Разоблачённая - Элла Бернс Страница 26

Аксель

Я не мог поверить, что победил. Только годы подготовки привели меня к победе. Сила и адреналин, в моём теле, заставляли меня чувствовать себя непобедимым, когда я смотрел вниз на окровавленное и неподвижное тело Бренана. Пот стекал по моему лицу и груди, но я едва замечал это из-за грохота и какофонии голосов, приветствующих меня. Мои чувства казались обостренными, все, от четкости моего зрения до запаха грязи, крови и пота. Я чувствовал запах смерти в воздухе.

Итан хлопал меня по спине, когда я выходил из ямы, ухмыляясь мне. Моя рука дернулась, а другой заключенный подошёл ко мне сзади, я не знаю его имени, но что-то горело у меня под кожей, и я пытался избавиться от этого. Когда другой мужчина также похлопал меня по спине, поздравляя, что-то внутри меня взорвалось, и я начал избивать его…

* * *

— Это было похоже на то, что как только я убивал, что-то высвобождалось внутри меня, что не могло быть укрощено без крови. Как зависимость. В тот день я убил не только Бренана, но и того другого человека. Еще несколько в последующие дни.

Я замечаю, что Анна немного побледнела, услышав мою историю, но по-прежнему крепко сжимает мою руку. Ее глаза наполняются слезами, чего я не понимаю.

Мои следующие слова кажутся уже бессмысленными, я не могу описать тяжесть, которая была снята с моей груди с ее появлением.

— С тех пор пламя, демоны под моей кожей, не утихали, стало только хуже. В действительно плохие дни, слишком много дней, — я преуменьшаю. — Это единственный способ, которым я могу найти освобождение. Это как зависимость.

В отчаянии смотрю ей в глаза.

— Я нехороший человек, Анна. Я убивал, проливая кровь, и я сделаю это снова. Я должен это делать. Но с тех пор, как ты прикоснулась ко мне, демоны, наконец, успокоились. Твои прикосновения подобны лучшему наркотику, которому я бы охотно отдался.

Одинокая слеза падает с ее глаз, и мое сердце разрывается. Прежде чем я успеваю открыть рот, над головой раздается звонок, сообщающий мне, что внутренние ворота вот-вот откроются, доставка прибыла. Что также означает, что Сэмми здесь.

Я еще не обсуждал это с Аной, намереваясь поймать Сэмми у ворот и сказать ей, что ее услуги не нужны. Возможно, я мало знаю о женщинах, но я знаю достаточно, чтобы понять, что встреча этих двоих это не то, что мне нужно прямо сейчас.

— Дерьмо, — кратко говорю я, желая, чтобы я мог сказать ей как можно больше. — Я должен спуститься к воротам. С тобой все будет в порядке?

Она кивает.

— Да, но ты вроде как облажался с моей маскировкой, так что я не знаю, как мне прикрыться.

Я улыбаюсь при воспоминании о том, как прошлой ночью срезал её с её кожи, и мой член немедленно каменеет.

— Надень свою толстовку и застегни ее. Никто не должен сюда подниматься, так что с тобой все будет в порядке, если ты останешься здесь. Я сейчас вернусь.

Она улыбается и встает, чтобы одеться, и я на мгновение останавливаюсь в дверях, любуясь ее великолепным и гибким телом.

— Черт.

Я поворачиваюсь и направляюсь к воротам, поправляясь на ходу.

Глава 27

Анна

Я не трачу время на то, чтобы надевать толстовку и штаны, когда Аксель уходит, знаю, он прав, достаточно того что я останусь здесь. Тем не менее, я не могу не нервничать, и сразу же мои мысли переключаются на еду. Жаль, что у меня нет шоколада, я делаю мысленную заметку, чтобы спросить Акса позже, возможно ли его достать. Если мужчина может достать ром, то я не думаю, что шоколад был бы большой проблемой. Я улыбаюсь этой обыденной просьбе, как старой истории, как было до Раскола.

— Принеси мне шоколад и цветы, — бормочу я себе под нос, думая о старом любовном романе, который я как-то прочла.

У меня до сих пор голова идет кругом от того, что он мне сказал, хотя на самом деле он не успел закончить. Я и раньше слышала о таких вещах, как жажда крови, но никогда не придавала этому особого значения. Я не могу себе представить, каково это идти по жизни с затаенным гневом и жаждой к пролитой крови. Я до сих пор не совсем понимаю, что он имел в виду под "пламенем", не говоря уже о том, что я это как-то изменила.

Мой желудок снова урчит, напоминая мне, что у меня стресс, и я всю ночь занималась сексом, поэтому мне нужно подкрепиться. Роясь в корзинах с едой, я не слышу, как кто-то приближается, пока не раздается стук в дверь. Мое тело сразу же переходит в режим защиты, мои глаза бегают по сторонам, пока я пытаюсь решить, спрятаться или ответить.

Я улыбаюсь, когда вижу нож-бабочку на столе. Не такой большой, как некоторые лезвия, но все равно смертоносный, и он в хорошем состоянии. К черту это. Я уверенно шагаю к двери, держа нож в одной руке. Слегка надувшись, чтобы казаться как можно больше, я делаю еще один глубокий вдох, прежде чем принять хмурый вид и открыть дверь. У меня отвисает челюсть от шока, когда я вижу, кто на другой стороне.

— О, — говорит монахиня, сильно накрашенная. — Не хотела тебя удивить, милый. Акс здесь?

Я несколько раз моргаю, пытаясь переварить это. Из всех вещей, которые я не ожидала увидеть в Гробнице, так это монахиню. Затем я вспоминаю комментарии других людей:

— Монахинь тебе уже недостаточно, брат.

Я чувствую, как во мне поднимается ревность, попутно нагревая все мое тело. Незнакомая эмоция, но такая, которая, кажется, приходит быстро и легко. Красный, кажется, вспыхивает перед моими глазами, и я не понимаю, что буквально стою там, пыхтя и уставившись на нее, пока она не заговаривает снова:

— Ты в порядке, сладкий? Ты выглядишь немного напряженным, — говорит она, насмешливо надув нижнюю губу. Приняв знойное выражение лица, она делает робкий шаг вперед.

— Знаешь, если Акса не будет рядом, я уверена, что смогу позаботиться об этом.

Ее рука протягивается, чтобы коснуться меня, я уверена, что она намеревалась сделать провокационный ход. Это, наконец, побуждает меня к действию, когда я понимаю ситуацию. Рыча, я хватаю ее за руку в воздухе и сжимаю, вызывая у нее крик. Я испытываю огромное удовлетворение, когда чувствую, как ее рука хрустит под моей, и она падает на колени.

— Я-я сожалею, я-я не…

— Что, черт возьми, происходит! — раздается голос позади нее.

Я все еще смотрю ей в глаза, хотя узнаю голос. Ревность и ярость при мысли о том, что эта шлюха-монашка трахает моего мужчину, а потом пристает ко мне, для меня это слишком. Выражение испуга на