Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" Страница 15

Мелкая натянулась как верёвка тугая, один глаз открыла, в озере глубоком сомнение мелькнуло:

— Нет, им смерти не желаю.

— Тогда зачем пришла в наш лес?

— От мальчишек убегала, заплутала…

— Ежели бьют — прятаться бессмысленно, — зачем-то озвучил, что давно обдумывал, глядя на происходящее. — Сдачу давать надобно.

— Я… я… не умею, — тихо обронила человечка тощая, уже без первого страха, но ощущая Зверя опасного и лютого, кто с одного укуса шею мог перекусить, всё же держалась осторожно.

— Учись!

— Зачем?

— Тебе разве не сказали, кто ты?

— Подстилка разовая? — брякнула мелкая, зардевшись точно маков цвет.

— Это кто такое сказал? — прищурился я.

— Мальчишки, — поджала губы Славка.

— Много они понимают в подстилках, — буркнул недовольно. — Ну, допустим, ежели так? — пророкотал я, мелкая по стволу ещё сильнее размазалась, во все очи на меня глядя. А я мордой близ лица её вёл, следя, как будет реагировать на близость. Она боялась, тряслась как лист на ветру, но кулачки сжимая, с места не дёргалась.

— Коль Зверю обещана, не смеешь лицом в грязи бултыхаться! — рыкнул негодованием. — Учись себя защищать, да сдачу давать! Аль бегать для начала быстрее других. Волколаки — воины, они ценят сильный дух пусть и в слабом теле.

— И мне это поможет? — дрожали губы мелкой.

— Супротив Зверя — нет, но своим навалять — за раз.

— Как же я могу кому-то навалять, ежели они все больше и сильнее меня?

— Для начала бегать учись, — клацнул клыками сурово. — Ежели вот такой тощей, плачущей и хилой вырастишь, тебя первой догонят и порвут голодные до молодой плоти самцы.

Девчонка сморгнула испуганно.

— А ежели бегать быстро буду — удеру? — с надеждой робкой.

— От Зверя не убежать, — даже не собирался обнадёживать. — А вот от своих…

— Бегать! — хлопнула ресничками девчонка.

— Бегом! — рявкнул я, и мелкая запнувшись о свои же ноги, упала мне под лапы. Я в бессилии мотнул головой.

Ощерился грозно, и Славка спешно подскочила, в подоле путаясь, да прочь побежала в темноту подступающей ночи.

А я за ней для пущей суровости сиганул, да зубами клацнул, удачно ткань зацепив. С удовольствием дёрнул до треска.

Взвыла в ужасе Славушка, притопив так, что Зверь довольно зарычал. Подгонял мелкую, лапами поддавал для ускорения. Пищала, ревела, вскрикивала мелкая. Часто падала, на ветки натыкалась, кусты таранила, юбкой за ветви цепляясь.

Кровью свежей пахла, от ужаса едва жива была, но упрямо сражалась с препятствиям и бежала дальше, куда гнал её я… А как закончился лес, юбку подобрав, неслась по полю к селу, где редкие огоньки в хороминах светились. Но теперь-то она видела цель, потому я стопорнул возле крайнего дерева и провожал её взглядом, размышляя убить Иржича и все его семейство, аль пусть ещё потрепыхаются?

Славушку закалять надобно, характер делать, а то негоже невесте будущего Альфа быть нюней и слабачкой. Чтобы ему отпор дать — ей клыки бы отрастить да злости научиться. Не шутил, не страшал — такая сляжет, едва гон начнётся. Слабость не приемлема для Зверя, а мелкая слаба. Проще забить сразу, и не тратить на неё время.

В душе шевельнулось что-то неприятное и тягостное. Я зло сглотнул. Ещё раз глянул на хоромины в подкравшейся темноте ночи, и только заслышал перепуганные голоса людей, вой собак, ушёл к своим.

Глава 8

Рагнар

На следующий день лапы сами несли к селу. Я гнал от себя мысль, что меня сюда тянуло. Уверял себя — беспокоился лишь за вверенную территорию, как и за шкуру жалкой человечки. И ежели не досмотрю, Альфа мне башку снесёт!

Законы волколаков суровы, но просты. Быть сильным, слушать Альфу, найти своё место в стаи — жить!.. И конечно оставить опосля себя сильное потомство. Оно обязано быть! Это необходимо для вживания стаи!

Я хоть и не желал ввязываться в игры брата и стаи, тем боле тратить время на человечишку, кто ежели не от холода и голода, так от слабости людского нутра под своими же сгинет, но меня против воли тащило к селению.

Тем паче — другого мелкой не дано. Либо учиться выживать в одиночку, а она слабая для того, либо жить в стае. Но с волками жить, по-волчьи жить! Это знаю не понаслышке.

Я сам выбрал стаю отца, хотя мог податься к волколакам по материнской крови. Особой любви или почтения кои перепадали брату к себе не ощущал, но и особо меня старшие не шпыняли.

Брат, ясное дело, вечно старался показать место помеску, как и его свора, не гнушающаяся загонять одного… Так что да, СТАЯ СУПРОТИВ ОДНОГО! — вот была наиглавнешая причина, почему я вернулся на ту поляну уже следующим утром.

Не надеялся, даже убеждал себя, что трусливая человечишка носа больше не сунет в лес, но с трусцы сбился, когда ощутил запах Славки, многими локтями до…

Притормозил за елью раскидистой, что ветвями пышными до земли стелилась, и в зазоры между игольчатыми сучьями пристально смотрел на девочку, сидящую на том же камне.

Постоял немного и всё же вышел к ней.

Завидев меня, мелкая затаилась. Испуганно воздуха втянула, чуть было с камня не соскользнув, но в этот раз удержалась.

Зверь остро чувствовал её опасения и вместе с тем… надежду.

— Жить не хочешь? — рыком повторил вчерашний вопрос.

Девчонка сморгнула:

— А ты научишь как выжить?

Я остолбенел. Где это видано, чтобы Зверь учил человека? И чему его учить? ЗВЕРЬ — ЧЕЛОВЕК! Это даже смехотворно звучит.

— Ты слаба…

— Я буду делать, всё что скажешь, — торопливо заверила, кивая словам и продолжая меня топить надеждой синих глаз.

— Уйди! — тотчас велел. Хотел отвернуться, да мелкая с камня за собой подобрала небольшой тряпичный свёрток:

— А я тебе принесла кое-что. — Развернула впопыхах, пока я всё ещё пребывал в оцепенении.

Запах… его учуял, но не предполагал, что мелкая мне кусок мяса принесёт.

— Украла? — свирепо зыркнул.

Славушка покраснела, руки дрогнули.

— Думала ты…

— Мне не нужны от тебя подачки, — рыкнул злобно. — Ежели б я был голоден — поймал дичь, а не потрошил закорма других, — упрекнул мелкую. — Ну или на худой конец тобой закусил, — ощерился зверем.

Славка труханула, опять чуть с камня не ухнула. Успела скатиться за валун по другую сторону, чтобы между нами была преграда, но кусок наверху оставила, да на меня испуганно поглядывала.

— Ты не можешь меня убить! — промямлила неуверенно, хотя заявление было наглым.

— Ты так думаешь? — деланно злобно усмехнулся я.

— Да, — кивнула рьяно, но сомнение мелькнуло и в голосе, и в глазах.

— Проверим? — нагонял страху, дожимая жертву.

— Я… — заблеяла мелкая, — я… хотела подружиться, — блеснули слёзы на худеньком лице.

— А я не желаю дружить! — сделал выпад к Славке.

Мелкая с визгом бросилась прочь. Я для пущей грозности чуть проводил человечишку лапами, а возвращаясь, остановился подле камня. Покосился на кусок с крупной мосалыгой.

И где только достала?!

Ишь, кормить меня вздумала. Дичь сама, а всё же хищника прикормить решила.

Фыркнул недовольно и к своим помчал…

Наследующий день прибежал, чтобы убедиться, что дуры нет на поляне.

Девчонки не было, но на месте кости лежал кусок хлеба. Пах свежей выпечкой. Ещё тёплой…

Да она издевалась?!

Оборотни не любители хлеба, но мелкая зараза решила меня подкармливать всем, что могла раздобыть.

И так было несколько дней.

Я прибегал, а на камне лежало угощение.

Я начинал беситься, и потому в следующую ночь караулил человечку, но так поутру заохотился, что отдыхая опосля, незаметно для себя вздремнул под елью.

Проснулся от хруста ветки и испуганного хлопанья крыльев улетающих птиц.

Распахнул глаза, поймав на прицел Славку, топтавшуюся возле камня.

Меня не видела. Из-за пазухи новую тряпицу выудила. С досадой вздохнула, убирая то, что вчера оставила, но так никто не тронул… а я за этим строго следил! Уже было положила другой свёрток, как я выступил из-за укрытия: