Жена из прошлого. Книга 2 - Валерия Михайловна Чернованова Страница 16

— Первое: стержень у меня есть, и ни одному мужчине, тем более Родингеру, не удастся его сломить! Второе: прошлая Раннвей умерла. Перед вами совершенно другая женщина!

То, что умерла, — я была почти уверена. Вопрос только в том, с чьей всё-таки подачи. Обманутого мужа или, может, этого Вольмара. Или... да харг его знает!

— Хорошо, если так, — дворецкий прикрыл глаза. Каким бы бодрым он ни казался, наше общение, кажется, его утомило. — Я буду только рад... Не возвращайтесь к старому, Раннвей, и мы с вами будем в расчёте. Не делайте ему больно.

Из этого разговора стало ясно окончательно: Раннвей была той ещё дрянью, а Бальдер слепо предан Делагарди. И закрыл он меня собой не из благородного порыва, а потому что понимал: зачем-то я нужна его господину, а значит, надо спасать.

— Как он? — с искренним участием поинтересовался Александр, когда я вышла.

— Живой, — процедила сквозь зубы и ускорила шаг, торопясь скорее вырваться на свежий воздух из стен, протравленных чужой болью.

Скорее домой! Пусть этот дом мне и чужой.

Проходя мимо лестницы, невольно замедлила шаг. Словно что-то почувствовав, повернула голову и увидела... сидящую на коленях Эдвину. Пусть на ней было незнакомое, явно с чужого плеча блёклое платья, но огненная шевелюра явно принадлежала моей «племяннице». Девочка с неохотой елозила по ступеням тряпкой. Ведро стояло рядом и, судя по тому, что выжимать тряпку Эдвина даже не пыталась, воды в нём почти не осталось. Вся она благополучно растеклась мыльными разводами по лестнице, сползла со ступеней хлопьями пены.

Что ж, удачи сёстрам милосердия с такой «старательной» девочкой.

* * *

Эндер Делагарди

— Ты видел духа? — Таубе покосился на меня с таким видом, словно сомневался, а в здравом ли уме находится его напарник.

— Не знаю, был ли это дух, тень или что-то другое, но я столкнулся с этим существом уже дважды: первый раз на борту дирижабля и потом в вечер нападения у себя дома.

— И оба раза эта сущность — будем так её называть — следовала за искажёнными?

Я кивнул, подтверждая то, что «видел». А Рейер, всё ещё недоверчиво на меня покосившись, настороженно хмыкнул.

— Почему сразу не рассказал? Почему так долго молчал?

Потому что понятия не имел, как всё это преподнести. Раскрывать перед сотрудником управления, пусть и не абы перед кем, а Рейером, что тени на самом деле видит Женя, я не собирался. Пришлось «наградить» себя этим даром.

— На «Стальном» всё произошло очень быстро, — ответил я, поднимаясь по ступеням Королевского банка Кармара. — Я до последнего сомневался, не привиделось ли мне, не была ли тень плодом моего воображения. Но когда это повторилось...

— Получается, в тебе вдруг ни с того ни с сего раскрылся ещё один дар? — напарник первым вошёл в банк. — Что это вообще такое? Как его классифицировать? И почему он вдруг из тебя «выпрыгнул»?

Именно этого я и боялся. Таубе не просто так считается одним из лучших следователей управления. Теперь будет разнюхивать и копать и вряд ли остановится. Но и молчать я тоже не имел права. Нужно понять, что из себя представляют эти бесплотные кукловоды искажённых, чтобы знать, как с ними бороться.

— Пока не знаю. И прошу тебя не распространяться. Если скажу Экебладу... — Я в упор посмотрел на напарника. — У меня в последнее время и так много проблем.

— Я понимаю, — без тени улыбки кивнул Таубе. — Что я буду за друг, если выдам тебя этому тирану, толком ни в чём не разобравшись. А разобраться помогу. Обязательно.

В этом я даже не сомневался.

Наш разговор прервали. Несмотря на ранний час, посетителей в банке было немало. Зал первого этажа наполняли тихие голоса. Клерки с вышколенными улыбками обслуживали состоятельных клиентов, охранники успешно изображали статуи в синих мундирах. Едва уловимый запах витал в воздухе, а вскоре к нему добавился ещё один: приторный и уже знакомый. Нас вышел встречать сам директор банка, облитый, как и в прошлый раз, мерзкими, на мой взгляд, духами.

— Какая приятная неожиданность, господа! — окатил он нас вдобавок к паршивому аромату ещё и фальшивой радостью. Такой же липкой, приторно сладкой. — Надеюсь, в этот раз вы к нам пожаловали как клиенты. Я сейчас же распоряжусь...

— У нас ордер на вскрытие ячейки Лувиса Келлера, мейст Браге, — прервал я словоизлияния толстяка. — Тот самый, на котором вы так настаивали.

Улыбка исчезла с его лица. Зато на лоснящихся щеках вспыхнули пятна румянца.

— Ах, вы всё-таки собрались...

— Вы, кажется, нервничаете, мейст. — Рейер шагнул к директору и посмотрел на него сверху вниз.

— Просто... — Браге бросил по сторонам быстрый взгляд. — Если наши клиенты узнают, что следователи с такой лёгкостью могут рыться в их личных вещах... Такой удар по репутации банка! Такой удар...

— С лёгкостью? — воскликнул Рейер без лишней осторожности, и Браге снова испуганно заозирался. — Мы неделю ждали ордера, уважаемый. Поэтому хватит тянуть дракона за хвост! Скорее ведите нас к харговой ячейке!

То, чего так опасался почтенный директор, случилось: внимание мы привлекли. Голоса смолки, почти одновременно. Взгляды всех, и посетителей банка, и его служащих, устремились в нашу сторону.

— Пойдёмте же скорее! — ещё больше занервничал надушенный толстяк. Даже попытался коснуться моего локтя, подтолкнуть, но напоровшись на мой взгляд, благоразумно попятился. Развернувшись, направился к неприметному на первый взгляд коридору, угнездившемуся за лестницей, миновав который, мы взошли на левитационную платформу.

Платформа медленно поползла вниз.

— Какое ужасное начало недели. Что той, что этой, — пожаловался директор, прикладывая платок к вспотевшему от напряжения лбу. — Сначала газеты только и делали что полоскали в грязи доброе имя банка, снова и снова напоминая о постыдном перевоплощении этого идиота Келлера. Теперь ещё поползут слухи о нашей ненадёжности. А если прознают эти мелочные писаки...

— Не устраивайте драмы, Браге, — не выдержал я. — Мы не собираемся вскрывать каждую ячейку вашего хранилища. Нас интересует только то, что хранил здесь Келлер.

Видимо, смирившись, что никуда мы отсюда не денемся, как бы сильно ему ни хотелось, Браге вздохнул, безнадёжно и горько. Когда платформа наконец с тихим скрежетом остановилась, повёл нас широким, тёмным коридором. По мере того как мы продвигались, светильники на стенах плавно разгорались, а стоило нам