Роза песков (СИ) - Ром Полина Страница 29

-- Скажи мне, юноша, -- чуть насмешливо обратился фаранд к Нариз, -- эти камни достаточно хороши для тебя?

Гнев его уже проходил, кроме того, несмотря на свою должность, камни были истинной слабостью в его жизни, и созерцание такой красоты всегда успокаивало его. Даже Нариз дрогнула – зрелище и в самом деле было изумительным.

-- Да, почтенный. Эти камни поражают воображение! – про себя она порадовалась, что у нее коротко обрезанные ногти, пальцы с заусенцами и несколько царапин на руках – дорога и шатания по рынку мало, что оставили от белых ручек дочки айнура. – Ты позволишь мне взять это в руки и осмотреть получше?

Фаранд чуть неуверенно кивнул головой, а потом резко загородил шкатулку рукой:

-- Позволю… Если только ты мне объяснишь, зачем тебе такой камень.

Говорить Нариз старалась негромко, старательно делая голос как можно ниже, но все же тут сердце у нее екнуло. Однако, тяжело и жалобно вздохнув, она начала:

-- Ты сам видишь, почтенный, что я не слишком крепок здоровьем, но я старший сын в семье, и отец нашел мне достойную невесту из хорошего дома. Небедную невесту, почтенный. Потому и подарок на выкуп мне нужен дорогой и необычный. И если цена будет разумна… -- продолжать Нариз не стала, пусть сам додумывает.

Разобравшись в ситуации, фаранд Айгол успокоился, убрал руку и позволил странному юноше взять камни в руки. Он смотрел, как аккуратно, почти трепетно рассматривает он их на солнце, как бережно укладывает в шкатулку и берет следующий. «Что ж, боги не оделили его здоровьем, зато не отказали в уме и манерах. Пожалуй, этого бедолагу можно только пожалеть», -- мысли фаранда приняли совсем уж мирное течение.

Наконец, странный юноша осмотрел все камни и начал спрашивать цену.

Никакая сила и никакая симпатия не могла бы заставить фаранда Айгола отказаться от прибыли. Потому, ткнув пухлым пальцем в самый маленький кабошон, он, глядя в лицо горбуну, сказал:

-- Сто золотых, почтенный.

И удивился странной, тонкой улыбке, на миг мелькнувшей на губах юноши.

-- Мне кажется, -- аккуратно начал горбун, -- что цена в пятьдесят золотых была бы более правильной. Фаранд Айгол даже всплеснул руками от возмущения, он готов был уступить двадцать, может даже тридцать золотых, но этот недомужчина предлагал что-то совсем несуразное!

-- Если тебе не по карману такая покупка, почтенный, то не стоит отнимать мое время! – возмущенно воскликнул он.

Юноша снова странно улыбнулся и ткнул пальцем во второй по величине камень. Фаранд с удивлением уставился на него.

-- Вот этот камень сколько стоит, почтенный?

Фаранд Айгол испытывал недоумение, это не похоже было на торговлю, это не похоже было на речь покупателя, это вообще ни на что не было похоже! Может, мальчишка просто дурит и отнимает его время?! Однако, посмотрев на спокойное лицо горбуна, он все же ответил:

-- Пятьсот золотых.

Горбун удовлетворенно кивнул головой и сказал:

-- Пятьсот золотых для меня очень дорого, почтенный. Я купил бы этот камень за двести, – и не дав возмущенному фаранду открыть рот, продолжил, -- к деньгам я мог бы добавить один секрет, который поможет выручить за остальные камни гораздо больше.

Фаранд Айгол испытывал недоумение. Или этот юноша дурак и наглец, или действительно знает что-то стоящее? В конце концов, пусть он скажет свой секрет, а отказать в продаже можно всегда.

Решительно захлопнув шкатулку, он снизу вверх глянул на привычно гнущегося перед ним Кефара и сказал:

-- Прикажи подать нам чай.

Затем пухлой ручкой указал гостям на дверь, завешенную плотной тканью.

-- Поговорим там, уважаемые, – все же это были потенциальные покупатели очень дорогой вещи, и фаранд предпочел осторожность и вежливость.

Нариз оглянулась на брата, внимательно следящего за беседой и аккуратно, почти незаметно, отрицательно качнула головой. Он прикрыл глаза, показывая, что понимает и, поклонившись присутствующим, сказал, глядя в глаза Нариз:

-- Я буду ждать тебя в кибитке.

Фаранда Айгола этот поступок окончательно успокоил. Раз с ним в комнату пойдет только один, можно и не ждать подвоха. В конце концов, если совет будет глуп, он просто выгонит наглого мальчишку, а если хорош -- то почему бы им и не воспользоваться?

Комната, куда попала Нариз, была невелика, не более, чем три на три метра. Крошечное, зарешеченное окно без стекла под самым потолком не дало бы возможности пролезть сюда даже кошке. Это, скорее, было даже не окно, а просто щель для доступа свежего воздуха.

Полностью покрывая пол комнатки, лежал огромный мягкий ковер с причудливым рисунком. И вдоль трех стен навалены подушки всех цветов радуги. В центре ковра низенький столик. Именно на него, почти мгновенно появившаяся в дверях пухленькая молодая рабыня, выставила пиалы, тарелочки с каким-то печеньем и истекающую соком, нарезанную не крупными ломтями, дыню. Она разлила чай и так же незаметно исчезла.

Нариз привычно села по-турецки, посмотрела, как копошиться толстяк, подгребая под себя подушки, и, мысленно перекрестившись и взмолившись: «Милосердная Эрина, спаси меня от заразы», деланно-равнодушно отхлебнула обжигающе-горячего янтарного напитка. Вкус ее, надо сказать, удивил. Это был обычный нормальный чай, правильно заваренный и от этого – потрясающе вкусный.

-- Как зовут тебя?

-- Джамаль, сын Джагиля-лавочника из Магура. – Нариз была готова к такому вопросу, потому ответила без запинки.

Первую пиалу пили молча. Толстяк громко сербал и хрустел печенюшками. Нариз аккуратно съела кусочек дыни. А вот потом она не стала повторять ситуацию с Ай-Жамой и «дожимать» противника. Напротив, прижав руку к груди и обозначив поклон в сторону хозяина, она сказала:

-- Почтенный, я придумал это давно. Но мне никогда не доводилось торговать предметами такой ценности, как в этой лавке. Увы, поэтому идея моя мне же самому и не пригодилась. Я верю, что наш ридган, – еще один условный поклон в сторону отсутствующего ридгана, -- не поставил бы на такое важное место человека нечестного. Потому я не буду торговаться и тратить твое драгоценное время. Я просто расскажу тебя, а уж ты сам решишь, стоят ли эти знания небольшой уступки в цене.

Толстяк важно кивнул головой в ответ, подтверждая свою честность, порядочность и значимость в глазах ридгана. Нариз продолжила:

-- Когда мы зашли, почтенный фаранд, ты распекал слугу своего, что он упустил покупателя.

Толстяк всплеснул пухлыми ладошками и горестно подтвердил:

-- Так и было. Та цена, которую предложил первый покупатель была выше, но он не заплатил сразу. А второму отказали потому, что он предлагал цену ниже, и продавец ждал пока первый принесет деньги, но он так и не вернулся! -- Айгол горестно покачал головой и печально добавил, -- в людях не осталось ни чести, ни совести! Конечно, эти камни долго не пролежат, ты сам видел их совершенство, но все же мне обидно.

Нариз сочувственно покачала головой и спросила:

-- Почтенный, а как купцы узнают, что у тебя появился новый товар?

Фаранд недоуменно пожал плечами:

-- Никак! Они просто заходят и узнают. Иногда посылают слуг.

-- Видишь ли, почтенный, допустим ты устанавливаешь цену камня в сто золотых, и если покупателя устраивает цена – он забирает камень. Так?

-- Так, -- кивком подтвердил фаранд.

-- А если покупатель не один, а двое? И оба готовы заплатить эту цену, и оба хотят получить этот камень…

Фаранд задумался и сказал:

-- Я отдам тому, кто покупал у меня раньше, с кем приходилось иметь дело.

-- Нет, почтенный! Если ты соберешь не двух, а пять покупателей одновременно, и объявишь, что камень стоит сто золотых, но достанется тому, кто больше заплатит сверху, они начнут наперебой добавлять деньги, лишь бы заполучить его и не ударить в грязь лицом перед соперниками. Понимаешь?

Толстяк задумался. Мысль заставить покупателя не убавлять цену, торгуясь, а наоборот накидывать золотые, чтобы получить желаемое, показалась ему очень странной. И очень притягательной…