Дождя скользят по листве:

О! Какие клейкие!

Эл приятно улыбнулся, представляя этот интимный разговор между листком и струями дождя.

— Мысли уносят

Тебя далеко за грань..

Осень убила