Жена-беглянка - Кира Калинина Страница 20

Вина перед нами не было. Зато дымился наваристый суп, дразня ароматом мяса и острых приправ.

После супа принесли телячью отбивную с овощами.

К этому моменту я наконец распознала анимы домоправительницы. Их действительно было три, все очень редкие. Саламандра — огненная, вёрткая, порывистая. Наг — холодный, расчётливый, безжалостный. И — гиана. Эту аниму лазорийского происхождения я раньше не встречала и узнала только благодаря описанию Лавренитуса: "Ощутишь ты красоту, и кровь, и одиночество, и быстрые умелые руки, и лучи глаз, что пронзают все преграды, видят сквозь время и вглубь земли".

По спине пробежал лёгкий озноб. Обладатель таких аним мог быть очень опасным человеком.

Когда с обедом было покончено и все направились к выходу из столовой, я услышала, как нервный бухгалтер Каунти буркнул флегматичному юристу Луке:

— Опять Ведьма спектакль устроила! Из-за какой-то девчонки!

— Ладно вам, Николас, — отозвался Лука. — А насчёт девчонки… Может, Ведьма что-то в вине о ней увидела. Кстати, не хотите пропустить бокальчик?..

Вечером после ужина я спросила Гицу, когда господин Талхар встретится со мной.

— Зачем беспокоишься? — удивилась чурилка. — Нужна будешь, позовут. А пока сиди, плюй в потолок.

Я вернулась к себе и от нечего делать занялась переводом для Марлены.

Автор статьи начал издалека — с промысловых отрядов, ходивших за Стенные горы добывать пушнину, золото, алмазы и элементы субстанции, которых в Драгоценных землях всегда не хватало. Ни одна из стран Золотой дюжины и Серебряной десятки не могла похвастаться месторождениями всех пяти субстантов. Недра Татура, к примеру, рождали только зло и туман, и тех по чуть-чуть, остальное приходилось закупать втридорога.

А в Вольных землях всего было вволю. Озёр росы — без счёта, тринадцать из них велики, как моря. Туман сам выходил из недр, веселье журчало ручейками, добро под ногами валялось — бери не хочу.

"Берём!" — сказали колонизаторы.

Со временем многочисленные торгово-заготовительные фактории слились в двенадцать крупных союзов. Каждый был подчинён одной из стран Золотой дюжины, и во главе каждого стоял представитель крупной компании. Окрепнув, двенадцать факторий впервые объединились, чтобы послать экспедицию на восток, дойти до великого океана и основать тринадцатую факторию.

Автор рассказывал, как в поисках новой жизни хлынули через Стену потоки переселенцев, как строились первые города, предприятия, дороги, а взаимная выгода всё больше связывала фактории воедино…

Потом на Драгоценных землях началась Большая война за остатки истощившихся ресурсов. Из двенадцати столиц через Стену полетели требования сырья, продовольствия, денег, оружия — и людей. Более того, факториям приказали сражаться друг с другом во славу стран-метрополий. Но главы союзов, собравшись на Совет Тринадцати, решили: "Нам с войной не по пути, ибо война — враг торговли", и объявили о создании Республики Вольных Земель в составе тринадцати кантонов. Название "Свободная Республика Джеландия" появилось уже потом.

Золотая дюжина двинула против бунтовщиков армии, но Вольные земли были готовы. Стена превратилась в оборонительный вал с суб-щитами и суб-пушками, рядом с ополченцами встали первые заклинатели и туземные шаманы. Вторжение захлебнулось. Тогда враги перешли к блокаде, которая длилась десять лет, войдя в историю как Великое стояние на Стене. В конце концов Драгоценные земли, ослабленные войной, признали независимость новой державы и приняли от неё помощь в восстановлении разрушенного...

В одиннадцать вечера я почувствовала, что глаза слипаются, бросила перевод, не закончив, и легла спать.

А через два часа подскочила на кровати от громоподобного дум-дум-дум!

Колотили так, что дверь грозила сорваться с петель.

Я закуталась в одеяло и, вжавшись в стену у притолоки, прокричала:

— Кто там!

А что ещё спрашивать, когда стучат?

— Переводчицу — к хозяину! — прогремело из коридора.

Так татурская тайная полиция, придя в дом с обыском, требует: "Именем герцога, откройте!"

— Зачем? — спросила я громко и, надеюсь, уверенно.

За дверью на пару секунд задумались.

— Переводить!

И интонация такая, с душком. Пошловатая.

Но возразить нечего: работа есть работа. Может, Талхар-старший в душе вампир — днём спит, а ночью занимается делами?

— Подождите, сейчас оденусь! — крикнула я.

Если переживу эту ночь, то всю премию потрачу на суб-шокер, а не хватит — куплю хотя бы крокетную биту. Маникюрными ножничками тут явно не обойтись.

Дверь я открыла с тяжёлым стулом наперевес и чуть не взвизгнула: на пороге стоял шкаф. Бритоголовый шкаф в чёрной коже, чёрных штанах и армейских ботинках.

— Девушка! — изумлённо просиял он.

Баобаб? То есть…

— Лёлик?

— Идёмте, девушка, — мне показалось, или он сконфузился? — А то хозяин ругаться будет. Ему ж невтерпёж.

Мой мозг не вполне проснулся, свет в коридорах был притушен, и я плохо понимала, куда мы идём. Но заметила, что панели на стенах стали солиднее, украсились резьбой, под ноги легло покрытие, гасящее звуки шагов, а круглые светильники разгорелись ярче, достоверно имитируя магические фонари. Господское крыло, надо полагать.

Двойная дверь, к которой мы подошли, могла бы вести в покои короля. Лёлик потянул за длинную ручку-скобу, наверняка медную, а может и золочёную, и приоткрыл одну створку, пропуская меня вперёд.

Огромное помещение тонуло в полутьме — то ли холл, то ли гостиная. Внутри маялся двойник Лёлика, тоже в чёрном и лысый, но помельче.

— Эти — уже?.. — загадочно поинтересовался мой провожатый, кивком указав на массивную, щедро украшенную дверь в глубине комнаты.

— Нет ещё, — отозвался мини-двойник.

— Успели!

Едва Лёлик выдохнул, как входная дверь снова растворилась, впустив облако густого парфюмерного запаха, а следом двух особ женского пола, одетых и раскрашенных так, будто сейчас с панели. Хотя почему — будто? Одна — высокая блондинка в красной лаковой коже, другая — мулатка с волосами цвета фуксии и в таких же ботфортах.

Проходя мимо, девицы смерили меня взглядами и откровенно захихикали.

— Сюда, — кинулся к внутренней двери мини-Лёлик.

Из приоткрывшегося проёма плеснуло красноватым светом, и этот свет, как алчный язык, слизнул девиц одним махом. Дверь закрылась. Я потрясла головой: не пригрезилось ли?

Маленький Лёлик бросил мне: "Жди!" — и покинул барские хоромы.

— Чего ждать? — спросила я Лёлика большого.

— Когда пригласят, — он неловко хмыкнул. — Тут такое дело. Девочки нынче не наши. Сам-то, — кивок в сторону двери, за которой скрылись гостьи, — по-джеландски не кумекает.