Волчья дикость - Ульяна Соболева Страница 22

моя. Потому что глаза смотрят как она качает малыша, я слышу, как тихо поет песню. Кресло раскачивается, ее волосы падают на голое плечо, на обнаженную грудь. И это не просто красиво. Это адски прекрасно. Я мог бы любоваться этой картиной вечно. А ведь она могла качать и нашего с ней ребенка…если бы была верна мне. Это мог быть НАШ с ней сын. «Уходи! Хватит смотреть! Она нарочно строит из себя ангела, она соблазняет тебя! Могла и спрятать свою грудь…блядь, она же идеальна эта грудь. Неудивительно, что у тебя стоит, Император. А ведь у тебя стоит так, что яйца сводит. Когда ты последний раз трахался? Тебе пора отодрать кого-то, пора обкончаться в чью-то узкую дырку, потом нажраться крови и плоти, а не ронять слюни на эту тварь! То, что она кормит твоего ребенка ничего не значит! И, нет! У вас не могло быть сына! Ты знаешь прекрасно вы несовместимы! Она родила от другого! Она трахалась с другим, выла, стонала под ним, сосала его член» Передернуло всего и руки сжались в кулаки, и она вдруг подняла голову и посмотрела на меня. Своими огромными глазами, полными слез и отчаяния. Какого хрена? Почему у меня дрожит сердце, когда у нее вот такой взгляд? Почему хочется зарыться руками в ее волосы и целовать слезы на ее щеках!«Потому что ты любишь эту суку! Потому что ты так и не выдернул ее из своего сердца! Иди к ведьме! Пусть она даст тебе зелье и заодно скажет, чем она опоила эту дрянь…Пусть сварит еще и вы дадите это кормилице…а пока что пусть докормит и отправь ее в подвал. Пусть посидит там подальше от тебя. А то ты не удержишь свой вздыбленный волчий член в штанах… а ее на цепь, чтоб не соблазняла тебя! И смотреть тебе в глаза не смела!». Тяжело выдохнул и с трудом оторвал от нее взгляд, вышел в коридор, схватил за шиворот одну из нянек. — Зайди и проследи, до самого конца. И чтоб больше не смели оставлять моего сына одного! — Но…так положено и… — Я приказал! Глаз не спускать с принца! — Да, мой Император! — Ты! — ткнул пальцем в одного из банахиров. — Когда закончит кормить в подвал ее за решетку, на цепь. Как собаку и никого не пускать! — Есть! — Отдал честь и склонил голову. А я отправился к ведьме. В особняке ей делать нечего. Не хватало, чтоб слуги увидели ее. — Не существует никакого зелья! — проворчала ведьма, а руки банахиров все еще держали ее пригвожденной мордой к полу, заставляя целовать носки моих сапог. — Врешь, старая тварь! Мне обыскать твой гадюшник и забрать здесь все, что у тебя есть? Натравить нейтралов и отдать тебя в руки Морта? — Нееет! — закричала старая тварь, — Нееет! Но…Захе нечего предложить. Не существует зелья. Возможно молоко аксагла подходит младенцу так же как и кровь, возможно именно ее молоко ему идет, все что угодно может быть. Что мы знаем про аксаголов? Их и было всего несколько за всю историю древних летописей, которые я не читала. Я не верховная и не чанкр! Я всего лишь ведьма! Она говорила, а я чувствовал одновременно и триумф, и досаду. Но больше триумф. Это означало, что я могу послать на хер монстра внутри себя. Потому что Лана — это спасение моего сына и моей сестры. — Что я должен делать? — Если младенец набирает вес вы должны позволить аксаголу кормить и дальше, создать самые лучшие условия…Разве вы не хотели чуда? Разве не спрашивали у меня как спасти принца? Чудо свершилось… а теперь вы ищите, как избавиться от его источника? — Заткнись старая! Знай своре место! — прикрикнул Раис на ведьму и она замолчала, опустив белесые глаза в пол. — Чудес не бывает. Всему и всегда есть объяснение. — Я вижу только одно — кровь и молоко этой женщины совестимо с вашей кровью. С кровью семьи Ибрагимовых. Чудо это или нет я не знаю. Но это факт. Неопровержимый. Убьете аксагола похороните вместе с ней еще двоих…или троих. Резко посмотрел на ведьму, но она продолжала смотреть в пол. И мне кажется она прекрасно знала кого имела ввиду третьего. — Аксагол — теперь эскама. Низшая. И не имеет никаких прав. Она не может стать официальной кормилицей императорского сына. — Законы пишут короли… — это все, что сказала ведьма на мои слова. — Оставьте ее и выйдите! И ты, Раис! Выйди! — скомандовал я Раису и тот спиной вышел из жилища старухи, оставив меня с ней наедине. — Что желает узнать мой повелитель? Прошептала старая и ее глаза сверкнули в полумраке. — Почему я не вижу на ней шрамов?…Я их оставил, я точно знаю, что изуродовал ее лицо и тело! Почему, я черт раздери, вижу его еще более прекрасным, чем оно было раньше? — Ее кровь…Вы вкусили ее крови и плоти. ЕЕ ДНК навечно сплетено с вашим. Для вас она всегда будет привлекательней любой другой женщины, желаннее. — Я хочу, чтобы это прекратилось! Останови это, и я озолочу тебя, Заха! — Ни одно отворотное зелье не уберет связь с истинной! Резко схватил ее за горло и вдавил в стену, выпуская когти. — Я выдерну твою глотку вместе с хребтом! Ты что несешь, старая сука? — Такая связь есть только с истинной…Прохрипела ведьма. — Но смертная не может ею быть! — Как и не было более тысячи лет аксагола! Кто сказал, что не может? То, что не написано не значит не было…Летописи были сожжены около пятисот лет назад, их восстанавливали по кускам! Кто знает, что унес с собой огонь! — Ты же их не читала! — Видела…краем глаза! — хрипит и пытается освободиться от хватки. — Или читала? Отвечай! — Читала…читала. У чернокнижника…отпустите! Пощадите! Ваш яд смертелен для ведьмы! — Хорошо, что ты помнишь об этом! А теперь дай мне отворотное зелье! Я не хочу больше… — Страдать? Не могу…нет такого зелья. Вкусивший кровь истинной не избавится от нее никогда. Тоска и боль, как от ампутации с пожизненным кровоточащим струпом, вот вечный спутник того, кто останется в живых из истинных. Взвыл и ударил ведьму всем телом о стену. — Я тебя убью! — И вам будет больше не к кому прийти с вопросами…Заха предана Императору и не расскажет ни одну тайну. Я ушел ни с чем…я ушел с той самой тоской и смертельной болью, о которой она говорила.

Глава 11.2

Пришел. Не знаю зачем. К ней в подвал. Влекомый