Ведьмина генетика (СИ) - Либрем Альма Страница 20

Что ж, а они не так уж и похожи, зря художник рисовал советника с Мартена. Но, пока принц искал различия, сам Шантьи, кажется, пытался отметить какое-то сходство. Впрочем, откуда ему знать? Вряд ли он, совсем молодой и, судя по всему, еще не женатый, вообще предполагает, что когда-нибудь станет великим державным деятелем, и что Рангорн будет считать его опорой больше пятидесяти лет, пока трон по очереди будут занимать трое разных мужчин…

— Так значит, — Белла, кажется, немного ожила, отошла от шока, — ты — Мартен де Крез? Кронпринц Рангорна, это… — она запнулась. — Это избало… Это… Этот одаренный молодой человек, который не слишком уважает законы?

— Изначальная версия фразы была другая, — заметил Акрен. — Де Крез? Значит, у нас таки поменялась династия? Паук? Нет, скорее его брат… Как его там, Артон?

Мартен почесал затылок. Сказать или нет? Не навредит ли он будущему, если сейчас будет активно делиться секретами будущего с человеком, которому потом это все собственными руками творить? Или, если вдруг промолчит, нарушит что-то, и Акрен Шантьи никогда не пойдет по тому пути, который он выбрал.

— Артон де Крез юридически действительно считается основателем нашей династии, — согласился Мартен, предположив, что Пауком Акрен обозвал его старшего брата, герцога Жаклена де Креза. — Но, если верить историческим сводкам — а мы им предпочитаем верить, — Железная Королева родила от своего второго мужа, а не от сына Его Величества Артона. Собственно говоря, мы полагаем, что он умер до первой брачной ночи, а не во время нее.

— Очень интересно. Железная Королева? — уточнил Акрен. — Не знаю такой.

— Она еще не родилась, — попытался уйти от ответа Мартен. — Еще несколько лет…

Но Белла, кажется, решила разрушить его план по сокрытию важной исторической информации, или, может быть, решила, что когда-нибудь Акрену все равно придется об этом узнать, и восторженно воскликнула:

— Железной Королевой в народе называли Ее Величество Карен, жену Шэйрана Второго, короля Объединенной Державы. Она же!.. — она поймала взгляд Мартена и вдруг умолкла. — Она — одна из самых известных женщин своего поколения. Ну… Ее сын возглавил Рангорн, считалось, что он родился в первом браке, от сына короля Артона — я только не помню, как его звали. Но это еще нескоро будет! Вам, наверное, и знать не нужно.

Как вовремя, однако, Белла сделала этот вывод! Мартену аж зашипеть от раздражения захотелось или как минимум высказать ей свое максимальное недовольство. Объяснить, что нельзя предкам направо и налево растрепывать важную информацию.

— Мы, наверное, застоялись тут, — слишком быстро, чтобы это было правдоподобно, выпалил Мартен. — Пора б и ехать дальше… Наверное, подыскать место для ночлега, а то я, например, уже просто с ног валюсь!

Он потянулся к вороному коню, надеясь, что тот будет вести себя так, как полагается порядочному жеребцу, но, едва не потеряв три пальца, решил воздержаться от следующих попыток и потянул за поводья кобылку.

Молчания хватило ровно на полтора шага. Мартен даже не успел поставить ногу на землю, когда его остановил вкрадчивый голос Акрена:

— Это моя дочь?

— А? — Мартен повернулся к нему и невинно заморгал глаза. — Что?

— Это моя дочь? — повторил свой вопрос Акрен.

— С чего вы… ты взял?

— Высчитал, — пожал плечами Шантьи, словно это само собой разумелось. — Имя совершенно непопулярное в дворянских кругах Рангорна, во-первых, значит, вероятность, что девочку высокого происхождения будут так звать, очень мала. Во-вторых, если она не дворянского сословия, то как умудрилась два раза выйти замуж за королей? У нее в родителях кто-то приближенный к престолу. Ну, и в-третьих… Подобные имена.

Принц кашлянул.

— Мартен, Карен, не так и похоже, — протянул он с надеждой, что обман не будет раскрыт.

— Несомненно, — согласился Акрен. — Но, во-первых, в этот красивый логичный ряд "Артон" как-то совершенно не лепится. А во-вторых, Карен — женская производная от моего имени. Кто-то настолько меня любит, чтобы называть в мою честь дочь?

— Ну, логично же, — хмыкнула Белла, — что ваша жена достаточно вас любит, чтобы назвать в вашу честь свою дочь? То есть, в твою, — вовремя вспомнив о договоренности, исправилась она.

Глаза Акрена засверкали.

— А моя жена — это…

— Леди Ильза де Кан, — скривившись, промолвил Мартен. — А что, вы еще не поженились?

Судя по тому, как хитро усмехнулся советник Шантьи, жениться на леди Ильзе он даже не планировал.

Ну, или Мартен отвратительно разбирался в людях в целом и в своем далеком предке в частности.

— Если что, — не понимая, рад Акрен или нет, попыталась исправить ситуацию Белла, — дочка очень на вас будет похожа!

— Бедный ребенок, — вздохнул Акрен.

— Почему леди Карен — бедный ребенок?

— Да она-то здесь при чем? Бедный, говорю, Шэйран Второй ребенок — на таком несчастье жениться, — усмехнулся он.

— Почему? — недоумевая, переспросила Белла.

Мартен, кажется, знал ответ, но высказывать предположения не спешил.

— Да как же. Если она на меня очень похожа, значит, эта девица способна вывести из себя кого угодно, и полгосударства разворотить заодно. Кровь не водица. Вон, по правнучку видно. Где ж это видано, чтобы нормальные принцы от династического брака сбегали, да аж в Халлайю?

Он похлопал Мартена по плечу, поймал за поводья вороного коня и, насвистывая, направился куда-то в глубину леса. Потом, как ни в чем ни бывало, обернулся и окликнул застывших Беллу и Мартена:

— Ну, молодые люди? Вы, кажется, собирались устроиться где-то на ночлег? Учтите, я гоняться по всему лесу, чтобы узнать, в какую волчью яму вы провалились, не буду.

Что ж, вероятно, Акрен Шантьи все-таки был очень доволен перспективой своей будущей женитьбы.

Глава восьмая

Спал Мартен отвратительно. Он так и не смог привыкнуть к тому, что даже на голой земле можно нормально отдохнуть, а трава и вовсе мягче любой перины. Да и в голову лезли дурацкие мысли, его то и дело тянуло встать, проверить, как там таинственный гость из прошлого, не растворился ли в воздухе. Когда же принц все-таки проваливался в беспокойный сон, ему чудились интриги далекого прошлого, Акрен Шантьи, который почему-то танцевал с некроманткой Лили — небось, потому, что Лили была очень похожа на Ильзу де Кан, — и коварный Артон де Крез, преследовавший Акрена в доспехах сумасшедшего рыцаря Ромерика…

Учитель, преподававший Мартену историю, очень любил рассказывать эту историю. Леди Ильза не была, конечно, самой красивой женщиной на свете, хотя тогда такая хрупкая блондинка, должно быть, пользовалась бы популярностью среди мужчин. Тем не менее, сочетание милой внешности и острого ума, ее умение держать себя в обществе и огромное состояние отца делали ее одной из лучших невест Рангорна. Никто не знал, почему леди Ильза не вышла замуж в двадцать или в двадцать один, почему вообще он стала супругой никому не известного на тот момент королевского счетовода, мужчины, у которого дворянское звание — и то дарованное…

Как дочь герцога могла стать женой сына свинаря?

Их брак считали союзом красавицы и чудовища. А потом, когда в стране произошла революция, а на трон взошел Артон де Крез, все заговорили о таинственном волшебстве, которым владел граф Шантьи. Он околдовал и свою жену, и прежнего короля, и нового. Один из немногих, кто не встал на сторону революции, тем не менее, он занял свое место рядом с Артоном и стал его главным советником.

Так Акрен Шантьи пережил первого своего короля. Эмильен, предшественник Артона, умер в стеклянной комнате, до сих пор сохранившейся в глубинах королевского дворца как подтверждение чужой самонадеянности. У Эмильена не осталось ни детей, ни других родственников…

А его последний верный союзник теперь стоял по правую руку от нового правителя и шептал ему на ухо приказы.

Артон де Крез стал марионеткой.

Это были исторические факты. Красивые же легенды рассказывали разное. Кто-то называл Акрена Шантьи чудовищем, отвратительным и внешне, и изнутри, сгорбленным, спрятавшимся за большими очками, мерзким подобием мужчины рядом с хрупкой красавицей-женой. Вторые твердили, что Ильзе де Кан и внимание тогда еще маркиза де Креза, Артона, привлекательного, храброго воина, было не нужно, настолько она любила своего мужа. Одни утверждали, что Артон де Крез ненавидел своего соперника и первого советника, вторые повторяли, что он и слова против вымолвить не мог и был готов все отдать, лишь бы только Акрен не оставил его одного на троне…