На лезвии любви (СИ) - Верхова Екатерина Сергеевна Страница 24

— Я месяц, повторюсь, ме-сяц следил за этой бандой! — выплюнул Морэн, когда мы рядочком выстроились на ковре. — И все для того, чтобы после какие-то студенты мне все испортили?! Вы вообще в своем уме?

Мы промолчали. Посчитали, что вопрос риторический.

— И ты, придурок малолетний, за каким чертом ты к ним поперся? Приключений захотелось? — Морэн злобно сверкнул глазами на Фирса.

— Я... не...

— Да знаю я о твоих планах. — Морэн поморщился. — Мне доложили. И как ты считаешь, если мой внедренный человек понял, что ты попросту воду мутишь, все остальные бы не догадались?

Так, стоп.

— Вы хотите сказать, что знали, что Фирс пытается проникнуть в эту банду? — я будто со стороны услышала свой вопрос.

— Знал, — твердо ответил Морэн.

— Тогда не вижу смысла в этом разговоре, — сухо произнесла я, разозленная, как сотня бесов.

Все явно были шокированы наглостью моего ответа.

— Поясни, — почти спокойно попросил Морэн.

— Для вас не стало новостью, что Фирс вмешался в довольно опасное дело, но вы не посчитали нужным его предостеречь, остановить или даже запретить ему участвовать. Вместо этого читаете сейчас нам нотации. В уставе академии нет никакого запрета на деятельность вне учебного заведения. Считайте, у Фирса хобби такое, преступников разыскивать. А у нас хобби — вытаскивать его из таких передряг.

Как бы сильно я ни злилась на друга, отдавать его сейчас на растерзание в мои планы не входило. Я бы с легкостью понаблюдала за прилюдной поркой, если бы Морэн не сознался, что с самого начала знал о произошедшем.

Нира с Фирсом сжались от страха. Ричард оставался все таким же флегматичным — видимо, сильно его по голове огрели, надо будет в лекарское крыло отвести — и никак не вмешивался в беседу.

Слово взял Дарен.

— Зато в уставе академии есть запрет на прогул занятий. И студент не раз пренебрег этим правилом. Через неделю будет собран преподавательский совет, на повестке которого будет стоять вопрос об отчислении Фирса из Высшей академии Кантора, — припечатал ректор. — Помимо прочего, я снимаю со студента Уилкенса и студентки Бранус по сто баллов за то, что они прогуляли отработку. Студентка Эшли, вам делаю выговор. При повторном проступке будем разговаривать уже серьезнее.

Сто баллов. Блеск.

— Помимо прочего, я считаю, что каждый из присутствующих поступил крайне неосмотрительно и глупо. Вы, Фирс, влезли непонятно в какую историю, в которой нам еще предстоит разобраться. Думаю, вы понимаете, что даже при маловероятном благоприятном исходе нашей встречи с советом профессоров все данные будут занесены в личном дело. Вы, Эрналия, очертя голову бросились в самое пекло, не озаботившись сообщить людям, которые должны разбираться в таких ситуациях. Я был о вас лучшего мнения. Уилкенс, я вообще не понимаю, что вы там забыли. И почему у вас не хватило мозгов обратиться хотя бы в магполицию. Что касается вашей подруги Ниры. посчитаю, что она просто попала в дурную компанию. До встречи с вами за студенткой не числилось никаких весомых проступков.

Был обо мне лучшего мнения? Ну спасибо, дорогой Дарен. Я молча скрипнула зубами. Молча, потому что слишком хорошо понимала, что глобально он прав. И каждое слово, сказанное им, нажимало на больные точки именно по той причине, что попадало в цель.

— В настоящий момент можете быть свободны. От каждого из вас к завтрашнему утру жду объяснительную записку, — сухо произнес Неррс. — И постарайтесь написать хорошо, поскольку она может пригодиться вашему другу на слушании его дела.

И когда мы уже повернулись к двери, чтобы покинуть кабинет ректора и порадоваться тому, что действительно легко отделались, Дарен бросил:

— А вас, Браунс, я попрошу остаться.

Черт!

Пришлось разворачиваться. Друзья бросили на меня сочувствующие взгляды. Все, кроме Ричарда. Тот просто недовольно поджал губы. Как только за ними закрылась дверь, заговорил Морэн:

— На случай, если тебе интересно, сегодня Фирса и без вас должны были выкинуть из этой банды.

— Вперед ногами?

— Немного попинав ногами, но без летальных последствий. Мальчик бы до конца дней помнил, что ввязываться в такие истории плохо, но сильно бы не пострадал. Вот надо было вам ввязываться.

— М-м-м, какие методы воспитания, — ехидно произнесла я.

— Кажется, всем, кроме Эрналии, я указал на дверь, — сухо произнес Дарен, бросив холодный взгляд на Морэна.

— И что, тоже объяснительную писать?

— Конечно. Ты вроде сам изъявил желание занять должность преподавателя, а потому я очень хочу выяснить, почему о твоих планах «попинать» студентов я узнаю непосредственно перед оными.

Ух, как я Дарена зауважала после этих слов. Аж сердечко быстрее забилось. И улыбку мне сдержать не удалось.

Морэн же отреагировал в своей обыкновенной манере. Усмехнулся и широким, вальяжным шагом направился к двери. Уже там активировал кристалл. Мы с Дареном остались один на один.

Глава 13

Стоило Морэну покинуть комнату, как воздух будто загустел. Дышать стало тяжело. И острый взгляд Дарена лишь ухудшал ситуацию. Мужчина поднялся со своего кресла, заставив меня испуганно замереть у двери, отчаянно мечтая о том, чтобы поскорее слинять из этого кабинета. У меня даже мыслей не было о том, из-за чего он попросил меня задержаться. Или же их оказалось слишком много.

— Эрни, хочу рассказать тебе одну историю... — Дарен оправил рукава рубашки и встал перед письменным столом, в паре шагов от меня, сложив руки на груди. — Недавно я сделал артефакт одной девушке, которая мне ну очень симпатична. Не стал задавать лишних вопросов, понадеявшись, что она расскажет чуть больше, чем «ну надо». Как ты считаешь, я верно сделал, когда в артефакт вложил чуть больше, чем следовало?

«Чуть больше, чем следовало» — это, по всей видимости, чары, уведомляющие о том, что через геолокативный конструкт пытаются найти первоартефакт.

На вопрос я не ответила. Решила, что он риторический. И не ошиблась.

— Если совсем не углубляться в детали артефакторики, в какой-то момент я понимаю, что что-то идет не по плану. И представь мое удивление, когда я выстраиваю отслеживающие чары на свой же артефакт, выясняю местоположение этой самой девушки и узнаю, что ее понесло туда, куда не стоило ходить. Как полагаешь, о чем я подумал?

Надеюсь, этот вопрос тоже риторический. Произносить подобное вслух мне ой как не хотелось.

— А подумал я, Эрни, о том, что мой коварный кузен втравил наивную, но сильную девушку в какую-то заварушку. И это даже не кажется мне какой-то крупной проблемой, потому что я пребывал в полной уверенности, что тылы у нее прикрыты, и в опасное положение она не попадет. Но, увы, эта девушка оказалась еще более наивной, чем мне думалось в самом начале.

— Я не… — начала говорить, но Дарен не дал закончить.

— Что мне еще нужно сделать, чтобы ты научилась мне доверять?! — с нескрываемым раздражением произнес ректор. — Это просто невыносимо! И, уж прости, форменное издевательство. Я чуть ли не тушканчиком вокруг тебя прыгал, пытаясь доказать, что ты можешь прийти ко мне за помощью, рассказать о любой проблеме, что я пойму и приму. Может, не сразу, но все же. Ты же не дура, вполне заметила, что в моем круге общения находишься на особом положении. Так пользуйся, пожалуйста, я вовсе не против. А что ты?..

— Дарен, я… — захотела как-то сгладить ситуацию, но мне вновь не дали продолжить.

— Исходя из этого всего, я могу сделать лишь один вывод. Разговаривать, просить, убежать — все это не имеет никакого смысла. Ты трепетно относишься к мнению и требованиям бабушки, которая вынудила тебя пойти против собственной воли. Ты отчего-то слушаешь моего кузена, который только и делает, что тобой манипулирует. Ты даже к своему так называемому жениху относишься с большим пиететом, чем к человеку, который почти всегда был на твоей стороне и ни в чем с тобой не хитрил.

— Дарен, это нечестно! — мой голос прозвучал жалко.