Сердце степи (СИ) - Иолич Ася Страница 25

- Хас Нарыс сказал, раз на несколько дней остановились, поставим и его, - щебетала Утар, увлекая их внутрь. - Проходи, проходи!

Алай с восторгом оглядывала узорчатые ковры на полу, позолоченные линии в узорах на опорных столбах, меховые покрывала на толстых войлочных матрасах, набитых шерстью и соломой.

- У вас тут роскошно, - сказала она, под настороженными взглядами нескольких девушек и женщин присаживаясь на один из войлоков и принимая мисочку риса из рук Утар. - Не замять бы!

Утар улыбнулась. Покрывало, которое Алай осторожно отогнула, чтобы не помять случайно, было бархатным, а края украшала широкая вышивка мелкими бусинами и плоскими металлическими кругляшками, которые мерцали на свету, как роса в траве ночью, когда светильник из шатра выносишь.

- Сэгил болтает, что ты сбежать пыталась, и твой этот тебя чуть не убил, - прошептала Утар в самое ухо Алай, подсаживаясь совсем близко. - Тур сказал, чтобы никто не ходил туда к вам, но мне было страшно за тебя, и я сходила с утра.

- И любопытно, - уточнила Алай, глядя, как розовеют щёки Утар. - Страшно и любопытно.

- Да, - призналась та. - Я испугалась, когда из-за шатра вышел этот темнокожий… Но конь у него! Отец Коней, не меньше! Алай! И второй, загорелый, беловолосый. Что это за люди?

- Просто приятели Харана, - пожала плечами Алай. - Заехали погостить. Опять обо мне болтают?

- Сама же говоришь, ветер не стихает. Сегодня одно носит, завтра другое… Сэгил такое плетёт…

Алай нахмурилась и обхватила себя за локти. Когда же закончится эта болтовня про неё?

- Она говорит, что… Прости. Говорит, что твой Харан как мужчина немощен, поэтому издевается над тобой.

Кровь прилила к щекам. Алай сжала пальцы.

- Какое её дело? - злобно прошептала она, сморщившись. - За собой пусть следит! За своим мужем!

- Говорят, твой муж иноземца в шатре привечает, - напевно произнесла вдруг Оттаэй, поднимая голову от вышивки. - Правда ли это, Алай?

- В своём шатре он лишь меня привечает, - с милой улыбкой так же певуче откликнулась Алай, и движения рук всех присутствующих женщин над работой замедлились или вовсе остановились. - А в хасэне у нас, действительно, гость иноземный. У него таохейский гнедой конь, такой сильный и гибкий, как ивовый прут, а с места слетает, подобно стреле, выпущенной из лука.

- Говорят, он темнокожий арнаец? - полувопросительно сказала Дэуб, расчёсывая волосы маленькой дочери. - Занятные, верно, истории рассказывает.

- Очень занятные, - призналась Алай, улыбнувшись и ей. - За каждой трапезой что-то интересное… Иногда аж на месте сложно усидеть, так занятно!

Одна из девушек тихо ахнула, а ещё одна покашляла.

- Так он тебе за трапезой сидеть с ними разрешает? - спросила Оттаэй недоуменно. - А нам…

- Я же говорила, ложь это, - хихикнула Рубэл из Куд. - А то я Сэгил не знаю. Ну, воспитал пару раз, наверное… А она, как всегда… Из муравья - верблюда. Так, Алай?

Алай кивнула. Сказать, что ни разу нагайку не достал - не поверят ведь.

- От нас до других хасэнов - не больше половины ранда. Могли бы и сами заехать, раз любопытно. Или вас не отпускают? - нежно и звонко протянула Алай, и Камайя, молчавшая до этого мгновения, еле заметно покашляла.

- А и правда, любопытно, - сказала Билым, оглядывая остальных. - Мне интересно было бы послушать. Не всё же байки Сэгил про тебя слушать.

Алай краем глаза уловила движение снаружи.

- Чем это я тебе не угодила, Билым? - поинтересовалась Сэгил, переступая низкий резной порожек. - О, и ты тут, Алай. Приятно видеть тебя в добром здравии. Надеюсь, не кашляешь? Осенними ночами под дождём ездить опасно, хотя, раз нечем больше ночами развлечься... У меня есть мазь со змеиным ядом, можешь грудь намазать. Хорошо помогает. Правда, красные следы остаются от неё, но тебе-то, наверное, без разницы. Кто увидит?

- О, спасибо за заботу, - сказала Алай, скромно глядя на неё. - Меня муж вылечил. А свой яд прибереги для коня Тура. Он о нём так заботится, ночей не спит. Заболеет Далсах - не хватит тебе места в шатре мужа… Лучше бы не болел.

Сэгил нахмурилась, но подруга, что шла рядом с ней, по-видимому, дёрнула её за рукав.

- Садись ко мне, - спешно сказала Дэуб. - Сказал Тур, когда ваша свадьба?

- Как в Улданмай приедем, так и свадьба, - улыбнулась Сэгил, язвительно глядя из сумрака шатра на Алай. - Подарки мне богатые обещал!

Камайя косилась на Алай, явно пытаясь по лицу той прочитать её мысли, но Алай лишь улыбнулась ей.

- Душно тут. - Она поставила пустую мисочку на ковёр и встала. - Душно и тошно. Утар, пойдём наружу.

Она встала и вышла, слушая тишину за спиной.

- Неужто сына подарит? - с удивлением прошептал кто-то из оставшихся в шатре.

- Он же не мужчина, - подала голос Сэгил, не пытаясь даже говорить тише. - Откуда сыну быть?

- Да ну тебя, Сэгил, - одёрнула её Билым. - С чего ты взяла-то? Видела глаза её? Она, видно, счастлива с ним. Ласковый, говорит. Не обижает. Не лезь к ней! Чем она задела-то тебя?

35. Пустое это

Алай шла к краю стойбища, грустно посмеиваясь.

- Алай, зачем ты обманываешь? - спросила Утар, обгоняя её и хватая за рукав. - Они же теперь будут спрашивать, когда дитя родится…

- И ты туда же? - Алай остановилась и взяла её за руки. - Всё правда, Утар. Всё. Я Мать Даыл о счастье просила, и она мне дала его.

Редкие кустики травы, покрывавшие низинку, шелестели под ветром. Утар долго глядела на пальцы Алай на своих рукавах, потом подняла глаза.

- Так он…

- Он здоров, Утар. Он нежный очень… Ни разу не обидел. Помнишь, я говорила? Он не бьёт. Даже не ругал ни разу. Я деньги его забрала и у Тура коня украла, сбежала, в пожаре чуть не сгорела… А он на руках принёс в шатёр и ни слова не сказал, только вытирал и обнимал. Слепа я была, Утар, понимаешь? Это я его обижала. Он уходил есть в свой шатёр, чтоб я не ждала, пока он закончит, а сразу садилась, за горячее. И ложкой он ест, чтобы рук не пачкать и не обтирать потом об халат. Знаешь, как от него пахнет приятно? Он не больной. Он в другом краю жил. Там обычай другой...

- Но он же убийца! Каторжник! Это-то правда?

Выы обдал холодным дыханием шею и уши. Взгляд Удуса в синий купол неба, окровавленный нож в шее Кэбая.

- Какой бы ни был, он муж мой, Утар. Тан Дан распорядился так через волю моего отца. Не на что мне роптать.

- Знаешь, Алай, тут Сэгил намекала, что ты к Туру неровно дышишь, - прошептала Утар, смущённо почёсывая висок. - Её, конечно, слушать никто больше не будет, я уверена, но она так говорила об этом…

- Пустое это, - уверенно сказала Алай. - Выы в лицо пыль кидает, не видно ничего. Кажется, будто человек идёт навстречу, а сморгнёшь — сухое дерево обломанное торчит. Поняла?

Утар смотрела ей в глаза, потом кивнула.

- Ты нарочно меня там оставила, Алай? - спросила Камайя, раздражённо шагая к ним по траве. - Змеиное гнездо, клянусь высокими небесами. Думала, в Ордалле сплетничают женщины, но тут… Кошмар какой-то. Поедем, может быть?

- Поедем. Утар, приезжай ко мне, раз любопытно. Подруг бери. Прекращать пора эти слухи нелепые.

- А муж-то разрешит?

- Я попрошу. А что отказывать-то?

Алай ехала обратно по невысокой траве, глядя на мохнатые уши Бус. Сэгил болтает, значит… Неужто ревнует? Ладно. Какое теперь дело до них?

- Ты молчаливая сегодня, - сказала она Камайе, которая понуро примостилась в седле на своей саврасой некрупной кобылке. - Девушки расстроили?

- Да. И они тоже. Ах они черти! - вдруг воскликнула Камайя, прищуриваясь и вытягивая шею. - Допрыгались!

- Йет! - крикнула Алай, стискивая бока Бус.

Харан стоял у очага, прижимая к плечу тряпицу, а Рикад сидел и зашивал штаны.

- Как вы умудрились-то! - Камайя соскочила с лошади и кинулась к Рикаду. - Вот обалдуй! Сильно ранил?

- Да чиркнули друг друга слегка, - буркнул Харан, здоровой рукой обороняясь от Алай, которая пыталась посмотреть его плечо. - Алай! Оставь это!