Истинная для волка (СИ) - Соломахина Анна Fjolia Страница 27

Бартагай даже растерялся от её уверенности. Да, он был взбешён, но чувствовал её правоту. Более того, не смог к ней приблизиться, словно его кто-то не пускал. Невидимый, неосязаемый, но сильный.

Сама Рената ничего не замечала. Шаман остановился? И хорошо. Почему? Не до этого — она на такой шикарный след напала!

Обогнув Бартагая, Рената двинулась в сторону выхода, где её ждали охранники.

— Ребят, мне бы сходить к кому-нибудь, кто хорошо знал вашего пропавшего шамана, — имя Айтбая она, хоть убей, не могла запомнить.

— Батыр-хан, — логично ответил один из воинов.

— Потом, хочу сначала с кем-нибудь попроще поговорить, — оглядевшись по сторонам, она обратила внимание, что некоторые степняки, несмотря на ранний час, уже вышли из юрт и принялись за обычные повседневные дела.

Кто-то за водой пошёл, кто-то дрова нёс для растопки очага, кто-то поспешил к животным — те тоже желали завтракать.

— Он мало с кем общался, предпочитал говорить с ветрами и духами, — охранник сдвинул шапку на затылок и вытер пот со лба — умаялся с дымником.

И тут открылось его ухо. Рассечённое, врезавшееся в её память. И сразу как-то теплее что ли стало. Пусть он и посторонний кочевник, но человек явно не плохой.

— Не знаю, не знаю, для кого-то же он эти кольца приготовил, — Рената показала находку, чувствуя, что этот мужчина на начнёт на неё орать, словно его оскорбили. — Надо бы отрезать верёвку, чтобы не ходить везде с этой тушкой.

— Нельзя брать вещи, принадлежащие шаману, без его позволения! — похоже, Бартагай успел прийти в себя, последовать за Ренатой на выход и услышать крамольное предложение. — Верни на место!

— Нет, мне это понадобится, — Рената покрепче ухватилась за головной убор и пошла с ним в свою юрту.

Вдруг отберут?

Бартагай окончательно рассвирепел. Он выхватил длинный кривой нож и бросился в сторону нахалки.

— Нет! — тот самый стражник ловко поймал и вывернул его руку. — Батыр-хан приказал охранять её и не давать никому в обиду.

— А ещё не давать ей нарушать правила, — добавил второй охранник, сурово глядевший на пленницу.

— Для начала неплохо было бы предоставить список правил, а то откуда я знаю, что я могу делать, а что нет, — резонно возразила Рената, вновь остановившись. — И вообще, для выполнения своего обещания Батыр-хану мне нужна эта голова. Что важнее: выполнить поручение вашего главаря или соблюсти правило и ничего не сделать?

— Правила священны! — категорично припечатал Бартагай.

Воины промолчали. Да, к шаманам у них был особый пиетет, но тот же Батыр-хан был не менее уважаем. Более того, они прекрасно понимали, что чужестранка не просто так взяла эту голову — она действительно хочет найти пропавшего Айтбая. И тот факт, что она уже единожды сделала о нём предсказание, говорило в её пользу. Тогда как тот же Бартагай не особо напрягался в поисках коллеги, как и Зурукман.

— Послушай, я беру её не навсегда, — Рената попыталась объяснить свою позицию. — Хочу настроиться на его энергетику. Думаю, именно эта вещь поможет мне.

— Боги тебя покарают! — пригрозил ей Бартагай. — Небесная Кобылица спутает все твои пути!

Стражники сдавленно охнули, ведь то было самое страшное пожелание из уст шамана. Не смерть — той они не боялись, а именно правильный жизненный путь по их степным канонам давал человеку право попасть в их кочевой рай. Ну, или как он там называется.

— Ха, да у меня там уже и так всё запутано — больше некуда, — отмахнулась от него Рената. — Будут сложности — сама себе предскажу, как дальше быть, и все дела.

Конечно, насчёт предсказаний она блефовала, ибо не была в них уверена. Но впечатление произвела! Даже у Бартагая не нашлось, что ответить.

Добравшись, наконец, до своего временного пристанища, Рената положила шаманскую «шапку» на один из сундуков. Чем бы кольца отрезать?

Зачем ей это понадобилось — она не знала. Просто была уверена, что надо это сделать. Рената подошла к низкому столику, на котором со вчерашнего вечера стояли тарелки с едой и кувшины с напитками, прикрытые полотенцами. Всё как она просила — еда, питьё, в том числе медовуха из Старограда.

— Хорошо хоть догадались кумыс не наливать, — обрадовалась она.

Пусть она и любила национальную кухню отца, этот напиток вызывал лишь отвращение.

На столе ножа не лежало — видимо решили не рисковать и не давать в руки оружия. Жаль. Обернувшись на шорох, она увидела в проёме того самого рваноухого охранника.

— Помоги мне, пожалуйста, — она махнула рукой, подзывая мужчину.

Тот нерешительно помялся на пороге — они ведь останутся наедине в юрте, а это неприлично. Впрочем, она же пленница, а он её страж…

Услышав ту же просьбу, от исполнения которой ранее его отвлёк один из шаманов, он помог разрезать верёвку и поспешил обратно к выходу. Всё же не пристало ему портить её и без того подмоченную репутацию.

Рената, повертев кольца, положила их на стол. Помыла руки и приступила к завтраку — как раз прошло положенное время для очищения организма и насыщения им необходимой жидкостью.

Весь оставшийся день она провела в поисках той самой девы, которой предназначалось кольцо. Но народ реагировал на неё в лучшем случае равнодушно. Вспоминать ничего не хотел, да и нечего, похоже, было, кроме профессиональной деятельности. Все как один твердили про ипостась орла, да как он легко договаривался с ветрами, причём практически без жертв, в отличие от Бартагая или Зурукмана. И больше ничего. Даже женщины, точнее тем более женщины. Они вообще старались её избегать, отговариваясь срочными делами, детьми и прочим. Разве что одна из тех, что помогла ей вчера помыться, дала правдивый ответ:

— Не будет с тобой никто разговаривать. Ты — чужая. Мужикам-то что, им лишь бы на другую бабу посмотреть — в диковинку.

— Неужели вы не хотите вернуть своего лучшего шамана? — удивилась Рената.

— Хотим, — поморщилась суровая скуластая степнячка, поправляя платок, — потому тебя и не трогаем. Даже еду травить не стали. Ты ведь провидица, так провидь!

И этим было всё сказано. Провидь! Легко им говорить, а она, между прочим, совсем не хотела сегодня пить медовуху, тем более в одиночестве. Может, охранника того позвать, он вполне лояльно к ней настроен, не то что остальные!

Правда, дама всё же сжалилась и под конец выдала одну занимательную зацепку:

— Была одна дева из низших, которая ему нравилась, — басурманка огляделась вокруг, проверяя, не услышал ли её кто. — Причём давно, она уже за мужем и двоих детей родила.

— На момент пропажи они общались? — Рената встрепенулась.

Наконец-то хоть какая-то информация! Всё же есть толк от сегодняшнего хождения по мукам.

Как ни странно, но, несмотря на обстоятельства, ей было безумно интересно проводить расследование. Она чувствовала, что Айтбая действительно следует найти — негоже человеку своё «я» терять.

— Нет, у нас замужние женщины не разговаривают с мужчинами, если это не члены их семьи. Имя я тебе тоже говорить не буду — нечего портить жизнь порядочной женщине!

— Ну да, ну да, — Рената вспомнила, как читала, что не так давно в её родном мире у некоторых кочевых народов даже родственников мужа по имени не называли — дань уважения. — Ох, вот же угораздило меня попасть.

Поблагодарив женщину за помощь, Рената отправилась на ковёр к самому главному. Правда, пришлось подождать, пока он поговорит с одним из подданных, заодно собралась с мыслями. Наконец, её позвали в главную юрту на вечернюю аудиенцию.

Батыр-хан, услышав информацию о кольцах и старом увлечении, покачал головой.

— Это давно не имеет значения, — выдал он кратко.

На что попаданка только хмыкнула. По опыту своих знакомых она знала, что настоящее чувство может гореть годами и ему не помеха ни время, ни расстояние, ни какие-либо другие препятствия.

Батыр-хан смотрел на разрумянившуюся от активной деятельности Ренату и всё больше очаровывался. Крепился, но она неумолимо привлекала его своими повадками: как крутит выбившийся из-под шапки локон, прикусывает губку, как вдумчиво смотрит на кольца, как вытаскивает из кармана кусочек бересты, подобранный около дровника, и что-то черкает острой палочкой.