Эмеслам (СИ) - Архипова Анна Александровна "Lilithanna" Страница 25

Адрия иногда задавалась вопросом: осознал ли отец перед своей смертью, как крупно он ошибался? Осознал ли он, что был обманут так же, как и многие другие националисты и активисты, которым, как и ему, американцы дарили деньги и убеждали в собственной исключительности? И что не в исключительности нации заключалась страшная правда, а в желании посеять рознь между народами многонациональной страны? Все оказались обмануты, все! Боснийские мусульмане, православные сербы, хорваты-католики… И после того, как дым и смрад войны рассеялись, они увидели руины растерзанной, разграбленной страны, где не было места процветанию.

Ужасы гражданской войны научили Адрию мыслить здраво. Она не желала жить на разлагающемся трупе своей родины, не имея никаких шансов на светлое будущее! Как беженка Адрия добралась до Флоренции, где обзавелась состоятельным любовником. Но вести праздную жизнь содержанки девушка не собиралась, Адрия уже решила, чем хочет заняться: она напишет книгу о Боснийской войне! Покровитель был ей необходим, пока она работала над своей историей, он содержал ее и морально поддерживал — а в благодарность, Адрия ни в чем ему не отказывала в сексе.

Размышляя над концепцией книги, Адрия предельно трезво расставляла приоритеты: если она напишет в книге о том, как ее отец получал гранты от американских фондов и разоблачит всю ту ложь, что лили американцы в уши ее бедного папаши, то ни одно крупное издательство не рискнет с ней связаться. Американцы хозяева современного мира! Рискни их покритиковать — и можешь ставить крест на своих амбициях. Нет, нет и нет, Адрия не собиралась поступать настолько глупо и говорить в своей книге правду!

Она написала в книге то, что хотели слышать большие дяди в большой политике. Адрия рассказала о том, как ее отец самоотверженно боролся с коммунистическим режимом, как хорваты мечтали о свободе, как НАТО во главе с США остановило Боснийскую войну и принесло, наконец-то, долгожданную демократию. Она рассказала также об массовых убийствах, совершенных сербами и о том, как они ее много раз насиловали — дабы этими ужасами подчеркнуть спасительную миссию НАТО в войне.

С тех пор Адрия Дравич никогда не отступала от своего правила: она никогда не критиковала «хозяев мира». Какой бы материал для СМИ она не готовила, о чем бы не писала в своих книгах, Адрия ни в коем случае не переступала границы дозволенного! Взамен ее заваливали выгодными предложениями от редакций авторитетнейших изданий и выплачивали солидные гонорары за ее труд. Вот и в этот раз она не собиралась нарушать свои принципы: она ни словом не обмолвится в своей будущей книге о том, что в войне на территории Эмеслама афганские радикалы имели на вооружении оружие американского производства.

И она действительно не собиралась ограничиваться интервью с президентом Эмеслама, Адрия задумала целую книгу! Пока что она не придумала для нее броского названия, но точно знала, о чем она будет: Адрия собиралась рассказать миру о борьбе оппозиции с коррумпированным правительством Эмеслама. Набросок сюжета выглядел примерно так: мечтающие о демократии оппозиционеры-месламиты подняли восстание против олигархической диктатуры в Эмесламе, попытавшись с оружием в руках и при поддержке друзей-исламистов принести свободу и равенство в свою республику — а правительство, подавляя это восстание, совершило множество военных преступлений. На западе подобная книга превосходно впишется в рамки внешней информационной войны против стран, которые находились в партнерских отношениях с Россией — то есть, Адрия Дравич по-прежнему будет в тренде!

Вечером за Адрией заехал Гуран Салмахов.

Журналистка не горела желанием ужинать с его семьей, но отказаться не могла — ей нужно было произвести на этих людей благоприятное впечатление, ведь кто-то же должен помогать ей в ее расследовании! Когда Адрия планировала свою поездку, она попросила своего издателя подыскать ей консультантов в Эмесламе, и ей порекомендовали Гурана Салмахова.

Владелец «Особого взгляда» был из числа диссидентов, которые получали гранты от разнообразных благотворительных западных фондов — Гурану Салмахову только оставалось осваивать деньги и выполнять указания спонсоров. Миссия журнала «Особый взгляд» заключалась в том, чтобы находиться в перманентной и непримиримой оппозиции к действующей власти в Эмесламе, критикуя каждый шаг правительства и исподволь пропагандировать западные ценности с полос журнала. Как и все подобного рода издания, «Особый взгляд» являлся убыточным предприятием и вряд ли мог похвастаться обширной читательской аудиторией — держаться на плаву он мог только за счет получаемых из-за границы пожертвований.

Проще говоря, Гуран Салмахов был точно таким же недооценённым обществом интеллигентом и идеалистом, как и отец Адрии когда-то. Он точно также же верил, что неким западным благотворительным фондам есть дело до того, что народ в какой-то «банановой республике» не знает всех благ демократии. И что если в стране все поменять в соответствии с западными ценностями, то сразу же заживется иначе — лучше, свободнее, богаче. Эта вера окрыляла его, придавала его жизни настоящий смысл: он не просто редактор какого-то провинциального журнала, а борец с тоталитарным режимом! Как есть — наивный кретин, которого использует безжалостная система.

Жена Салмахова — Амина Ифрановна — была самой обыкновенной восточной женщиной, далекой от политики, чьи мысли были заняты исключительно домом и прилегающим к нему фруктовым садом. Как и полагается восточному человеку, она свято соблюдала законы гостеприимства — окружив Адрию вниманием и хлопоча вокруг нее так, будто та происходила из королевской семьи. Ужин, приготовленный руками Амины Ифрановны, показался журналистки новой вехой в ее коллекции вкусовых впечатлений. Попробовав её стряпню, Адрия решила, что этот вечер точно не прошел зря. Несколько раз Гуран Салмахов пробовал заговорить о политике за столом, но всякий раз его супруга горячо возражала, требуя за трапезой не говорить о таких вещах, и тот безропотно покорялся ей.

Как и полагается матери, Амина Ифрановна гордилась своим ребенком — и после ужина достала с полки фотоальбом, собираясь продемонстрировать гостье фотографии Замиры во время ее учебы в Москве. Желая сделать радушной хозяйке приятное, Адрия изо всех сил делала вид, что ей интересно слушать повествование Амины Ифрановной об успехах ее ненаглядной дочери.

— Замира очень умная и красивая девушка, вам очень повезло с дочерью, — отвесила комплимент журналистка. — Наверное, не так уж много женщин в Эмесламе могут похвастаться такой же активной гражданской позицией, что и ваша дочь. Подумать только, она помогает отцу в его сложной и, не побоюсь этого слова, рискованной работе!

Лицо хозяйки дома, впрочем, не отражало особого восторга:

— Нынешняя молодежь живет не так как жили мы, когда были в их возрасте. Я получила совсем другое воспитание в свое время, — вздохнула Амина Ирфановна. — Мне в молодости и в голову не приходило, что можно отказаться от создания семьи и посвятить себя работе — какая дикость, я бы сказала! А вот Замира решила, что карьера в журнале ей важнее, чем муж, дети, семья…

— Ну мама, прошу тебя, не начинай… — недовольным тоном проговорила Замира.

Адрия сделала вид, будто не заметила возникшего напряжения между матерью и дочерью, и перелистнула страницу фотоальбома. На глаза ей попалось старое фото. На нем были запечатлены молодые Гуран и Амина Салмаховы, женщина держала сверток с новорожденным младенцем, а мужчина поднял на руки девочку лет двух, внешне похожую на Замиру.

— Так у Замиры есть брат или сестренка? — спросила Адрия и только подняв взгляд на гостеприимных хозяев, осознала, что умудрилась совершить какую-то бестактность.

Супруги Салмаховы обменялись невеселыми взглядами, а Замира вдруг сердито сказала:

— Да, у меня есть младший брат. Его зовут Мурад. Только он не живет с нами, его усыновили наши богатые родственники.

Не понимая подоплеки происходящего, Адрия поинтересовалась: