Клаудия Грэй - Звездная ночь Страница 2

«Уважаемый мистер Рид, мы с большим интересом ознакомились с заявлением вашего сына Митча. Безусловно, он — выдающийся ученик и прекрасный молодой человек, однако мы с сожалением сообщаем вам...»

Человеческий ученик, изъявивший желание учиться здесь. Один из тех, кого миссис Бетани отвергла.

Почему она одних людей принимает, а других — нет? Почему она вообще впускает людей в одно из немногих оставшихся убежищ вампиров?

«Уважаемые мистер и миссис Николе, мы с большим интересом ознакомились с заявлением вашей дочери Клементины. Безусловно, она выдающаяся ученица и прекрасная юная леди, поэтому мы с радостью...»

В чем разница между Митчем и Клементиной? К счастью, прекрасно организованная система хранения документов миссис Бетани привела меня прямо к обоим заявлениям, но хотя я изучила их очень внимательно, ответа на свои вопросы не получила. Оба ученика могли похвастаться устрашающе высокими отметками плюс кучей факультативов. Прочитав перечень их достижений, я почувствовала себя величайшим лодырем. На фотографиях оба выглядели совершенно нормально — не красавцы, не уроды, не толстые, не тощие. Самые обыкновенные. Оба из Виргинии. Митч живет в многоквартирном доме в Арлингтоне, Клементина — в старинном особняке за городом, но я-то знала, что оба они богаты до безобразия, раз подумывали об обучении в этой школе.

Насколько я видела, единственная разница между Митчем и Клементиной заключалась в том, что Митчу крупно повезло. Родители отошлют его в обычную школу-интернат на Восточном побережье, где он будет общаться с другими сверхбогатыми подростками, играть в лакросс, или кататься на яхте, или что они там еще делают в таких заведениях. А в это время Клементина будет каждую секунду окружена вампирами. И хотя она никогда об этом не узнает, все равно почувствует, что здесь что-то не так. И никогда не будет ощущать себя в безопасности. Даже я никогда не чувствую себя в безопасности в академии «Вечная ночь», а ведь однажды я тоже стану вампиром.

В окнах сверкнула молния, через несколько секунд загрохотал гром. Скоро гроза разыграется не на шутку. Пора возвращаться. Разочарованная, я убирала письма на место. Я была совершенно уверена, что сегодня узнаю все ответы, однако не выяснила абсолютно ничего.

«Неправда, — сказала я себе, надев плащ и глянув на горшки с цветами. — Ты узнала, что миссис Бетани любит африканские фиалки. Это, конечно, тебе особенно пригодится».

Расставив фиалки на подоконнике в точности так, как они стояли, я вышла через парадную дверь; к счастью, та просто захлопывалась. Как это похоже на миссис Бетани — ни в чем не полагаться на случай!

Дождь так сильно хлестнул меня по щекам, что они запылали от боли. Я побежала в сторону академии «Вечная ночь». Несколько окон в преподавательских квартирах еще светились золотистым светом, но теперь было достаточно темно, чтобы я не беспокоилась. Вряд ли кто-нибудь меня увидит. Я надавила плечом на тяжелую дубовую дверь. Она послушно открылась, даже не скрипнув. Закрыв ее за собой, я решила, что все трудности позади. И тут поняла, что я не одна.

Насторожившись, я всматривалась в темноту большого зала. Это было просторное помещение, без укромных уголков, в которых можно спрятаться, без колонн, за которые можно нырнуть, поэтому я должна была увидеть, кто это. Но никого не видела. Я задрожала; внезапно мне показалось, что здесь вдруг стало очень холодно. Будто я стою посреди темной зловещей пещеры, а не в зале «Вечной ночи».

Занятия начнутся через два дня, значит, в школе только преподаватели и я. Но любой учитель уже начал бы ругать меня за то, что я выходила ночью в такую грозу. Они не стали бы следить за мной из темноты.

Или стали?

Я нерешительно шагнула вперед и шепнула:

— Кто здесь?

Никто не отозвался.

Может, я просто все вообразила. Если хорошенько подумать, так ничего я и не слышала. Просто почувствовала — такое неприятное ощущение, что за тобой наблюдают. Я ведь целый вечер беспокоилась, что меня застукают. Может, все дело в моей тревоге?

Тут я заметила какое-то движение снаружи и разглядела девушку. Она стояла на улице, закутанная в длинную шаль, и смотрела внутрь сквозь единственное окно с простым, а не витражным стеклом. Девушка была примерно моего возраста, и хотя сейчас за окном дождь лил как из ведра, она казалась мне совершенно сухой.

— Ты кто? — Я сделала еще пару шагов в ее сторону. — Ученица? Что ты там?..

Она исчезла. Не убежала, не спряталась — даже не шевельнулась. Вот она была там, а вот ее уже нет.

Поморгав, я уставилась на окно, словно она волшебным образом могла там снова появиться. Девушка не появилась. Я подошла ближе, чтобы лучше видеть, заметила какое-то движение и испуганно подскочила, но тут же сообразила, что это мое собственное отражение в стекле.

Нет, это уж совсем глупо. Испугаться собственного лица!

Да только это было не мое лицо.

Но нет, наверное, все-таки мое. Если бы сегодня приехал кто-то из учеников, я знала бы об этом. Кроме того, «Вечная ночь» расположена настолько уединенно, что невозможно представить себе случайно забредшего сюда человека. Мое слишком живое воображение опять меня подвело. Конечно же, это просто мое отражение! И здесь вовсе не так холодно, как мне показалось.

Перестав дрожать, я тихонько поднялась по лестнице в небольшую квартиру, в которой летом жила вместе с родителями, на самом верху южной башни «Вечной ночи». К счастью, они спали: пробираясь на цыпочках по коридору, я слышала, как храпит мама. Если папа может спать при таком храпе, ему не помешает и ураган.

Случившееся внизу до сих пор наводило на меня жуть. То, что я промокла до костей, настроения не улучшало. Однако больше всего меня расстраивала моя неудача. Попытка совершить ограбление века завершилась ничем.

Конечно, я не могла запретить миссис Бетани приглашать сюда учеников-людей. И нужно признать, что директриса их оберегала, держа в строгости учеников-вампиров, чтобы они не сделали ни глотка человеческой крови.

Но знакомство с Лукасом заставило меня понять, как мало я знаю о вампирах, хотя и родилась в этом мире. Он помог мне увидеть все в ином свете, научил задавать вопросы и требовать ответы. Даже если я больше никогда не увижу Лукаса, я все равно знаю, что он сделал мне большой подарок, разбудив меня и показав большую темную реальность. Теперь я уже никогда и ничего не приму как должное.

Сняв мокрую одежду и свернувшись калачиком под одеялом, я закрыла глаза и представила свою любимую картину — «Поцелуй» Климта. Я пыталась вообразить, что влюбленные на картине — это Лукас и я, что это его лицо так приблизилось к моему, это его дыхание я чувствую на своей щеке. Мы с Лукасом не виделись уже почти шесть месяцев.