Роза песков (СИ) - Ром Полина Страница 30

Он как-то по-новому взглянул на сутулящегося юношу и спросил:

-- Скажи мне, а есть ли у тебя какие-то идеи, как сделать это лучше?

-- Будет совсем не плохо, почтенный, если каждый раз, когда ты будешь получать особо редкие камни, ты будешь усиливать охрану лавки, и оповещать о дне продажи всех вокруг. Я не так богат и знатен, как ты, почтенный, потому мне часто приходится бывать на обыкновенном рынке. Так вот. На каждом рынке есть зазывалы. Такие люди с громкими голосами, которые стоят и за отдельную плату кричат во всю мощь о том, что, например, у такого-то купца можно купить лучшие ткани. Если ты заплатишь, чтобы о твоих камнях покричали на разных рынках города, то о редком товаре будет знать не только каждый купец, но и каждый богач столицы.

Нариз усмехнулась и добавила:

-- Пожалуй, тебе придется нанимать людей, чтобы покупатели, увлеченные торговлей, не побили друг друга.

После своей речи Нариз замолчала, взяла с блюда кусочек дыни и спокойно ела его, давая хозяину время обдумать все, что он услышал. Ни к чему торопить его. Если он честный человек, она получит этот камень максимально дешево, а если он жулик, то уже ничего не изменить. Впрочем, при любом раскладе, она ни капли не теряет.

Фаранд Айгол, даже не зная смысла слова “фатум”, был фаталистом. Соблазн отказать в продаже камня, конечно, присутствовал и был силен, но фаранд давно уже научился не поддаваться первому желанию. Когда его мучили сомнения, он всегда полагался на волю богов. Вот и сейчас, вынув из кармана тяжелый золотой медальон с изображением Даркана Вершителя, он подбросил кругляш в воздух, отдав решение на волю богов…

Из лавки Нариз выходила с двумя камнями – самым маленьким и самым большим. С пустым карманом и с советом от фаранда Айгола, где именно лучше продать оставшиеся простые украшения:

-- Ты можешь сослаться на меня, Джамаль.

Глава 21

Глава 21

Столица бывшей Империи – Гордеро

Городской дворец семьи Ронхард

Кабинет ридгана Фандина Ронхарда

Фандин Ронхард был расстроен с самого утра. Сразу после завтрака его посетил управляющий, и отвертеться от визита не получилось. Битый час смерд выносил мозги несчастному ридгану, требуя решить то одно, то другое. Но и это было не самое отвратительное. Самую большую гадость этот мерзавец припас к концу беседы. Молча поклонившись, он подал ридгану Фандину распечатанное письмо.

-- Что это, Корт?

-- Это, ридган Ронхард, пришло с гонцом из Маниджара.

-- Из Маниджара? – ридган удивленно поднял изящно подщипанные брови и поднес к носу надушенный платок.

На заре туманной юности ридгана, в те времена, когда делами семьи заправлял его отец, домашние учителя всеми силами вбивали знания в голову юного наследника, а поскольку отец не чурался порки, то кое-какие знания даже задержались в легкомысленной головушке Фандина. Так что он прекрасно представлял, что Маниджар – это небольшой городишко на самой окраине Синцерии, практически на границе с появившейся как раз в год его рождения Сарагандой – одной из тех крошечных стран, на которые тогда все еще крошилась бывшая Империя.

-- Подожди, подожди, любезный… -- ридган вяло взмахнул рукой в сторону молчаливо стоящего управляющего, -- я вспомнил! Там, в это самом Маниджаре обосновался младший брат моего отца. Помнится, отец даже получал от него письма. Ах, как летит время…

Управляющий, поставленный на это место еще самим Гермом Ронхардом, с некоторым сожалением взирал на это недоразумение, позорящее семью.

Корт Люке был человек немолодой, но въедливый и порядочный – эти качества когда-то оценил в зеленом мальчишке Герм Ронхард. До своей смерти ридган Герм правил делами семьи железной рукой. И Корт до сих пор с благодарностью вспоминал, сколько ридган успел сделать для него.

А этот – Корт бросил недовольный взгляд в сторону пухловатой, с покатыми плечами фигуры хозяина -- этот только и умеет виски потирать, лакать дорогие вина с утомленным видом и жаловаться на усталость. Небось, как семейные деньги проматывать, так он первый. У Корта не раз возникало желание плюнуть под ноги этому слизняку и уволиться, держало его только собственное обещание прежнему хозяину.

Когда ридгана Герма привезли с охоты с разорванным медведем животом, тот хоть и был бледен, и от боли периодами терял сознание, но своей волей выгнал из спальни всех, включая прибежавшего из храма святошу, и сказал Корту:

-- Клянись… Именем Даркана Вершителя клянись, что останешься и работать будешь по чести. Ты сам видишь, из сына моего хозяин, как из блохи бабочка.

Корт, тогда еще тридцатилетний мужчина в полном расцвете сил, с трудом сдерживал слезы.

В свое время ридган Герм не только забрал в свой дом тринадцатилетнего сопляка, когда отец мальчишки погиб на охоте, не просто приставил его помогать лакеям, но и подтолкнул его учиться. Через некоторое время перевел помощником старика-управляющего. А потом и назначил на эту должность, доверив двадцатилетнему юноше все финансовые дела семьи. И хотя проверял строго, но всегда был с ним справедлив.

Это благодаря старому ридгану, у него, у Корта, сейчас есть и свой дом, и красавица жена, и двое сыновей. А тогда, с трудом давя слезы, он упал на колени возле кровати и ткнулся лбом в массивную руку, за что тут же получил легкий шлепок по загривку.

-- Не дури, Корт. Ты не баба, чтобы слезы разводить. Сохрани для малыша все, что сможешь.

Малышом старый ридган звал внука, которого нежно любил и сам воспитывал до двенадцати лет, сочтя, что этот придворный шаркун, как он называл своего сына, ничему путному ребенка не научит. В дом деда Леон попал в возрасте трех лет после смерти матери от очередных неудачных родов. Из воспоминаний о ней остались только мягкие, теплые руки и слабый травянисто-цветочный запах каких-то духов.

-- А теперь клянись и ступай. И позови мне Фандина, – старый ридган закашлялся, и Корт с ужасом увидел как на губах пузырится кровавая пена.

С сыном ридган Герд разговаривал также при закрытых дверях. И кто знает, что он говорил своему изнеженному отпрыску, но место бессменного управляющего так и осталось за Кортом.

К вечеру старый ридган впал в беспамятство и больше не приходил в себя. А Корт, тогда поклявшись всеми святыми, честно старался спасти земли от разорения – слишком уж неумеренно тратил деньги наследник.

-- Так что там в письме? -- прервал мысли Корта капризный голос хозяина.

Корт вздохнул, отчетливо понимая, сколько нытья и жалоб ему предстоит выслушать, и ответил:

-- Ехать надо, пресветлый ридган. Наследство там. Была война местная, и погибли в одночасье и ваш брат двоюродный, и оба его сына. А там земли и дома, и целое хозяйство.

-- И ты предлагаешь мне, ридгану Ронхарду, уехать из столицы туда, к этим дикарям и заниматься этим самым хозяйством?! Ты, никак, с ума сошел, дружок! – голос хозяина был почти ласковым, и от этого Корта пробрала дрожь – значит скандалить он намерен по полной.

Однако, старый ридган не зря много лет присматривался к мальчишке и натаскивал его, не зря доверил ему управление землями и финансами – был у Корта небольшой план, который, если боги будут милостивы, вернет в почти разоренную семью хотя бы частицу благополучия. Поэтому, весьма невежливо перебив хозяина, который несколько визгливым уже голосом выражал возмущение, Корт сказал:

-- А вы, ваша милость, сына туда отправьте. И он больше не будет вашу фамилию при дворе позорить, да и там все дела сделает.

От неожиданности ридган замолчал и даже, кажется, призадумался…

Двадцатидвухлетний Леон, единственный наследник дома Ронхардов, категорически не ладил с отцом. Воспитанный в поместье деда, он не мог понять страсти собственного родителя к дворцовым увеселениям, излишней роскоши и неразумным тратам.