Огненная избранница Альфы (СИ) - Ева Пик Страница 18

Толчок в спину сбил её с ног. Падая, Агнешка выставила вперёд руки, и те вошли в рыхлый снег. Зашипело, как когда костёр заливают водой. Она сжала кулаки, пытаясь сохранить остатки огня. Напавший на неё зверь рвал с неё шубу, злобно рыча, пытался добраться до шеи. Агнешка не знала, каким чудом смогла извернуться, но всё-таки ей удалось, и она схватилась за шерсть, рассыпая по ней жгучие искры. Волк испуганно взвыл, отшатнулся — и она ударила снова, куда пришлось.

Запахло палёным, и волк отступил, подвывая, к другим — собравшимся совсем близко, стоящим плотной стеной. Огненные искры скатились с его тлеющей шерсти и цепочкой остались гореть на снегу.

Не меньше десятка волков смотрело на Агнешку. Тишину разбивали лишь мучительные стоны и крики обожжённого человека. Над поднятой вверх правой ладонью шипело пламя, ставшее не больше огонька зажжённой свечи.

Не отводя глаз от стаи, Агнешка спиной вперёд поползла по сугробам под укрытие кареты. Она помогала себе только левой рукой, боясь потерять остатки единственной защиты.

Один из волков зарычал, и все зарычали. Их жёлтые и красные глаза сверкали всё ярче, а её пламя, кажется, становилось всё меньше, и только искры под левой рукой плавили снег.

Она прижалась к днищу кареты, потёрла мокрую и замёрзшую левую руку о шубу, взмолилась: «Гори!» — и не увидела даже искр.

Один из красноглазых волков поднял морду и завыл угрожающе, страшно. Стая ответила рычанием и воем. А затем к ним присоединился медведь и рыкнул так страшно, что сами закрылись глаза.

За тонкой деревянной преградой тихо плакала Фица.

Агнешка дала себе всего мгновение на страх, попросила ангела позаботиться о них двоих, а когда открыла глаза — стая волков уже к ней направлялась. Впереди шёл медведь.

Её не хватит на всех, Агнешка это знала — и они это знали. Она поднялась на ноги, сжала кулаки и начала в голос читать отходную молитву. Жар вновь разгорался в груди, и она понадеялась, что как минимум одного с собой заберёт. Из всех самого чёрного и безумного, а значит — медведя.

Глава 14. Хольгер. Благие намерения

Охота на людей началась, и волчий вой преследовал Хольгера на всём пути к вершине гряды. Спиной чувствовалось недовольство идущей позади стаи, обида сестры, собственные ноги тоже не шли. Хотелось бежать вниз, искать Маркуса. Найти и впиться в его горло зубами, разорвать поганое брюхо.

Зудящее под кожей желание повернуть назад стихло, когда из-за изменившегося рельефа стихли все звуки погони. Преодолев перевал, стая начала спуск с горы, и Хольгер вынужденно сосредоточился на другом. Идти стало намного трудней, приходилось сражаться со снегом и льдом, буйно заросшим склоном, уходящими из-под ног то острыми, то скользкими камнями.

Лишние мысли развеялись вместе с убыстрившимся током крови и потяжелевшим дыханием. Теперь, если Хольгер и думал о Маркусе, то лишь проклиная за то, что пришлось уйти с удобного во всех отношениях пути. С этой стороны горы они продвигались вперёд раза в полтора медленней.

Другие давно успокоились, но Изи всё недовольно порыкивала, никак не желала принять его решение оставить людей промыслу их богов. Хольгер пустил её вперёд, чтобы в сражении со снегом об ином позабыла.

Увы, это оказалась не самая мудрая его мысль.

Сестра оставалась рассеянной и потому чуть не угодила в расщелину. Пришлось вытаскивать её за шкирку, будто щенка, проверять ногу — нет, не повредила, но могла и сломать. Изи понимала, чего чудом избежала — поджала хвост, опустила голову, прижала уши — по-настоящему испугалась. Хольгер не стал её бранить, только рыкнул, чтобы всё были внимательны и шли за ним след в след.

Спуск оказался настолько сложным, что Хольгер за собственным тяжёлым дыханием даже не сразу понял, что за звуки тревожат его чуткий слух. Он остановился, и сестра тявкнула, призывая прислушаться, будто он не знал, что в таких случаях делать.

Дорога, по всей видимости, шла вокруг горы, и преследователи вместе с жертвами успели обогнать прошедшую по вершине горы стаю Хольгера. Судя по крикам людей, ржанию лошадей, торжествующему волчьему вою теперь находились внизу, прямо под ними.

Хольгер честно пытался, но полностью разминуться с Маркусом не удалось. Должен ли он признать в этом знак судьбы и вмешаться?

Порыв ветра донёс медвежий рык, и Хольгер, больше не раздумывая, повернул влево, выбирая более сложный путь для тела, но для духа — простой. Цель требовала вести стаю своим путём — подальше от празднующих скорую победу охотников.

Альфа упорно шёл по выбранному пути, продирался через бурелом, оставлял на колючих кустах обрывки шерсти. Никто с ним больше не спорил, все подавленно молчали, прислушивались к звукам внизу. И Хольгер не хотел, но тоже внимательно слушал.

Вопль боли и ужаса раздался уже после того, как стихли звуки погони. Кричал человек, раздирал горло так, будто его поджаривали на костре. Попадись он в лапы безумцу-медведю, быстро бы смолк. Значит, виноват кто-то другой, совсем не имеющий жалости.

Человеческим воплям вторили волки, но в их вое не слышалось привычного торжества победителей. Такая сильная стая — и проиграла? Как и кому?

Хольгер, пойманный на приманку из любопытства, совсем остановился и повернул голову в сторону, откуда доносились ужасные крики. Сестра тотчас одобрительно рыкнула, и не только она — другие тоже надеялись повоевать и заулыбались, завиляли хвостами.

Он сжал зубы — решение принято, менять его нет причин. Но как же хотелось спуститься вниз и всё разузнать, и, если повезёт, поучаствовать.

В голосах собравшихся внизу волков звучал откровенный испуг, они подбадривали друг друга, но, похоже, не решались напасть на неведомого противника. Человеческие крики не затихали, наоборот, превращались в подобие звериного воя, и Хольгер подумал: надо хотя бы узнать, с каким противником столкнулся враг, что или кто его так напугало.

Мысль ему настолько понравилась, что он не смог от неё отказаться. Хольгер заведомо знал, что лукавит — ну не умел он прятаться по кустам. А значит, добравшись туда, почти наверняка не ограничится только разведкой. Знал, но всё равно поддался соблазну. Тем более сестра и остальные смотрели на него с такой надеждой в глазах.

«Вниз», — скомандовал он, обещая себе, что для начала только посмотрит, а уж потом… Что потом, и так было ясно.

Теперь спускаться