Королевская кровь-13. Часть 2 - Ирина Владимировна Котова Страница 3

— Линд Ровент с радостью и благодарностью примет первые учения, — прорычал он через силу. И воздел глаза к небу: мол, видишь, отец, на что мне приходится идти? — Ты знаешь, что я меньше, чем через неделю возвращаюсь в Инляндию, но все распоряжения оставлю моему наследнику.

— Вот и славно, — благосклонно проговорила Полина. — Рада, что ты так ратуешь за прогресс, барон Ровент. А еще, я слышала, что в линде Ровент производят лучшие в Бермонте винтовки? Что же ты не привез мне их в дар?

Лицо Ровента приняло непередаваемое выражение. Зал затих.

— Как же не привез? Привез, моя королева, памятуя о твоей меткости, — почти по-отечески прорычал он и торжествующе обвел зал взглядом: мол, ну что? Вы не угадали, а я угадал! — Хотел порадовать тебя в конце встречи.

В зал внесли с десяток винтовок в футлярах — которые удостоились куда более пристального, длительного и восхищенного внимания королевы, чем драгоценности. И ревнивых переглядываний других линдморов, не догадавшихся, что по-настоящему порадует ее величество.

В какой-то момент Демьян поймал взгляд бывшего опального барона. И было в том взгляде настоящее мужское сочувствие, впрочем, быстро сменившееся на почтение. Ровент давно научился видеть берега и несмотря на то, что сполна заслужил вхождение в ближний круг Демьяна, знал, куда совать медвежий нос не стоит.

После окончания аудиенции Ровент явился на отчет в кабинет к Бермонту. И там, стоя посреди кабинета, уже по-военному четко и быстро доложил о положении дел в Инляндии, о том, какие силы нужно туда прислать и какого вооружения добавить.

— Ты можешь не идти туда больше, — напомнил ему Демьян. — Ты сполна отработал свой проступок, Ровент. Я доволен тобой. Ты будешь награжден.

— Ты запрещаешь, мой король? — буркнул барон.

— Нет, — усмехнулся Демьян. — Если ты хочешь вернуться.

— Хочу, — ответил Ровент. — Много там чего требует моего внимания, не хочу… оставлять без присмотра.

— А кто же будет работать на благо Бермонта? — строго вопросил его величество. Впрочем, в его голосе было достаточно благосклонности, чтобы барон не принял это за чистую монету.

— Пусть сын мой и дальше работает, — проворчал он. — Не зря ж в университете учился, не зря я его натаскивал столько лет. Я уж двадцать лет на посту, мой король. В кои-то века появилась возможность размяться по-настоящему. Закончится война и вновь вернусь сюда. А там… есть ради чего биться.

Его величество заминку заметил.

— Есть что-то, что ты хочешь сообщить мне, Ровент? — поинтересовался он.

И барон помотал головой.

— Не хочу спугнуть болтовней птицу судьбы, — ответил он и едва заметно усмехнулся каким-то своим мыслям.

— Что же, — проговорил Демьян, не став настаивать.– Вернуться я тебе дозволяю. И все, что запросил, получишь.

— Спасибо, мой король, — в голосе Ровента скользило облегчение.

— И еще, — сказал Бермонт. — Ты не забыл, что должен виру не только моей жене?

— Дела чести Ровенты не забывают, — проворчал барон. — И этот вопрос решу. Сейчас же рад, что королева в добром здравии. Прости за вопрос, мой король, но оправилась ли она окончательно? Моя дочь говорит, что ее величество по-прежнему спит до полудня медведицей.

— Кто-то слишком болтливой воспитал дочь, — с каменным лицом сказал Демьян.

— Да об этом весь Бермонт шепчется, — огрызнулся почтительно Ровент. — Вину я чувствую, мой король. Могу ли я чем помочь?

— Разве что молитвой, — покачал головой Демьян. — И верной службой своей.

Ровент поколебался.

— А те иглы, — сказал он, — что ты приказывал мне колоть себе до полудня, даже если будешь без сознания, сработали?

Демьян посмотрел на барона. Тот ответил угрюмым взглядом, и в нем увидел король и отблеск знакомой вины.

— После полуночи с тринадцатое на четырнадцатое мая узнаем, — ответил его величество.

Барон кивнул.

— Могу ли я сообщить об этом тем, кто виноват перед ней и тобой? — осторожно поинтересовался он. — Глядишь, если столько линдов будет молиться за успех дела, так и лучше все пройдет, а?

— Вы искупили вину, — напомнил Бермонт. Ровент выжидающе смотрел на него, и Демьян понимал — пусть в нынешнем состоянии Полины они не виноваты, но она своей милостью их всех из прозябания в лесу вытащила, и теперь они ей должны, и ее благополучие — их забота. И это хорошо, чем больше причин для верности, тем лучше. И потому он кивнул. — Сказать можешь. Поддержка не помешает.

И теперь ярмарочная площадь заполнялась шатрами берманов, которые ждали полуночи. А в линдах и стар и млад собирались на службы в честь королевы. Собирался и клан Бермонт — и леди Редьяла в первых рядах. Замок Бермонт пустел, потому что все чада и домочадцы уходили на службу в Храм Всех Богов.

И хорошо. Тише будет в замке — никто не помешает случайным словом или праздным любопытством.

Так тягостно медленно шло время, так не по себе было Демьяну, что он еще раз спустился в подземную часовню. Он не стал больше тревожить отца — хотя чувствовал себя медвежонком, жаждущим прижаться к большому сильному боку, чтобы ему сказали, что все получится. Он взял с собой корзину с хлебом и мясом, морсом и плодами, и пообедал там, у алтаря, прижавшись к нему спиной, вдыхая запах яблок и мхов и вспоминая, как они обедали и ужинали здесь с Полиной. А затем его мысли потекли все дальше и дальше в прошлое.

Вспомнилось ему, как ребенком еще спускался он в часовню с отцом. Тогда Бойдан Бермонт казался ему, малышу, гигантом, и когда он брал его на руки, казалось, что поднимает высоко-высоко, в самое небо, и держит несокрушимо, как гора.

Здесь, среди мхов и огней, под взглядом Хозяина Лесов Демьян впервые почувствовал скалу, уходящую корнем своим глубоко под землю, ощутил силу, исходящую от алтарного духа, мягко обволакивающую его, словно благословляющую. Видел он тень бога, отвечающую на молитвы деда, и ощущал его как большого отца-медведя, великого вожака, которому нельзя было не поклониться.

Первопредку Демьяна показали сразу после родов, а в годик, когда он уже мог цепляться за холку, отец с ним на спине