Сердце степи (СИ) - Иолич Ася Страница 15

- А я привезу ещё, - сказала Алай, решительно вставая. - Камайя, дай бурдюк. Я съезжу к озеру.

- Ты в своём уме, в такую жару ехать? - осведомилась Камайя, вглядываясь в её лицо. - Или ты уже перегрелась?

- Нет. Вода закончится скоро, а до вечера далеко. - Алай перехватила бурдюк, брошенный Камайей, и шагнула к Бус, но остановилась. - Аха-дада, скажешь отцу, что я взяла Далсаха?

- Алай, не делай этого! - повернулась к ней Камайя. - Тут достаточно воды до завтра! Не бери этого коня!

- Бабушка хочет пить. Далсах родом из пустыни, а я привычна к жаре, - пожала плечами Алай. - Хочешь, возьми Бус и поезжай со мной. Я там ещё и искупаюсь.

- Сохрани меня высокие небеса. Я останусь здесь.

Алай отвязала Далсаха и перекинула лямку большого бурдюка через плечо. Она ехала под палящим солнцем по прожаренной хрустящей траве до приметного сухого куста, а там спешилась и подняла большой дорожный мешок, лук и стрелы. Пять золотых из тайника Харана, одежда, серьги, подаренные Туром, и подарок Мулги - браслет-змея. Она продаст его на юго-западном стойбище и перезимует там, а весной отправит весточку Туру с одним из хасэнов, что будут уезжать в летнюю откочёвку.

Она вскочила на Далсаха и поправила за спиной лямку наплечного мешка. Она будет беречь съестное и есть всё, что можно подстрелить и съесть, а ещё у ближайшего глубокого озера сделает древко для остроги. По такой жаре её до вечера не будут искать, тем более зная, что она собиралась искупаться.

Жаркий ветер бросался ей в лицо. Она ехала на запад, в сторону озера, потом взяла чуть южнее. Травы вяло шелестели, изнурённые, измотанные солнцем. Где же ты, дух Рэх, почему не пригонишь тучи, не отожмёшь их влажной длиннопалой рукой над измученной степью?

Ни облачка. Ни единого облачка на всём широком выцветшем небе... Далсах устал и шёл вяло, и она не понукала его. За ней не отправят никого до вечера, а ночью в темноте и подавно не найдут. Она будет идти всю ночь, и роса скроет её след от Кут.

Через некоторое время Далсах ускорил шаг, и она отпустила поводья, доверившись его чутью. Он вышел к небольшому озерцу, заросшему кустарником, которое спряталось в тени холма, и, по-видимому, благодаря этому не пересыхало. Алай уселась в тени, глядя, как жадно пьёт Далсах, потом набрала воды в бурдюк и снова забралась ему на спину.

- Йет, - тихо сказала она, глядя ему между ушей, туда, где марево колебало горизонт над охристой травой.

Он шагал и шагал, упруго, будто не замечая жары, потом вдруг поднялся в рысь и призывно заржал. Алай пыталась уловить запах дыма очага в ветре, что бросался ей в лицо, но ничего не почуяла.

- Тебе показалось. - Она хлопнула Далсаха по шее и вдруг разглядела в мареве над травами тёмную точку.

Алай тёрла глаза, вглядываясь. Точка росла, и она соскочила с Далсаха, в ужасе притягивая его за поводья к земле.

- Ложись, ложись, милый!

Наконец он послушался и улёгся в горячую траву за склоном холма. Алай сидела рядом с ним, успокаивая, шёпотом уговаривая не ржать больше, а он непонимающе косился на неё и порывался встать. Она всё гладила его, прикидывая, скоро ли проедет мимо этот путник, так некстати встреченный посреди степи.

Травы зашуршали, и откуда-то издалека раздался переливчатый свист.

- Ичим, ко мне! Стамэ! - крикнул путник, и тут же из травы выскочила большая мохнатая собака, белоснежная, но с одним рыжим ухом. - Ичим!

Алай замерла, мысленно умоляя собаку вернуться к хозяину, а та шумно обнюхивала её, дружелюбно махая белоснежным пушистым хвостом, в котором застряли цепкие семена степных трав.

- Ты от кого прячешься?

Незнакомец возвышался над ней, загораживая солнце, и она заслонила глаза рукой.

- Да хранит тебя Отец Тан Дан и Великая Мать Даыл. Раздели со мной пищу и кров.

- Хранят тебя высокие небеса, - отозвался незнакомец. - Кров? Я бы и не прочь, вот только крова не наблюдаю. Дай своей лошадке подняться. Я не трону и не обижу тебя.

20. Пожар в степи

Алай встала, удивлённо глядя на него. Эту вежливую фразу она уже слышала как-то от заезжего торговца, который рассказывал об Арнае.

- Ты арнаец?

- А по мне не видно? - спросил незнакомец, сверкнув зубами из-под капюшона плаща. - Я Рик. А тебя как зовут, прелестная кочевница?

- Я... Алдан, - сказала она, развязывая заплечный мешок. - Как, помогает? - с улыбкой спросила она, показывая на плащ.

- Не особо. Я как огарок свечи плавлюсь на этом солнце. О, у тебя есть вода?

- Там, чуть восточнее - озеро. Можешь набрать ещё, если будешь проезжать. Давай бурдюк, перелью тебе.

Рик сел в тени своего коня, жадно приникнув к горлышку бурдюка.

- Мне говорили, что тут жарко, но я не ожидал, что настолько, - сказал он, развязывая плащ. - В Ровалле, в пустыне, и то менее кровожадное солнце.

- Ты бывал в Ровалле? У нас частенько про пустыню истории рассказывают, когда кто-то жалуется на жару.

- Моя мать оттуда. Я в детстве часто там гостил зимой.

Он жевал вяленое мясо, потом протянул кусок Алай, и та вежливо кивнула, украдкой разглядывая лицо Рика.

- Не бойся, можешь посмотреть, - широко улыбнулся он, заметив её взгляд. - Я привык.

Он повернулся в профиль, потом прямо посмотрел на неё. Цвет его кожи был похож на слегка пережаренную корочку лепёшки, но глаза были светло-карими, и тёмные брови, взлетавшие к вискам, точно крылья чёрной птицы, придавали лицу слегка хищное выражение, которое, впрочем, моментально исчезало, стоило ему только улыбнуться.

- Не пугайся. Эти брови, как мне говорил дед, достались мне от прадеда, а тому - от его матери. Они очень хорошо подходят, чтобы пугать ими маленьких племянников, когда те не хотят ложиться спать, - расхохотался он. - Куда держишь путь?

- На восток, - неопределённо махнула рукой Алай, заворожённо следя за движениями его гибких длинных пальцев.

- Твой хасэн отпустил тебя? - удивился Рик, поднимая хищную бровь. - У тебя дорогой конь. Почти как мой, - снова улыбнулся он. - Тебя проводить, быть может?

- Нет, я сама доберусь. А ты куда едешь?

- В Улданмай. Я должен был встретиться с другом по дороге, но обстоятельства задержали меня. Скоро вечер. Ты собираешься идти ночью?

- Собиралась. Но я почти не спала этой ночью, и теперь уже не знаю, стоит ли.

- Я тоже хотел идти ночью, и тоже не спал. Ичим всю ночь лаял на степных волков и не дал мне выспаться. Да, бедовая ты голова? - Рик потрепал Ичима между ушей, и тот взметнул белым хвостом облако сухой пыли. - Ладно, Алдан... Я, пожалуй, поеду. Мне перечислили столько ориентиров, что приходится сверяться с бумажкой. Следующий - камни пути на юге отсюда. Будь осторожна, в воздухе пахнет грозой, а ещё мне говорили, что тут рыскают бедовые люди.

- Бедовые люди? В степи? - изумилась Алай. - Откуда?

- Кто же их знает, откуда они берутся. Люди говорят, у вас неспокойно. Держи наготове нож. Степные волки - не самое большое зло.

Он показал пальцем за спину, на небольшой тючок, притороченный за седлом, и Алай с удивлением увидела длинные ножны, закреплённые на нём.

- Правила приличия и здравый смысл говорят мне, чтобы я проводил тебя, но я не буду настаивать, - сказал он, залезая на лошадь. - Я тут гость. Удачи тебе по дороге. Надеюсь, ты достигнешь своей цели.

- А ты - своей, - сказала Алай, провожая взглядом круп его тёмно-гнедого красавца.

Ичим обнюхал её и унёсся за хозяином, который забрал вправо, на юго-восток, напевая какую-то песенку. Алай уселась в траву, отпила из бурдюка и откинулась назад, на свой мешок, удивляясь этой встрече. Кого только не приводит степь на путь твоего коня, говорила как-то Аха-дада. Арнаец посреди степи...

Становилось чуть прохладнее. Солнце почти нырнуло за холм. Далсах бродил, пощипывая траву. Птицы негромко щебетали. Ещё чуть-чуть полежать так, наслаждаясь стихшим ветром, а потом ехать, закутавшись в одеяло. Она повернулась поудобнее, устраиваясь на мягкой части мешка, и ненадолго прикрыла глаза.