Мой истинный – злодей любовного романа - Таня Свон Страница 14

Думал, напугает меня?

— Меня и так казнят! С твоей висюлькой или без!

— Поэтому я здесь, — почти шепчет Гринн, и я снова вскидываю на него заинтересованный взгляд. – Подойди.

Не понимаю, что он хочет сделать?

Кошусь туда, где еще недавно стояли стражники. Их не видно. Либо прячутся в тени подземного хода, наблюдая, либо и правда ушли. Больше ставлю на первый вариант.

— Здесь нет двери, — подозрительно щурюсь, глядя Гринну в глаза. – Что ты собираешься делать?

— Хватит болтовни. Просто иди сюда.

Слушаться не хочется. Но Гринн предлагает хоть что-то сделать, вместо того, чтобы сидеть сложа руки. Подкоп – провальная идея, это очевидно.

Рискнуть или сдаться? Рискнуть или…

— К черту, — буркаю я, заставляя Гринна нахмуриться.

Ну да, да… Не знают они тут таких слов, что поделать?

Медленно приближаюсь к прутьям, по ту сторону которых стоит Гринн. Ослабшее тело едва плетется, да еще и ощущение, будто земля дрожит под ногами, а потом и вовсе эта дрожь переходит выше и выше… Землетрясение? Или мне настолько плохо?

— Быстрее, — торопит Гринн и прижимает к прутьям королевскую печать.

Замечаю, что в том месте золотистый барьер расходится. Его будто что-то разъедает. В итоге между тремя прутьями появляется безмагическое пространство шириной в полметра.

— Ну и? – заламываю бровь я, глядя на этот никчемный лаз. – Между прутьями мне все равно не пролезть.

— Надин, не будь упертой дурой! Просто подойди сюда!

Интуиция кричит о том, что это ловушка. Лихорадочный блеск в глазах Гринна, то, как он опускает руку к ширинке с каждым моим шагом, как нервничает из-за промедления – безумно плохие знаки.

Печать, которая висит у Гринна на шее, — мощная штука. Но, судя из услышанного разговора, недолговечная. Гринн уже пустил ее в дело: прогнал стражей, развеял часть барьера, но не активировал дверь. Когда срок действия печати прекратится?

Нужно выхватить ее и самостоятельно открыть проход. Уверена, это возможно. Просто Гринн хочет не моего освобождения. Он жаждет присвоить меня себе, чтобы что-то с этого поиметь.

Не в этой жизни.

Собираюсь с силами и в пару шагов пересекаю оставшееся пространство. Дальше все происходит очень быстро. Я просовываю руку в «окно» и пытаюсь сдернуть цепочку с шеи Гринна. Он же делает то же самое, но чтобы схватить за шею. Рывком притягивает к прутьям, а затем заламывает руку, которой цепляюсь за цепочку. Не успеваю даже потянуть, а он так больно выкручивает мне запястье, что визжу.

— Чего удумала, дрянь?! – рявкает Гринн и резко разворачивает меня спиной к прутьям.

Тотчас вокруг моих плеч и запястий, появляются магические силовые кольца. Они притягивают конечности к прутьям и приковывают.

— Пусти! – рычу я и беспомощно брыкаюсь. Бесполезно.

Кольца, сжимающие запястья, вдруг ползут вверх, тянут руки за собой и поднимают меня. Ноги отрываются от земли, ягодицы прижимаются к клетке, а затем их жестко сжимают.

— Жаль, что ты не хочешь отдаться мне сама. Я был бы нежен, Надин. А теперь…

Шлепок жаром отзывается на ягодице. Но это чувство скоро сменяется пугающей прохладой – это Гринн задирает юбку, и теперь мой голый зад прижимается к стальным прутьям.

Кольца вдруг срываются с прутьев, подаются вперед и вниз. Я двигаюсь вместе с ними и теперь оказываюсь в очень неприятном положении…

— Я убью тебя, козлина! – ору я и дергаюсь, что есть сил! Пытаюсь свести бедра. Бесполезно. Только трусь задом о прутья, явно дразня негодяя.

— Какой сочный вид, Надин.

Я не вижу, но слышу, как он снимает штаны и низко смеется.

— Нет! Не смей!

— Да ладно. Тебе понравится… Ты ведь хочешь узнать, каково быть с мужчиной, прежде чем умереть?

Меня передергивает.

Я такая дура! Знала ведь, что Гринн явно не спасать меня пришел! И теперь все надежды на спасение в прошлом. Меня убьют здесь, а перед этим еще и надругаются.

— Зачем? – хнычу я, чувствуя, что вот-вот случится что-то непоправимое.

— Ради твоего неприкасаемого наследства, конечно. Прости, Надин. Но после твоей смерти оно перейдет к твоей сестре или мужу… Мужу, которым после нашей «брачной» ночи стану я.

— Это не брачная ночь. Это пытка!

— Не имеет значения. Важно лишь то, кому ты отдала девственность.

— Мразь! – выплевываю я, и из глаз прыскают горячие злые слезы.

Что там за наследство такое, ради которого Гринн готов настолько пасть? Связался с пропащей, а теперь «нагнул» ее в клетке.

— Ты чудовище, — роняю я, окончательно потеряв надежду на спасение.

И то ли так мои слова на Гринна действуют, то ли совесть проснулась… Но мой мучитель останавливается. На несколько секунд повисает тревожная тишина. Лишь гул земли сообщает, что сейчас случится нечто пугающее.

— Бегите! – во всю глотку вдруг кричит Гринн и действительно бежит.

Его магические кольца на мне развеиваются, я падаю на землю и шиплю от боли. Однако радуюсь, что пытка внезапно кончилась. Даже улыбаюсь сама себе… пока вдруг не поднимаю голову и не понимаю, что потолок идет трещинами.

Он вот-вот обрушится.

18

Это какая-то шутка? Почему меня бросает из одной отвратительной ситуации в другую?! Будто я не второстепенный персонаж чужого любовного романа, а главная героиня, у которой вечно проблемы к одному месту магнитятся!

Гул стен и земли становится все ощутимее. Сверху летят комья грязи и камни. Пыль витает в воздухе. Ее так много, что кажется, будто темницу окутал туман.

— Откройте клетку! – кричу в слабой надежде, что меня услышат и освободят.

Только вот зачем? Да и кто станет рисковать собой, когда здесь все вот-вот окажется погребено под землю? Даже Гринн сбежал, не закончив дело, которым так бредил.

Быстро понимаю, что спасать себя придется самой. Все давно ушли. Рассчитывать можно только на себя. Но как быть? Между прутьями везде снова сияет золотистое поле, двери не видно.

Хватаю горсть земли и швыряю между прутьев. В стороны летят искры, но ни песчинки не вырывается за пределы клетки.

Выглядит устрашающе. Но разве есть другие варианты?

Голова кружится от слабости и от того, как вокруг все трясется. Как могу быстро приближаюсь к прутьям, глубоко вдыхаю…

— Сцепи зубы и терпи. Может, получится протиснуться на волю?

«Нет, — шепчет разум.