Лето, когда ты была невестой - Анастасия Орлова Страница 14

Только когда служанка выплеснула в лицо Брегира кувшин воды, воин отпустил несчастного, мотнул головой, будто приходя в себя, окинул взглядом учинённый беспорядок и пошёл в свою комнату.

— Ты сломал мне руку, ублюдок! — со слезами в голосе завопил отплевавшийся от похлёбки детина.

— А нечего было её щупальцами своими щупать! — раздалось из противоположного угла, но Брегир не обратил на это никакого внимания, иначе он узнал бы хриплый бас Хойбура.

***

— Скажи мне, Тарнон, что нужно воину, выполнившему тяжёлую работу и получившему награду? — принц восседал в своём кабинете в тяжёлом фамильном кресле, с прямой, словно струна, спиной, аккуратно положив ладони на резные подлокотники. Через стол от него сидел его ближайший помощник, телохранитель и шпион в одном лице.

— Отдых, ванна, отменный ужин, вино и женщина, — не задумываясь, ответил тот.

— Вот! — Таерин поднял вверх указательный палец, тщательно прислушиваясь к своим подозрениям. — Так почему же этот… дикарь всеми днями бесцельно болтается вокруг замка? Хозяин «Стального рога» создал для него все условия для приятного отдыха, но ему, видите ли, ничего из этого не интересно! Да и эта вчерашняя драка… Подумать только, из-за какой-то замарашки! Хотя… Что там цесаревна? — он остановил блуждавший по комнате взгляд на помощнике.

— Слуги говорят, что она спрашивает о нём.

— Вот как… — задумчиво протянул принц, и в его серых глазах зажглись искры жестокого азарта, словно у напавшего на след охотника. — Не было бы, что скрывать, не спрашивала бы. Или спросила бы меня, а не слуг. Пошли-ка к нему Шейен. Пусть оденется просто, но изящно. И распустит волосы. Не нравится мне этот телохранитель… Если он не сможет устоять перед Шейен, значит, между ним и цесаревной что-то было. Они похожи…

— А если устоит?

— А если устоит — тогда тем более что-то было, и теперь его не будоражит ни одна другая женщина. Никто не посмеет трогать мои игрушки, особенно, пока я сам в них не наиграюсь!

***

В комнату Брегира постучали. Рывком открыв дверь, он увидел красивую темноволосую девушку с мягкими лучистыми глазами.

— Брегир? — бархатно промолвила она, — меня зовут Шейен, и я хочу, чтобы твой вечер не был таким одиноким.

Брегир, не меняясь в лице, хотел захлопнуть дверь, но помешала маленькая кожаная туфелька, проскользнувшая в проём. Девушка с кошачьей грацией просочилась в образовавшуюся щель и уже сама затворила за собой дверь.

— От подарков принца Таерина нельзя просто так отказаться, — произнесла она голосом густым, тёплым и сладким, словно цветочный мёд. Её ладони легонько толкнули Брегира в сторону широкой кровати, и ему пришлось отступить назад, чтобы между их лицами образовалось хоть какое-то пространство.

— Особенно, от таких дорогих, — многообещающе выдохнула она у самого его уха, прижалась к воину всем телом, обвивая его плечи руками.

Брегир поймал её ладони и отстранил девушку.

— Передай принцу Таерину мою признательность, — холодно уронил он, и хотел сделать шаг, чтобы открыть перед ней дверь, но Шейен высвободилась из его пальцев неуловимо, словно вода, и уже обволакивала его тело, не позволяя двинуться к выходу.

— Разумеется. Я всё передам. Чуть позже. — Кончики её пальцев зарылись в его волосы, невесомо и ласково провели от висков к затылку, сдёрнув кожаный ремешок. Брегир вновь перехватил тонкие запястья, уклоняясь от лёгкого ароматного дыхания.

— Поверь, у тебя никогда не было такой женщины, как я, — произнесла она, затягивая мужчину в омут своих тёмных глаз, оплетая всё тело руками так, будто их было столько же, сколько у осьминога щупалец.

— Не сомневаюсь, — мрачно согласился Брегир, сдерживая растущее внутри раздражение: отцепить её холёные пальчики от пряжки своего ремня оказалось не так-то просто.

— Ну же, воин, это так нелепо — противостоять собственным желаниям, лишать себя радости, — едва касаясь кончиком языка его кожи, Шейен провела затейливую линию от ключицы до мочки уха, — когда радость так близко, — прошептала она. — Все желают меня. Но сегодня я буду только твоей. Чего ты хочешь?

— Чтобы ты ушла.

Красавица ухмыльнулась одновременно хищно и маняще, вновь вывернувшись из рук Брегира, который удерживал её за локти.

— Сдавайся, воин, я не уйду отсюда до рассвета, — промурлыкала она, и её пальцы скользнули вниз по вырезу его рубашки, распуская стягивающий края шнур, — что бы ты ни делал! — её губы касались его груди нежно и требовательно, опускаясь всё ниже, — я залечу твои раны, — она невесомо поцеловала свежезаштопанный порез, — и заставлю забыть тебя обо всём, целиком отдавшись наслаждению, — Шейен мягко выпрямилась, встретившись с Брегиром взглядом, а её руки потянули вверх по спине край его рубахи.

Брегир вздохнул, и она по-своему расценила этот вздох, победоносно сверкнув глазами.

— Раздевайся, — тихо произнёс мужчина.

Красавица, не скрывая самодовольной улыбки, принялась освобождаться от одежды, медленно и соблазнительно. Воин отступил на шаг и терпеливо ждал, пока Шейен не обнажится полностью, не отводя от неё спокойного и холодного взгляда.

— Так я тебе больше нравлюсь? — скорее утвердительно произнесла девушка, томно переступая через упавшее на пол платье. Кончики её пальцев пробежали по щеке Брегира к волосам, но он, с едва уловимой брезгливостью уклонился от её руки, а потом вышел из комнаты. Вслед ему полетело обидное и злое ругательство, и, ударившись о захлопнувшуюся дверь, рассыпалось горстью мелких проклятий.

***

Прошло семь дней, половина срока до дня королевской свадьбы. Весь город жужжал о предстоящем торжестве, готовящемся пире и восхитительном платье, которое шили для невесты. Брегир невольно прислушивался к этим разговорам в надежде узнать, что у Сольгерд всё хорошо, но они лишь причиняли ему боль. В конце концов он просто перестал выходить на улицу днём и оставался в своей комнате до позднего вечера, предпочитая ночные, безлюдные и тихие улицы.

Вечерело. Снизу, из таверны, что располагалась под гостевыми комнатами, доносился звон кружек и взрывы хохота. В дверь комнаты Брегира постучали. Не ожидая ничего хорошего от позднего гостя, воин открыл дверь и замер: перед ним стояла Сольгерд. На ней было прежнее простое платье и плащ с глубоким