Реверанс со скальпелем в руке (СИ) - Тамара Шатохина Страница 15

Может по этой самой причине и живого любопытства не было. Я просто смотрела по сторонам и слабо улыбалась, во всем положившись на Гарреля. Почему-то казалось правильным улыбаться этим людям. Улыбка была, как приветствие, как протянутая в дружеском жесте рука или ниточка, дающая направление будущим отношениям – открытым, почти братским… я так думала, так хотела. Мы станем соратниками – воинами одной рати. Когда плечом к плечу и друг за друга – кто как может. Я надеялась и даже верила, что что-то могу. И примирительно улыбалась, слушая Гарреля:

- На многое не надейтесь, мадам – Дешам вас не примет. Он хороший лекарь и человек неплохой, но со странностями – верит только в Авиценну. Нет для него авторитетов даже в Королевской академии, а уж ваш диплом... Он выжил Кратена – тот должен был отправить раненых и вернуться назад, а его все нет… Завтра и вы отсюда уедете.

- Авиценна? Это замечательно… - сонно улыбалась я, - восточная медицина всегда была на шаг впереди от европейской. Там хотя бы имели представление о гигиене и санитарии. Споемся… с вашим лекарем, не переживайте.

- Вы почти спите, мадам… - расстроено отметил он, - сейчас мы едем к домику… Я думаю, вам не до еды и не до помывки тоже – отсыпайтесь. Спите завтра, сколько хотите, Дешама я предупрежу. И оставлю часового у двери, - хмурил он брови.

- Ну да… хотя часовой, наверное – слишком, - сомневалась я, предвкушая сон и покой. Дешам этот, похоже, умница, а Гаррель в меня не верит и совершенно напрасно…

- Закроетесь крепко изнутри.

- Да, сержант… само собой. Да.

Мы проехали еще между палаток, куда-то свернули, потом еще раз… В конце концов, возле небольшого (настоящего, но совсем крохотного, в одну комнату) домика, мужчины высадили меня и сняли с телеги мои вещи. Внутри было почти темно, да я особо и не осматривалась, уже увидев то, в чем нуждалась больше всего - кровать.

- Не расстилайте, - зажато как-то посоветовал Гаррель, - кто тут только не валялся. Я оставлю свой плащ – на него и ложитесь. Он почти новый. И еще воду во фляжке – мало ли… захочется пить. И закройтесь изнутри – слышите? Здесь… черт! – с металлическим лязгом швырнул он что-то в угол, - завтра организую надежную задвижку… если останетесь, конечно. Ну… все равно больше некуда вас... Неважно! Под дверью будет стоять часовой. Мадам…? Да вы совсем уже спите.

Я снова улыбалась, чувствуя, как он подталкивает меня к кровати. Быстро сняв со своей спины и раскатав скатку, он широким жестом набросил её на узкую кровать – ткань накрыла ее всю и даже упала до пола.

- Тут хватит и укрыться, хотя ночи теплые… - помог он мне лечь и даже стянул ботинки. Накрыл ноги краем накидки и расстроено пробормотал: - На мою голову…

- Спасибо… спокойной ночи, - бормотала и я тоже.

- А? Что вы такое сказали? – переспросил он, наклоняясь ко мне.

- Не обращайте… это я… так… - и это все, что я смогла вспомнить потом – из последнего. Что пожелала ему спокойной ночи по-русски. И ничего страшного. Я уже спала…

В тяжелый, мертвый сон провалилась сразу. Мозг вырубился и мне все равно было на жесткость постели, на то, что пытаются то ли будить, то ли переложить снова куда-то, раздеть… заботливый старикан. Так что-то… - мимо сознания. Касания, шелест ткани, запахи… С запахами здесь отдельная история – я помнила - удушливые…

Что-то пыталось пробиться в сознание - грубые толчки, рывки… непонятное болезненное ощущение вырвало из глубочайшего сна… почти вырвало. Но легкая боль как-то быстро ушла, вообще все быстро ушло – качание, ритмичный плеск волн... Я так и не проснулась полностью – только спала уже иначе – не мертвым сном, а с картинками…

Шония за руку вел меня вдоль моря… волны набегали, качая землю, а потом он остановился и рывком прижал меня к подоконнику, вздернул на него, а я обняла, прижимая к себе его голову. Млея, сунула пальцы в короткие жесткие волосы. Мы целовались. Жадно, глубоко - будто жизнь зависела… Жесть! Я разом, резко проснулась - в холодном поту и с ощущением уже случившейся беды. Нам нельзя!

Потерянно уставилась в темноту и с облегчением обмякла – сон, блин! Просто сон… Вообще первый раз такое. Сердце потихоньку успокаивалось, рядом никого не было, и только запахи… сильный запах мужских духов – резкий и яркий. Я заворочалась и села в кровати – мозги работать не желали, сознание возвращалось медленно. Но что замерзла, чувствовалось и я стала шарить рукой, пытаясь найти край плаща и укрыться. Так… уютненько завернуться в него и снова… опять спать. Дальше. Долго.

Укрываясь, обнаружила вдруг, что ноги голые и живот тоже, и холодно мне было именно там. И уже осознанно проведя по внутренней стороне бедер, почувствовала на ладони липкую влагу. Размазала ее, не понимая… месячные, что ли? У Маритт они были. Подняла пальцы к глазам и к носу… Хоть глаз выколи – темно! А вот нос работал… и до меня тихо доходило. Этот запах знает каждая женщина – острый и пряный запах мужской спермы.

Спермы…

Дальше я уже точно проснулась и дальше был ад. Представить не могла, что может накрыть так... Та массовая женская истерика в гардеробной – вообще ни о чем. Для меня и на меня обрушилось и придавило все разом – весь мир, жизнь, смысл, надежды и планы, вся вера в Бога и людей, которая еще оставалась!

Дыра внутри затягивала и засасывала, впереди – мрак беспросветный! Ничего святого в мире, ничего хорошего для меня – проклята! Нет – убита! Добили, суки…доконали. Я давилась, рыдала в подушку и задыхалась в ней - до спазмов и судорог! А потом ржала, как … туда же – в подушку и до икоты. На удивление, что-то еще контролируя - почему-то важно было, чтобы меня не услышали – никто. Это только моя беда! Снова беда.

А ржала… вспомнилось тут – «спит Розита и не