Магическое освобождение - Мэг Сюэмэй Икс Страница 22

И она почувствовала наше безоговорочное принятие ее гибридного наследия. В ее блестящих зеленых глазах появились слезы.

Мой язык вторгся в ее рот, и она была более чем готова ответить взаимностью. Ее язык двигался вместе со мной, танцуя с моим в темном соблазнении.

Ее греховное наслаждение вернулось ко мне.

Мне потребовалось все, что у меня было, чтобы не оторвать ее от Акселя и не позволить ей вместо этого оседлать мой член. Ей бы это понравилось больше. Но я бы не стал затевать драку со своими кузенами прямо сейчас. Это был подарок — увидеть ее и прикоснуться к ней в мире грез, и я бы не стал все портить.

Мои двоюродные братья и я были печально известны своей территориальностью и собственничеством. Мы все были альфами до мозга костей, но все же учились делиться единственной женщиной, которой мы безмерно дорожили.

— Обещайте мне, что вы не будете штурмовать Ад ради меня! — Закричала она, когда мы отстранились друг от друга, чтобы глотнуть воздуха. — Ад слишком опасен. Если вы пойдёте, вы умрете, и я никогда не прощу вам, если это случится. Я найду способ вернуться к вам, теперь, когда я знаю, что вы все еще хотите меня.

— Мы хотим тебя нашими сердцами, душами, телами и всем, что в нас есть, — сказал Зак. — Ты должна была знать это, Бутончик.

— Сейчас не время для гребаных лекций, — прорычал Гектор. — Позволь нашей паре питаться и насладиться.

— Прости, — извинился Зак, страстно целуя ее бедро.

— Трахни меня хорошо и жестко, детка, — взвыл Аксель. — Теперь кормись. Бери все, что тебе нужно.

Лютик жестко насаживалась на Акселя по всей длине, заставляя его шипеть от удовольствия. Аксель был самым младшим среди нас, почти ее ровесником, и, по моему скромному мнению, самым эгоистичным самцом. Он всегда спешил вцепиться в нее когтями, как будто имел право обладать большей частью ее, просто потому, что заметил ее первым. И это всегда был его незрелый аргумент.

— В какой части Ада они заперли тебя, Ягненок? — Осторожно спросил Гектор, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно.

— Я не знаю, — сказала она между стонами удовольствия. — Но они собираются отправить меня в Академию Ада. Я убила сотни из них. — Она сделала паузу и холодно сказала. — Я прошла испытание.

Хотя я гордился тем, что моя девочка была свирепым воином во всех отношениях, мой страх за нее сжимал мое сердце, как железный кулак. Она никогда не должна сражаться в одиночку.

— Мы перевернем Ад ради тебя, Лютик, — сказал я. — Даю тебе слово. — Я наклонился к ней, чтобы поцеловать, нуждаясь утешить ее, нуждаясь снова попробовать ее на вкус, только чтобы врезаться в голову Гектора.

Он приник своим жадным ртом к ее прекрасным губам, которые должны принадлежать мне в этом сне. Было уже достаточно плохо, что Аксель был внутри нее, чертовски наслаждаясь этим, когда он стонал, как гребаный зверь, впитывая удовольствие, которое доставляла ему наша пара.

Ее подпрыгивающие, упругие груди пока были свободны. Я наклонился, втянул ее сосок в рот и сильно пососал. Я делал это в своих фантазиях тысячу раз, и ее грудь была вкуснее, чем в тех фантазиях.

— Нам нужно дать кровь нашей паре сейчас, — твердо сказал Зак. — У нее низкий уровень энергии. Наша кровь укрепит ее. Все отвалите.

Как только Гектор оторвался от ее губ, я занял это место и прижался шеей к ее губам.

— Пей, Лютик, — потребовал я.

Голод потемнел в ее зеленых глазах. В данный момент она была королевой суккубов, которой я когда-то дразнил ее. Однако я не испытывал отвращения из-за мощной демонической крови в ней. Вместо этого, я был странно возбужден. Кем бы она ни была, она была моей фатальной слабостью и моим дополнением.

— Ты нужен мне больше, чем ты думаешь, Пакстон, — сказала она, мое имя слетело с ее языка, как ласка темной любовницы, и мое сердце заныло.

Ее клыки удлинились. Мэриголд зашипела от голода и впилась в меня.

Боль пронзила меня, затем ее захлестнуло удовольствие, затем еще больше боли обожгло меня, а затем удовольствие наполнило меня, сделав мой член таким твердым.

Усилием воли я приказал своим кулакам оставаться по бокам, чтобы не наброситься на Акселя, который вливал свое удовольствие и энергию Полубога в моего Лютика. Я хотел трахнуть ее больше всего на свете.

Пронесся яростный черный ветер, и Мэриголд повернула голову в поисках угрозы, ее лицо было диким и демоническим. Она зарычала.

Гектор взревел, и его крылья раскрылись, отталкивая нас, чтобы обернуться вокруг нее, защитить ее.

Мэриголд исчезла.

Пустая боль пульсировала у меня на шее, там, где ее клыки прокололи мою кожу.

— Мы должны добраться до нашей пары, прежде чем наши заклятые враги сломают ее, — прогремел Зак.

Мы видели изменения в ней.

Если мы не доберемся до нее вовремя, то потеряем ее навсегда.

Глава 11

__________________

Большие, великолепные, собственнические и доминирующие — такими были мои пары.

Они сказали мне, что это не сон. Они поклялись, что придут за мной.

Но в данный момент мой разум не мог уловить ничего, кроме тумана вожделения, пульсирующего в моей крови.

Их первобытный голод по мне не уменьшился и не угас, пока меня не было.

Я обрушила на них свою ярость, лед, бурю и неутолимую жажду, и мои Полубоги излили на меня свое горе, страсть, сожаления и преданность. Они кормили меня, требуя, чтобы я забирала их драгоценную, мощную энергию и жизненную силу.

Я дико скакала на Полубоге Войны, наслаждаясь тем, как его массивный член заполняет каждый мой дюйм, растягивая меня. Он входил в меня самозабвенно, с вожделением и любовью, стремясь проникнуть в глубины моей плоти и души. Руки, губы и зубы других моих Полубогов блуждали по мне, доставляя удовольствие, как небесный дождь и божественное пламя.

Я выгнула спину и застонала от блаженства.

Я снова была женщиной. Я снова была цельной. Меня хотели и лелеяли.

И все же я чувствовала изменения в них, когда их сила вливалась в меня, соединяясь с моей. Там, где раньше был свет, теперь в них обитала тьма. Хотя я не боялась темноты, так как внутри меня ее было предостаточно, я беспокоилась о том, что это сделает с моими сужеными.

Я была на полпути к оргазму, моя киска доила твердый член Акселя, разжигая его и ставя на нем клеймо. Я смотрела на его искаженное похотью, великолепное лицо,