Эйвери Уильямс - Невозможное завтра Страница 3

Я онемела и запуталась. Почему я все еще здесь? Почему Кир не пришел за мной?

Как в тумане, я провожу расческой по темно-русым волосам длиной до подбородка, поморщившись, потянув за спутавшиеся волосы. Ной и я ели тайскую еду на вынос на пляже вчера вечером, и соль и песок осели в моих волосах. Я, наконец, сдаюсь, собирая их заколками, которые нашла на туалетном столике Кайли.

Я натягиваю серые брюки и черную рубашку с пуговицами в замедленном темпе. Уныло взглянув на походную сумку, которую я собрала только вчера вечером, я достаю несколько принадлежностей и помещаю их в рюкзак Кайли. Мои руки нащупали что-то твердое и тяжелое – флакон жасминовых духов Кайли, так определяющие ее запах.

Комната поплыла и я рухнула на стол Кайли. Ее комната полна разных красок с ее павлиньей палитрой, ее вечнозелеными растениями и фиалками, такая же красочная, какой ее личность была в моем представлении. И вот я сижу, серее серости, отсутствующая, высасывая жизнь из драгоценных тонированных стен так же, как я высосал жизнь из тела Кайли в ночь, когда она умерла на площади Джека Лондона. Я чувствую себя такой опустошенной. Шелухой. Телом без души внутри.

Когда головокружение стихает, мои глаза сосредотачиваются на одной из картин в комнате Кайли. Смутно знакомая девушка с лохматыми каштановыми волосами стоит на вершине собора, балансируя между двумя сторонами крыши, которая имеет крутой склон. У нее есть гитара, переброшенная на спину, как колчан со стрелами. По подъему ее волос и по тому, как колеблются ее серьги, становится ясно, что дует ветер, но она стоит устойчиво. В небе над ней всплывает еще одна девушка со светлыми волосами и крыльями, которые блестят в свете заходящего солнца.

– Кайли! Ной здесь! – кричит миссис Морган из коридора.

Игра началась.

Кухонный нож слишком громоздкий, чтобы спрятать его в моей сумке, так что я роюсь в столе Кайли в поисках швейцарского армейского ножа, который я увидела там на прошлой неделе. Это жалкое оружие, но хотя бы что-то.

Мое решение не изменилось. Кир пришел увезти меня обратно в Сан-Франциско, где он запрет меня в нашем кондоминиуме на столько, сколько потребуется для того, чтобы сломать меня, чтобы сделать своей вновь. Но если повезет, мы не продвинемся дальше моста через залив. Я нападу на него при первой же возможности.

На кухне миссис Морган бормотала с парнем, которого она считала Ноем. Он был одет в свитер с рисунком, который я прежде не видела, и его волосы выглядели аккуратнее, чем обычно. Я попыталась запечатать свое горе в стеклянный ящик глубоко внутри себя. Но, глядя на не-Ноя – на широкие плечи, руки, который я держала еще вчера, губы, которые целовала, – возникают микротрещины в этих стенах. Даже сейчас я нахожу его красивым. Я стискиваю зубы и игнорирую, как мое глупое сердце екнуло при виде его. Это не Ной, напоминаю я себе.

– Эй, ребята, – говорю я осторожно.

Миссис Морган поднимает взгляд.

– Мы только что говорили об этом учителе, который был убит прошлой ночью. Это во всех новостях. Ужасно, абсолютно ужасно.

Его глаза налиты кровью, так же, как и мои.

– Я не смог заснуть. Я все время думал о мистере Шоу.

– Да. Бедный мистер Шоу. – В моем голосе только маленький намек на горечь. Миссис Морган никогда это не заметит. Но Кир замечает, и его челюсть сжимается.

Он берет свой рюкзак и кивает в сторону входной двери.

– Мы должны идти.

Мое сердце начинает колотиться, и я крепко обнимаю миссис Морган.

– Пока, мам. Люблю тебя.

– Поосторожнее там, – говорит она в мои волосы, целуя меня в висок.– Это опасный мир.

– Я знаю. – Я прижимаюсь к ней, так долго, как могу, осознавая, что это, вероятно, последний раз, когда я вижу ее.

Я благодарна Киру, по крайней мере, за то, что он не ворвался в дом Морганов прошлой ночью. И за то, что не сделал сцену или наказал их. Делая вид, будто парень подбрасывает свою подругу к школе, Ной Вандер и Кайли Морган могут просто исчезнуть. Это трагедия для их семей, но это лучше, чем кровавые сцены, которые я представляла. И с таинственным прошлым Кайли и несчастной семейной жизни Ноя они, вероятно, будут помечены, как беглые любовники.

Мое горло становится хриплым, но я сглатываю. Я должна оставаться онемевшей. Единственная эмоция, которую я могу позволить – моя ненависть. Ненависть позволяет мне оставаться сильной. Ненависть поможет мне отомстить.

Снаружи солнце пытается прорваться через облака, лучи слишком яркие для моих заспанных глаз. Я бросаю косой взгляд на автомобиль Ноя и касаюсь моего кармана, чувствуя контур ножа.

Руки Кира находится на пояснице, пропуская меня первой. Я взглянула на него, но он смотрел куда угодно, только не на меня, – на рябь неба, на отвратительное оранжевое пятно Калифорнийских маков, которые дрожат в саду Морганов. Вход в новое тело опьяняет Воплощенных. Цвета более яркие, ветер прекрасен и тело барабанит живостью, которую большинство людей никогда не узнают.

Я надеюсь, что красота мира будет отвлекать его, пока он будет вести. Мне нужно только, чтобы он поколебался на краткий миг. Тогда я ударю.

Кир открывает дверь машины для меня, играя роль джентльмена, но я чувствую, будто забираюсь в катафалк. Фольксваген, который я обычно ждала, стал душным, клаустрофическим.

Когда он сворачивает с тротуара, я смотрю в окно. Пролетают столетние дома, небо наполовину затянуто облаками, наполовину ясное. Я хочу запомнить каждую деталь – молодого отца с бородкой и ребенком, прикрепленным к его груди, студентов Калифорнийского университета в Беркли с их посыльными сумками, старика, который проносится по тротуару возле магазина органического сыра. Я чувствую слезы на глазах, потому что понимаю, как сильно буду скучать по этому соседству, этой жизни. Моему Ною.

Тишина царит до тех пор, пока я не могу больше ее вынести. Я протягиваюсь вперед и включаю радио.

– …и полицейские не имеют никакой новой информации о смерти Джейсона Шоу, популярного учителя на замену по биологии в Беркли Хай. Ученики, понесшие утрату, уже начали онлайн-мемориал... – произносит диктор. Я резко выключаю радио.

Кир качает головой.

– Это так странно. Каждый скорбит по мистеру Шоу, но никто даже не знает, кем он на самом деле был, или то, что он приехал в Беркли, чтобы найти свою настоящую любовь, – бормочет он, плавно сменяя полосы движения, чтобы обогнать велосипедиста. – Они встретились, когда были всего лишь детьми: ей четырнадцать лет, и он был на пару лет старше. Именно в маскарад.

Я закрываю глаза, вспоминая ту ночь, почти чувствуя вкус гранатового вина, дымные факелы, духи, пьянящие ароматом роз. Я могу вспомнить каждую деталь – то, как моя маска закрывала мне обзор, прохладный воздух на моем лице, когда Кир попросил меня снять ее.