Я вернулась, чтобы сжечь его дом - Н. В. Сторбаш Страница 3

Все охранники и слуги старательно выращены нашей семьей. Отец сам выискивал и покупал им лучших душевных зверей, подходящих по телосложению и характеру. Не стоит быстрому и юркому воину заключать договор с пандой, а крупному силачу — с пантерой. Зверь должен усиливать лучшие качества человека, а не прикрывать недостатки.

Наверное, потому самые именитые мастера в Линьцзин во всех искусствах — потомки старых родов, что передают семейное дело по наследству. За десятки поколений они не только отточили свои навыки, но и вызнали, какие душевные звери больше подходят, где их достать и как растить. К примеру, мой отец родом из чиновников, потому выбрал журавля с чернильными перьями. Он наделяет хозяина рассудительностью, великолепной памятью и мудростью. Я любила Мовэя(5), но побаивалась, как, пожалуй, и самого отца, который был всегда занят государственными делами.

Я поклонилась отцу, маме и при помощи служанок поднялась в колесницу. К сожалению, на аукцион «Сияние нефритовых душ» нельзя было брать душевных зверей, да и нашим охранникам придется остаться снаружи, внутрь пропускают только покупателей.

Стоило нам выехать, как отец улыбнулся мне так, как умел только он — одними глазами.

— Лань-Лань, мама сказала, что ты передумала и больше не хочешь радужную лису. Это правда?

Я посмотрела на него и невольно задрожала. В прошлой жизни я видела самое страшное, что только может быть — его гибель. Его выволокли под руки на площадь, потому что кости в ногах были переломаны во время пыток, бросили на колени и привязали локти к железным столбам, иначе бы он упал. Длинные седые волосы развевались по ветру, и это ранило мое сердце больше, чем кровь на его халате. Чиновник громко зачитывал список вымышленных отцовских преступлений, а я не могла разобрать ни слова. Мне всё казалось, что это нелепая ошибка и передо мной стоит не отец, а чужой человек. Ведь мой папа носит шелковый халат и шапку министра, у моего папы — черные как смоль волосы, мой папа — самый умный, самый честный и самый верный. Он никогда бы не предал императора! А потом в его спину накрест вонзились два копья. И я закричала!

Мои губы задрожали, и я впилась ногтями в ладонь, чтобы не расплакаться снова. Это снова тело…

— Лань-Лань?

Я глубоко вдохнула, чуть успокоилась и ответила:

— Это правда, папа. Мне не нужна радужная лиса. Эта недостойная дочь просит прощения за то, что причинила столько неудобств.

Отец переглянулся с мамой.

— Лань-Лань, не нужно беспокоиться за дела отца. Знаю, как долго ты мечтала о ней. Может, боишься, что твоему отцу не хватит серебра? Или что я после этого не смогу дать тебе богатое приданое? Поверь, твой отец хорошо подготовился. Небеса благоволят нам: у императора нет дочерей подходящего возраста, иначе бы лиса досталась одной из них. И я никого не оскорблю, если куплю ее.

— Нет, папа. Я беспокоюсь не о деньгах. Просто мне больше не нужна радужная лиса. Позволишь ли выбрать иного зверя?

Отец отреагировал так же, как и мама утром: посуровел, отстранился, исчезли теплые лучики из его глаз. Родителей можно понять. Я несколько лет изводила их капризами, болтала о Сяо Цай без умолку, упоминала в каждом разговоре, обещала быть самой послушной дочерью, плакала. Еще вчера — вчера для этого тела — я долго не могла уснуть в ожидании аукциона, извертелась так, что служанкам пришлось позвать маму. Она поила меня теплым рисовым отваром, успокаивала, рассказывала, что уже завтра рядом со мной будет лежать радужная лисица, а Бай-Бай сидела рядом, пока я не угомонилась.

Дальше мы ехали молча. Мама встревоженно смотрела то на отца, то на меня. Сегодня должен быть радостный день, но выходило не так.

Я хорошо помнила, как это было в прошлой жизни. Я в предвкушении подпрыгивала на подушках, не в силах усидеть на месте, постоянно заглядывала в окно, спрашивала, почему мы едем так медленно, не опоздаем ли на аукцион. Вдруг он уже начался? Вдруг мою Сяо Цай уже купили? А папа с мамой смеялись, глядя на мое нетерпение.

Пусть лучше они сочтут меня неблагодарной дочерью!

Вскоре колесница остановилась, мы вышли прямо перед огромными статуями цилиней — символами императорской власти. К зданию аукциона съезжались многие благородные семьи, но мало кому было позволено останавливаться у главного входа — только членам императорской семьи и нескольким приближенным министрам. Например, моему отцу, который уже несколько лет занимает должность правого министра и главного советника императора. Раньше я не замечала привилегий нашей семьи, воспринимала их как должное, но сейчас они бросались мне в глаза.

Нас встретили две красивые девушки в одинаковых розовых нарядах, одновременно поклонились и проводили к нашей ложе. Это была просторная комната с удобными диванчиками, отделенная от общего зала прозрачными фиолетовыми занавесями. Через них нельзя было разглядеть сидящих внутри, зато мы видели всё, включая центр зала — огромный подиум в виде цветка лотоса. Вокруг подиума располагались места для обычной публики, выше них был фиолетовый ярус — для благородных семей и высокопоставленных чиновников, а на самом верху — золотой ярус, где могли сидеть только члены императорской семьи.

— Ялань, — сказал отец.

Он редко обращался ко мне полным именем, и только когда я вела себя неподобающе.

— Ялань, скоро начнется аукцион. Подумай еще раз. Радужная лисица, твоя Сяо Цай. Я могу ее купить! Но если ты сейчас не одумаешься, никогда ее не получишь.

— Я понимаю, отец, — отозвалась я.

Зал уже был полон людей. Многие приходили сюда не только ради покупок, но и чтобы посмотреть на диковинных душевных зверей, узнать, кто кого приобрел и на кого следует обратить внимание. Душевный зверь — это уже половина судьбы!

В сердцевине лотоса появился мужчина с внешностью ученого. Он распахнул изящный веер и поприветствовал всех собравшихся. Его негромкий мягкий голос разносился во всему залу благодаря душевному зверю — лунной цикаде, что сидела на его плече.

— Достопочтенные гости! Добро пожаловать на ежегодный аукцион «Сияние нефритовых душ». Для нас великая честь видеть в этих стенах столь изысканное собрание мудрых ценителей. Пусть каждый из вас обретет здесь того единственного душевного зверя, что станет верным спутником на вашем пути. Меня зовут Чень Жун, и сегодня я проведу этот аукцион для вас. Желаю приятного отдыха, удачных приобретений и радости от созерцания наших скромных предложений. Да пребудут с вами мудрость и благодать!

— Ялань, — снова заговорил отец, — кого ты выбрала вместо радужной лисы?

— Я пока не уверена.

Мои