Истинная для волка (СИ) - Соломахина Анна Fjolia Страница 28

— Что ты делаешь? — он с интересом наклонился вперёд, но ему всё равно было плохо видно.

— Делаю заметки, — Рената продолжала упоённо скрести по бересте. — Что мы имеем? Почётную должность, высокую родственную связь, кучу обязанностей в связи с этим и необходимость соответствовать статусу.

Всё это она изобразила в виде большого круга с начальными буквами основных данных — попробуй, поскреби на бересте полные слова! Долго, муторно и ни к чему.

— Дальше. Он влюбляется в юную деву, неравную ему по положению, — в центре круга она нарисовала сердечко. — Ясное дело, жениться не может. Или не дают.

Она подняла на Батыр-хана вопросительный взгляд. Тот слегка ошалевший (правда, он тщательно держал лицо) от её прыти в целом и детективных способностях в частности, не стал увиливать и ответил честно:

— Я запретил. Негоже связываться с низкородной. Мог бы просто в любовницы её взять.

— Ясненько, — кивнула Рената и добавила к внешнему кругу буковку «М».

Означавшую ёмкую характеристику басурманского главаря.

— Ты владеешь грамотой? — Батыр-хан слышал, что в Гардалии есть образованные женщины, но то были единицы и из высшего сословия.

Вот мужчины — те да, многие хоть руну-две да могли черкнуть, особенно купцы, но редко кто учил своих дочерей ненужной им науке. Зачем, когда их основная миссия — ублажать мужа, следить за хозяйством и рожать детей.

— Да, — кивнула Рената, даже не представляя, насколько изменила мнение о себе за последние несколько минут. — Итак, жениться ему запретили, деву замуж за другого выдали, а потом она ещё и родила, отчего он оказался не в восторге.

— Глупости, — несмотря на колоссальное впечатление от факта грамотности пленницы, Батыр-хан скривился. Ведь мыслить она от того, что умеет писать, лучше не стала. По его высокому мнению. — Он давно о ней забыл, я даже собирался устроить состязания среди дочерей своих приближённых, чтобы он пригляделся, выбрал достойную пару. Всё шло хорошо, он согласился, но незадолго до начала смотрин пропал.

— Во-от, — протянула Рената. — Правильно. А почему он пропал? Потому что не хотел всех этих предбрачных игрищ. Ему та, похоже, милее всех была, раз он так долго хранил кольца в своей ритуальной шапке.

Вспомнив о виде «шапки», она вздрогнула. Всё же так себе материал — дохлая птица.

Батыр-хан только скептично цыкнул.

— А что вы хотели собрать, чтобы его приманить? — перешла она к следующему пункту размышлений.

— Шаманские атрибуты, родовой кинжал, любимую еду.

— Хмм, — задумалась попаданка. — Допустим, я по какой-то причине захотела уйти от родного племени и стала птицей, что бы могло вернуть меня обратно?

Она склонила голову набок и вопросительно взглянула на Батыр-хана.

— Любимое платье, украшения? — мужчина, да ещё и шовинист, что с него возьмёшь?

Разве что лишних жён.

— Близкие люди, — Рената позволила себе лёгкую усмешку. — Мама, папа, сестра с братом.

Перед глазами тут же встал Харальд во всём своём обнажённом великолепии, отчего по позвоночнику пробежал разряд, кольнуло шею в районе укуса. Ох, ни к чему это сейчас!

— У него есть только я, — отрезал Батыр-хан. — Кстати, а как же тот волк, с которым ты ночь провела? — басурманин ощутимо напрягся в ожидании ответа.

Всё же он слегка нервничал относительно северянина. Вдруг она ему понадобилась не на одну ночь? Гнался ведь за ними, хотя куда ему тягаться с ветром?

— А что он? — несмотря на усилие воли, Ренату вновь пронзили отголоски истомы. Укус ещё больше начал зудеть — пришлось его потереть.

Кое-как, собрав волю в кулак, она отгородилась от охвативших её ощущений. Нет тут Харальда и быть не может! Так зачем надеяться? Да и на что? Он уже своего добился, зачем ему что-то ещё? Но признавать эту грустную истину перед Батыр-ханом она не собиралась.

— Кто он тебе? — не отставал Батыр-хан.

— Я о его намерениях ничего не знаю. Мы не успели об этом поговорить, — откровенно врать она не хотела, но намекнуть на возможные последствия вполне могла. — И судя по вою, он пытался вас догнать. Возможно, совсем скоро…

— Насчёт скоро — вряд ли, — усмехнулся Батыр-хан, поражаясь её рассуждениям. Любая другая женщина принялась бы в её положении преувеличивать и приукрашать действительность, но не Рената. Она действовала тоньше и от того правдоподобнее. — Мы очень далеко от Старограда. Великий Ветер поистине могуч, с ним не сравнятся какие-то псы. Так что выбрось эти глупости из головы и иди прорицай!

Рената таинственно улыбнулась. Специально. Ведь она почувствовала лёгкую ноту страха, прорвавшуюся сквозь броню самообладания басурманина. Его выдали пальцы, нервно сжавшие рукоять кинжала, висевшего сбоку на поясе. И пусть она не надеялась на чудо в виде скорого спасения, но играть на нервах умела и любила. Главное — не переборщить! Поэтому она поспешила встать и удалиться из главной юрты.

Ну а что, он сам её послал прорицать! Даже останавливать не стал. (204cd)

«Эх, вот бы узнать, где этот остров Пасхи в данном мире, — Рената шла к себе и размышляла. — Вот найду этого блудного брата, пусть мне организовывают воздушный коридор до него. Говорят, Айтбай умеет договариваться с ветром без жертв. А на волка не стоит надеяться — вряд ли он будет гнаться за тридевять земель за девой, от которой уже всё получил. Повоет и успокоится. У него же там дипломатическая миссия — некогда за певичками бегать, даже такими классными как я. Всё же надо быть реалистом!»

Вот так иномирная логика и отсутствие информации привели её к совершенно неверным выводам. Разве что имелась изрядная доля правды насчёт того, что добраться до неё и Батыр-хана Харальду будет о-очень сложно. Ведь северяне с ветрами на короткой ноге не были — в этом главный басурманин не соврал. Но кто сказал, что это остановит славных сынов Архельдора? О, Рената плохо знала Харальда! Точнее, она знала его лишь с одной стороны — интимной.

[1] Именно от кочевников традиция брачных колец и пошла. Только они большими кольцами дам обездвиживали по рукам и ногам, чтобы те не убежали от радости великой, но это уже детали.

Глава девятая, в которой зов пары не даёт волку впасть в депрессию

Харальд после пропажи ненаглядной тщательно изучил следы в поле. К сожалению, ветер стёр большинство запахов, но зато принёс немного своих — чуждых, терпких, степных. Стало ясно, что прилетел он издалека.

— У-у-у, — завыл Харальд, призывая своих собратьев.

Правда, они и первый вой слышали, вот только всё ещё где-то задерживались. Или ему так казалось? Время сейчас для него тянулось, словно старый кусок кожи. Потёртый, эластичный, готовый порваться.

Его нервы тоже готовы были порваться, и тогда всем местным жителям лучше закрыться в подвалах и не высовываться! Ибо слетевший с катушек оборотень — тот ещё геноцид.

— Что случилось?— в голове Харальда раздался встревоженный голос Кьярваля.

Значит, он тоже перекинулся.

— Держись, брат, — Торстейн даже в мыслях пыхтел — так старался побыстрее добраться до вожака.

— Я нашёл Сигурда, — Гуннар тоже обернулся, но чувствовалось, что за пределы Старограда он не выбирался. — Его одурманили настойкой аконита — я чувствую её следы на его одежде. Я нашёл его в своей комнате, но запаха, кто его сюда принёс, нет. Всё подчищено настойкой полыни.

— Ясно, — рыкнул Харальд, благодарный ребятам за то, что отвлекли, не дали утонуть в тумане ярости и хищных инстинктов. —Оставайся в палатах, осмотри покои басурман, а мы тут и втроём справимся.

Несмотря на дикое желание пуститься в путь, Харальд понимал, что пороть горячку нельзя. Да и куда бежать, если направления не знаешь?

Встретившись, оборотни тщательно обнюхали кусок поля, запомнили остатки запахов, потом двое вернулись в человеческую ипостась, водрузили самоубитого басурманина на спину третьего, вернулись в мохнатый вид и побежали в сторону города.