Сдалась орку по собственному желанию (СИ) - Мария Авенская Страница 2

— Уйди, нечисть! — кричала она. — Мэл моя внучатая, а ты, клыкастый, не суйся к нашей девочке, ишь ты!

Я вжалась в забор. Орк растерянно отступил на шаг.

Но на этом представление не закончилось.

С другой стороны подоспела белая кошка Аграфены, местная демоница по кличке Пушинка.

И она вцепилась орку в штанину с такой самоотдачей, что я подумала: всё, вождю конец. Смерть от бабки и кошки. Неславная, но запоминающаяся.

— Мяаарр! — прокричала кошка.

— Да ты что, сатана?! — заорал орк, подпрыгнув.

— Пушинка, фу! Глаша, прекрати! — завопила я, пытаясь остановить это представление.

Местные тем временем повыходили из домов. Кто с квашеной капустой, кто с миской, кто с лопатой. Настоящий деревенский консилиум.

— Мэл, ты его охомутала, да? — донёсся голос бабы Дуняши. — Вот ведь... молодуха, а уже орка привела!

Уже не знала, куда же себя деть. Орк отцепил от себя кошку, та обиженно фыркнула и побежала назад, но с видом: "Я ещё вернусь, падла зелёная".

— Меня зовут Рагхар, — сообщил орк, когда всё стихло. — Вождь Камнегрива.

Я, пыхтя, поправила выбившиеся из косы пряди.

— А меня зовут Мэл.

— У тебя светятся руки.

— Это аллергия.

Он окинул меня долгим, пристальным взглядом. В этом взгляде было всё: скепсис, интерес и легкая обречённость, будто я ему уже надоела и он во что бы то ни встало - хочет уйти от моего внимания.

— Мы останемся в деревне на три дня, — сказал он.

— С чего бы? — прищурилась я.

Он указал в сторону дома старосты.

Тот стоял, жевал травинку и выглядел так, будто он вовсе не староста, а так… местный пастух.

Глава 3

Теперь я стояла посреди деревни, обмотанная взглядом сотни подозрительных глаз, и предлагала:

— Может… ну их всех к лешему, пусть в трактире переночуют?

Молчание повисло такое, что даже собака, та самая одноглазая Дуняшкина шавка, перестала чесаться.

— Ты, получается, хочешь… — медленно протянул староста, — пустить орков в трактир?

Я кивнула.

Он окинул меня взглядом, полным отвращения, недоумения и лёгкой отцовской грусти, как будто я предложила выдать замуж петуха за утку.

— Ты сошла с ума.

Я пожала плечами:

— Ну, может быть. Но зато у меня в этом безумии есть стратегия: если орки будут спать не у меня, я хотя бы смогу нормально помыться.

За моей спиной кто-то фыркнул. Судя по злобному тембру — Галина с молочной лавки, которая всегда мечтала выставить меня ведьмой и “развращающим элементом”. Ну вот и дождалась.

Староста, глубоко вдохнув, резко рявкнул:

— Всех на лавку! Срочно! Сход деревни!

Через десять минут я сидела на лавке у колодца. А передо мной — вся деревня. Ну, как “сидела”... Сначала стояла. Потом кто-то подтолкнул, и я упала на лавку, как гвоздь в прогнившее бревно, больно ударившись мягким местом.

Ощущение было, будто меня поставили в центр курятника и оставили одну.

— Мэл, ты в своём уме? — надрывалась Дуняшка. — Ты кто вообще такая, чтобы чужаков звать?

— Она всегда была странная, — прошептали сзади. — Помнишь, как она с лягушками разговаривала?

— А сено-то моё! Я трактир сдаю! — подала голос тётка Левтина. — А если они там начнут буянить?! У меня потом клиентура не пойдёт!

— Она не наша, я говорю! — резко выкрикнул кто-то из угла. — Мать у неё из Шестых Холмов, а там все с прибабахом!

— Она приносит беду! — поддакнул староста. — Вот только подумайте: орки пришли — и сразу к ней! Это ж знак!

Я стояла, вцепившись в край лавки, пытаясь не дрожать. Но пальцы всё равно слегка светились. От злости.

Вдруг над толпой нависла тень.

Орк. Рагхар.

Он подошёл тихо, но как только встал за моей спиной, ощущение было, будто за мной выстроили каменную стену. Он стоял молча. Не выказывал ни злости, ни поддержки. Просто — присутствовал.

Но этого хватило.

Староста сбился на полуслове.

— Это… какой-то… шкаф?! — пробормотал он, выдавив кривую улыбку.

— Мой временный гардероб, — ответила я, даже не оборачиваясь. — С режимом охраны и функцией устрашения.

Рагхар не улыбался. Рагхар вообще не делал ничего, но делал это угрожающе.

И тут — как гроза в ясный день — появился сборщик податей.

Он ехал на дряхлой телеге, лицо у него было кислое, как будто он с утра поцеловался с селёдкой, и теперь хочет найти, на ком сорваться.

— Уважаемое собрание, — начал он пафосно, раскатывая свиток, — поступила информация, что в вашей деревне поселились орки.

Откуда только так быстро узнал, что они у нас появились?

Толпа дружно обернулась к нему, как к спасителю.

— Ни одна уважающая себя деревня орков не принимает, — продолжил он. — История знает: война с эльфами, кровь, пожары, порубленные амбары! Орки — угроза стабильности!

— Но они мирные! — вмешалась я.

— Значит, с вас тройной налог, — отрезал он. — За каждого! Раз кормите чужих, приютили клыкастых — будьте добры, платите.

— Да вы что?! — возмутились люди.

— Мы их не звали! — кричал кто-то. — Пусть девка платит!

— Это не девка — это беда ходячая! — подал голос староста. — С ней только орков и встречать!

— Гнать её! Она не наша! — выкрикнули из толпы.

И тут я увидела, как баба Глаша, в своей вечной синей шали, встала, уперевшись руками в бока, и как дала старосте по лбу скалкой.

— Сам ты беда! Я Мэл с рождения знаю! Она мне квас приносила, когда ты ещё козла за печку прятал, чтоб налог не платить!

Я сжала губы.

— Не надо, Глаша… — тихо сказала я. — Всё нормально.

— Нормально?! — завизжала она.

— Не трать силы, — выдохнула я. — Всё. Я уйду.

Тишина.

— Я уйду вместе с орками.

Толпа ахнула. Даже сборщик податей запнулся.

Я краем глаза увидела, как Рагхар поднял бровь, а два других орка — те, что всё это время мирно сидели у коновязи — отложили хлеб и уставились на меня, будто не поверили своим ушам.

Глава 4

В деревне еще долго обсуждали моё поведение, а самой главной сплетней было то, что я собралась уйти вместе с орками.