Сердце степи (СИ) - Иолич Ася Страница 26

- Покажи! - Алай пыталась дотянуться до тряпицы, но его рука была длиннее, и она заплакала в отчаянии. - Харан!

Он на мгновение замер, моргая, глядя на её слёзы, потом сморщился и притянул к себе.

- Не плачь. Алай, это царапина! Да что же ты будешь делать… Алай, я обработал уже… Всё хорошо! Это Рику досталось.

- Уйди, женщина! - Рикад отбивался от Камайи, которая пыталась стянуть с него штаны. - Я тоже обработал!

- Дай посмотреть! Может, шить надо!

- Не дам!

- Я по бедру его задел, - сказал Харан, вытирая слёзы Алай платком. - Зашьёшь мои вещи? Всё пропорол, баран пережаренный. В шатре лежат.

Алай кивнула, глядя, как Рикад, хромая, бегает вокруг очага от свирепо покрасневшей Камайи.

- Конечно, задел! Как мельница крутился! - выкрикнул Рикад, отмахиваясь от Камайи. - Откуда только прыть такая!

- Деревянные вам нужно, - сказала Камайя, рывком стаскивая с Рика штаны. - Как этим мальчишкам… Чтоб не резали друг друга. Хотя тогда сотрясение устроите друг другу… Какие, к чертям, вам мечи? Ох, Рик, тут шить надо. Вы бы ещё пращи взяли! Или дубинки!

- Отстань от меня! - Рик прикрывался руками от Камайи, натягивая рубашку на некоторые части тела, которые она безжалостно открыла дневному свету. - Никакого «шить»! Само заживёт!

Камайя поджала губы и выпрямилась. Рикад отвернулся, суетливо подбирая штаны и заправляя в них рубаху.

- Так нельзя с мужчинами… - яростно бормотал он. - Позор… Какой позор!

- Я, считай, гватре, - пожала плечами Камайя. - Во всяком случае, что касается обработки таких ран. Если у тебя начнётся нагноение — я не смогу помочь. Придётся пить местные травы, кипячёные на бараньем жиру. Ты хорошо промыл? Надо бы зашить...

- Нет! Я перевяжу заново. И больше не сдирай с меня штаны. Это не лезет уже ни в какие рамки, Камайя. Даже в Валдетомо женщины себя так не ведут!

- Пойдём, хотя бы перевяжу как следует!

- Валдетомо? - тихо переспросила Алай у Харана, завязывая кончики чистой тряпицы вокруг его плеча. - Что это?

- Родина Рика, - улыбнулся Харан, - Вторая. Пусти. Рубашку возьму.

Алай стояла, глядя ему вслед. Как дети малые… Ох, Харан…

- Поможешь завязать? - Он вышел в незавязанной рубашке и развёл руки. - У тебя ловкие пальцы.

- Я пришивала завязки к твоим рубашкам и думала, что ты свирепый, - сказала она, с улыбкой затягивая последнюю пару тесёмок. - Что ты срывал рубашки в порыве гнева и топтал их.

- Было дело. Но я не свирепый. - Он осторожно коснулся пальцами её подбородка, и сердце гулко застучало в груди. - Я не обижу тебя. Прости за злые слова, что я говорил тебе.

36. Пусть ничего нас не связывает

Алай вскинула руки ему на шею и потянулась к нему. Он обхватил её, приподнял и поцеловал, глянул ей за спину и поцеловал снова, потом осторожно опустил на землю.

- Харан, - прошептала она, тяжело дыша. - Нет… Не отпускай...

- К нам гости, - хмуро сказал он, прижимая её к себе. - Налей оол, жена.

Алай обернулась. Тур спешился с Далсаха, слегка брезгливо глядя на них.

- Добрый день, хас Харан Хайар, - сказал он неохотно. - Пришёл извиниться за то, что случилось недавно.

Харан махнул рукой на очаг, и Тур следом за ним уселся под навесом. Алай откинула тряпицу с котелка и наполнила пиалу оолом.

- Хас Охар сказал прийти? - хмуро спросил Харан, глядя, как Алай несёт ему оол.

- Хас Латым, - неохотно сказал Тур, ёрзая на тонком ковре, разостланном на кочках, которые явно были не главной причиной его неудобства.

- Дочь за тебя не хочет отдавать, пока ты со мной в ссоре? - хмыкнул Харан, протягивая руку за пиалой.

Алай будто напоролась на острый камень на дне мутного озера. Пиала выскочила из её рук, кувыркаясь, и оол, разлетаясь на крупные белые капли, скользнул в воздух с жирных стенок.

- Алай! - Харан рванулся к ней, хватая за руки. - Маленькая! Не обожглась?

- Прости… Прости. На тебя не попало?

- Нет...

- О, у нас гости! - Рик шёл, прихрамывая, из своего крошечного шатра в сопровождении Камайи, и та, увидев Тура, скривилась. - Я Рик. Приятно познакомиться.

Тур с любопытством оглядел Рикада, потом перевёл взгляд на его ногу.

- Я Тур из Расу. Поранился?

- Барана разделывал… - Рик задрал подбородок, глядя на Харана, и тот еле заметно подался вперёд. - Упёртого.

- Харан… - Алай шагнула вперёд, заметив, как его кулак сжимается. - Я налью тебе оол…

- И мне, - сказал Тур, без стеснения разглядывая Рика. - В общем, зла не держи. Погорячился я. Говорят, юность безрассудна…

Алай снова чуть не выронила пиалу, услышав начало поговорки. «Юность безрассудна, старость бесчувственна»… Нашёл, что болтать!

- Спасибо, жена, - сказал Харан, ставя пиалу и показывая Алай на ковёр рядом с собой. - Камайя, подай гостям.

- Слушаюсь, господин, - проворковала Камайя, изящным движением перехватывая черпачок, и Алай на миг показалось, что он сейчас полетит прямиком в Тура. - Как скажешь, господин!

- Я не держу на тебя зла, - сказал Харан, обнимая сидящую рядом Алай за плечи. - Твой конь здоров?

- Здоров, милостью Лоон Куд. Про твою жену спрашивать не буду, - хмыкнул Тур, со странным выражением глядя на огромную ладонь Харана на плече Алай. - Твоё воспитание явно ей пошло на пользу.

Алай стало мерзко от его слов, но пальцы Харана слегка сжались на её плече, и она незаметно придвинулась чуть ближе к нему, краем глаза отмечая, что в глазах и на щеках Камайи разгорается пламя.

- И правильно, - угрюмо кивнул Харан, прижимая Алай к своему боку. - Знаешь, как говорят… Чужими жёнами интересоваться — жизнью своей не дорожить.

Выражения его лица Алай не видела, но испуг, который вдруг промелькнул на красивом лице Тура, она заметить всё же успела. Камайя передала Туру пиалу с оолом, низко поклонившись, и вид у неё был весьма свирепый.

- Прошу, молодой господин, - процедила она так едко, что слова её, попав в оол, могли бы убить на месте, как яд красной гадюки.

Рик с интересом наблюдал за происходящим, почёсывая рыжее ухо Ичима. Тур допил оол, поглядывая на Харана и пригревшуюся у него под боком Алай, и гибким движением вскочил на ноги.

- Ну, распрями мы больше не связаны, так что поеду я. Здоровья ногам ваших коней. Хас Харан, можно твою жену на пару слов?

Алай обмерла. Харан наклонился, заглядывая ей в лицо, и погладил по плечу.

- Пойдёшь, Алай? - тихо спросил он.

Алай кивнула. Она дотронулась кончиками пальцев до его руки на своём плече и встала.

- Распря нас не связывает, - негромко сказал Тур, слегка презрительно глядя на неё, когда Алай подошла к нему на несколько шагов. - Пусть и ничего другое не связывает.

Она стояла, недоуменно моргая, а он смотрел на неё, потом поднял бровь и закатил глаза, и тут Алай поняла. Мать Даыл! Какой позор…

Она метнулась в шатёр, почти не видя ничего перед собой, и сунула руку в мешок. Серьги, что он подарил ей, лежали у дна, завёрнутые в тряпицу, и словно обожгли ей руку, когда она достала их и сжала в кулаке. Она выбежала наружу, сгорая от стыда за него, и торопливо сунула тряпицу в его протянутую ладонь.

Харан подошёл к ней со спины. Тур, который начал было разворачивать серьги, глянул на него и сунул их в карман.

- Йет! - крикнул он, вскакивая на Далсаха, и, косясь на гнедого, который ходил за шатрами, ускакал к стойбищу.

Алай стояла, и стыд жёг щёки. Она проводила взглядом круп Далсаха, развернулась и направилась к шатру. Харан шёл за ней.

- Что это было? - спросил он, усаживаясь на войлок и протягивая к ней руки. - Что он забрал?

- Просто обними меня, хорошо? - Алай уселась к нему на колени, и уши горели. - Какой позор… Харан, он дарил мне серебряные серьги… Как же стыдно!

- Не плачь. - Он гладил её по голове, прижав к себе. - Брось это в пыль. Забудь. Хочешь другие? Золотые. Только не плачь… У меня душа рвётся от твоих слёз.