Цитадель "Вихрь" - Татьяна Кононова Страница 19

монитором, на котором лениво моргает неровная траектория уцелевших дронов. Их совсем немного, всего пять, и летят они так, будто птицы, которым подстрелили по одному крылу. Их настройки сбиты, оборудование сломано, да и предустановленная траектория потеряна: АН готов поставить на то, что в центр вернутся только два из пяти. А может быть, и вовсе один. Очередная операция проходит практически безуспешно, и он понимает, что последующие подобные точно так же обречены на провал: люди за Гранью, обосновавшиеся на таинственной базе — не такие уж неандертальцы, какими выставляет их директор. Как минимум они научились отражать химические атаки и выжили после мощной радиационной — а это дорогого стоит.

Если бы только можно было переходить Грань…

Мысль 10

Очередное утро начинается с дребезжания Сойкиного будильника. Нет, что бы там ни говорили на лекциях по физике, а самой большой силой притяжения на свете обладает моя подушка в семь утра. И что самое обидное, соседка спит и не слышит — вставать и выключать локальную сирену приходится мне.

Кое-как соскребаю себя с постели. На красном табло-дисплее горят цифры: без четверти восемь. Оказывается, несчастный будильник надрывался уже сорок минут, а мы спим, как убитые. Теперь понятно, почему каждая сирена тревоги сопровождается ощутимой вибрацией — некоторых особо уставших и пневмопушками не разбудишь. Что уж там какая-то… радиация.

Тренировка через пятнадцать минут, а мы еще толком не проснулись! Чует моя… кхм, душа, устроит нам Ветер и бурю, и ураган. Расталкиваю соседку, и пока она оккупирует ванную, я нагретым электроном летаю по комнате, втискиваюсь в форму, заправляю свою постель и, немного подумав, Сойкину — а мысленно записываю, что за это надо будет выпросить у нее вторую порцию сока, если будет вишневый. Все равно она его не пьет, а я обожаю. Расчесывать мне почти нечего, умоюсь по дороге салфетками. Поторапливаю мою сонную подругу, и вот уже через двенадцать минут мы вылетаем из жилого блока, сшибаем выползший из-за угла робот-пылесос, скатываемся на лестницах по перилам (Сойка еще успевает ворчать на меня за то, что не дала ей накраситься как следует) и влетаем в зал за две минуты после сигнала, уставшие заранее.

Мальчишки уже построились на кросс, а мы топчемся в шлюзе. Антисептик, не дождавшись, обрабатывает нас сам, встроенные в пол щетки быстро чистят подошвы, а наставник ничем не выражает своего недовольства. Дорого бы я дала за такую выдержку.

— Сверхурочное дежурство, — коротко говорит он совершенно спокойным и обыденным голосом, но мы переглядываемся и понимаем, что спорить бесполезно: сами виноваты. — В конец строя. Десять минут по периметру — бегом марш!

— Ты еще позже могла меня разбудить? — возмущенно шипит Сойка, стоит нам только поравняться.

— Ты еще крепче могла заснуть? — вторю я ей. Не вижу ничего катастрофического в сверхурочном дежурстве, кроме того, что мы опять ляжем позже всех. Что ж, надо переходить на солнечную энергию и заряжаться от дневного света. Наверное, на нашей базе возможно и такое.

День не задается с самого начала. Несмотря на то, что я изо всех сил стараюсь выполнять рекомендации наставника, спарринги у меня никак не ладятся: сначала Варяг, а потом и Север легко расправляются со мной на ринге. Песок путается в волосах и скрипит на зубах, колени и спина горят огнем от падений, а мальчишки только сочувственно вздыхают: поначалу они пытались поддаваться, но сначала я сама прошу их так не делать, а потом и Ветер подключается. “В сражении не место жалости, сейчас перед вами не однокурсница, а соперник, забудьте о том, что вчера помогали ей чинить рацию и настраивать оптический прицел. У войны короткая память” — вот и все, шутки кончились. Видимо, наставник тоже не в духе, и скорее всего, даже не из-за нашего опоздания.

Несмотря на общее “ненастроение”, это все-таки скорее исключение, чем правило. Отряд у нас в общем-то хороший, даже с Сойкой можно ужиться, если абстрагироваться от ее беспрерывной болтовни и изредка кивать невпопад. Север — всегда бодрый и веселый парнишка, разрядит любую обстановку, даже сегодня нам от его шуток и подмигиваний становится немного легче. Часовщик — наш островок спокойствия, его не сильно огорчает даже перспектива ночного дежурства, он не выглядит ни напуганным, ни растерянным, как будто прожил на базе уже не один год. Мне нравится его уверенность в завтрашнем дне. И нравится, как он расспрашивает меня о дедушкиных часах — хотя это и болезненное воспоминание. Варяг… я до сих пор не понимаю его, не знаю, как лучше вести себя с ним, поэтому отношения у нас все еще настороженные. Варяг нелюдимый, но не мизантроп, никогда не поддерживает общее безудержное веселье, словами не бросается, говорит редко, но метко. И все же есть в нем некая надежность, приятное ощущение защищенности рядом с ним. Он — та самая каменная стена, но чтобы покорить эту стену, нужно не взять ее штурмом, а попытаться принять ее существование здесь и сейчас. У меня пока не выходит, впрочем, справедливости ради — Варягу я тоже неинтересна как девушка.

Да и кому я буду интересна, кроме медперсонала в больнице? Видели бы меня наши мальчишки года три назад — вообще бы разговаривать не стали. Спасибо, что прожила еще один день. И еще один. И еще.

Однако именно в спарринге с Варягом у меня получается лучше всего. Да, он все-таки жалеет, не бьет в полную силу и не кидает лицом в песок, как у них частенько бывает с Севером — но мне с ним по-настоящему интересно тренироваться, почти как с Ветром. Значит, правильно я догадалась, что он и Сойка — будущие работники боевого отдела.

Делаю все, как показывал наставник: обманчиво-расслабленная стойка, согнутые локти и колени, взгляд — в лицо оппоненту. У Варяга голубые глаза и грубоватые светлые черты — он действительно слегка похож на викинга. Сенсорный счетчик баллов на краю ринга пищит, пора начинать.

Варяг кружит по рингу, выжидает, пока я первой начну атаку, но такая позиция невыгодна: поняв мои действия, он сразу же возьмет ситуацию под контроль и направит поединок в русло, удобное для него. Поэтому я выполняю обманный маневр: бью в сторону, нарочно промахиваюсь, кувырком падаю ему под ноги и легкой подсечкой под колени пытаюсь сбить на песок. Однако Варяг гораздо сильнее и крепче, чем выглядит на первый взгляд: терять равновесие он даже не собирается, смотрит на меня сверху вниз чуть насмешливо. Прикладывает к