Эмеслам (СИ) - Архипова Анна Александровна "Lilithanna" Страница 32

— Здесь вы сядете на автобус, который доставит вас в центр Мес-Кувы, прямо к вашей гостинице, — сказал он на прощание.

Адрия, стоя на пустой остановке, проводила уезжающий внедорожник взглядом:

«В следующий раз я точно ему отсосу!» — решительно подумала она.

_____________________

Глава 12

12

— Намного лучше! Только движения более плавные… Плавные! — певуче говорила учительница танцев, которую Валерии представили как госпожу Фирузу. — Смотри на меня! Видишь, как я плыву? Не шагаю, а плыву?

Под аккомпанемент ситары*, на которой играла её молчаливая помощница, учительница танцев показательно описала полукруг, исполнив несколько хореографических телодвижений. Валерия не могла не отметить, что, несмотря на свою грузность и пожилой возраст, двигалась та с потрясающей пластичностью. Когда госпожа Фируза выполняла танцевальные па, то казалось, что она плывет над полом, как лебедь по водной глади. Такому изяществу можно было только позавидовать! К сожалению, Валерия никогда не отличалась способностью к танцам и всегда стеснялась своей невольной угловатости. Вот и сейчас, несмотря на четыре дня репетиций, её движения по-прежнему напоминали скорее трепыхание гадкого утенка в луже, нежели лебединое скольжение по озеру.

Вопреки своему угнетенному настроению, Валерия не могла не признать, что что танец, которому ее обучали, был красив — в нем не было никаких торопливых или резких движений и он не требовал какой-либо особенной акробатической ловкости. Это был истинно женский танец, призванный подчеркнуть нежную женственность и хрупкую грацию исполнительницы танца. Все основные движения совершались руками, торсом и бедрами, подкрепляемыми наклонами головы, ноги же полностью скрывались под длинным подолом платья — оно во время многочисленных поворотов и круговых движений разлеталось в стороны, сверкая золотом. Наверное, самым тяжелым в этом действе было платье! Валерию заставляли танцевать в особенно роскошном кроваво-красном платье. На нем нашито столько золотой нити и драгоценностей, что оставалось только дивиться, как материал выдерживает такой вес и не расходится швам. Первые несколько дней Валерия, потанцевав минут пять, уже чувствовала себя обессиленной.

— Повтори за мной! — распорядилась госпожа Фируза.

Снова зазвучала ситара и Валерия, как смогла, постаралась скопировать ее «плывущую походку».

— Все не то! Ты танцуешь как деревянный столб! — сказала, как отрезала, учитель танцев. — Твоя спина совсем не гнется!

— Я стараюсь, правда! — тихо ответила зеленоглазая женщина.

Пожилая танцовщица бросила на нее уничижительный взгляд, который без лишних слов донес Валерии, что та думает о ее стараниях. Госпожа Фируза приложила ладонь к виску, всем своим видом сетуя на нерадивость зеленоглазой женщины. Валерия подумала, что, будь воля наставницы, то она точно огрела бы свою ученицу чем-то увесистым в наказание за неуклюжесть.

— Сколько раз тебе объяснять, что это «Гиризаль» — танец невесты! — сдавленно, будто удерживаясь от яростного восклицания, заговорила госпожа Фируза. — По традиции невеста во время совершения свадебных обетов танцует его перед своим женихом. Это самая важная часть свадьбы! Танцуя «Гиризаль» невеста показывает, как сильно она хочет угодить своему мужу и господину. И если она старается недостаточно хорошо, то это примета, что она будет плохой женой. Вот почему невесты скорее утопятся в колодце, чем плохо станцуют «Гиризаль»! Потому что нельзя так падать в грязь лицом! Хоть в лепешку раздавись, но выучи его так, чтоб родителям не стыдно было за свою дочь!

«Кажется, она забыла, что я не замуж выхожу!» — устало подумала Валерия.

— Госпожа Фируза! — раздался голос Гульнары-гашан, которая вошла в зал в то время, когда наставница распекала свою ученицу. — Син-тах!

— Син-тах, госпожа Гульнара! — тут же расплылась в подобострастной улыбке пожилая танцовщица.

«Син-тах» — одно из нескольких новых слов, с которыми Валерия познакомилась на днях. «Син-тах!» — так приветствуют друг друга месламиты при встрече, «Син-диб!» — говорят на прощание. Нилуфэр пояснила Валерии, что не-месламиты не имеют права использовать эти слова по отношению к месламиту, это считается большим оскорблением.

Тем временем Гульнара-гашан и госпожа Фируза заговорили на месламитском языке, бросая при этом выразительные взгляды на безмолвно застывшую Валерию. При этом губы хозяйки гарема то и дело изгибались в крайне негодующей гримасе, будто ей под нос подсунули гниющий труп кошки. И так было всякий раз, когда она видела эти репетиции. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что причина такого ожесточения со стороны Гульнары-гашан заключается в танце, который Валерию принудили разучивать.

— Госпожа Фируза сказала, что ты уже достаточно хорошо знаешь танец, — обратилась хозяйка гарема к пленнице. — Это к лучшему! Сегодня вечером сардар хочет полюбоваться, как ты танцуешь.

Валерия опустила взгляд в пол, надеясь, что никто не заметит ее ужаса.

— Сейчас твоя служанка проводит тебя в хамам. Отдохни как следует, дабы вечером порадовать сардара своим цветущим видом, — повернувшись к учительнице танцев, Гульнара-гашан кивнула той на прощание: — Син-диб, госпожа Фируза.

— Син-диб, Гульнара-гашан! — учтиво ответствовала та.

Поняв, что урок танцев закончился, Нилуфэр, дежурившая возле дверей, поспешила к Валерии, чтобы сопроводить ту за ширму и помочь снять роскошное платье. С облегчением зеленоглазая женщина позволила служанке освободить её от тяжести наряда. Облачившись в легкое и намного более удобное повседневное одеяние, Валерия присела на стул, наблюдая за тем, как Нилуфэр суетится, стараясь как можно аккуратнее поместить наряд невесты в специальный чехол для одежды.

Наряд невесты, танец невесты…

Когда она узнала, что танец, который сардар приказал ей выучить, является частью месламитского свадебного обряда, то испытала вовсе не удивление, а какое-то бессознательное понимание подоплеки поведения сардара. В голове зеленоглазой женщины постепенно, по кусочкам, складывалась мозаика. Она осторожно поспрашивала Нилуфэр о том, женат ли Мансур Касем Месхингасар — и болтливая служанка с удовольствием принялась смаковать историю жизни своего кумира.

«Сардар вдовец, но скоро собирается жениться снова. Его невеста из очень богатого рода и очень красивая!.. Что случилось с его первой женой? О, это ужасно грустная история! Его первая жена, говорят, была тоже очень красивой, она родила ему двух сыновей. Но во время войны она и дети погибли. И не только они!.. Война забрала у сардара самых дорогих людей: мать, отца, жену, детей, — рассказала Нилуфэр Валерии. — Враги Эмеслама захватили город, в котором пряталась семья господина… Он не успел их спасти… Это страшное, страшное горе!.. После войны он поставил памятник в том городе, где погибли его родные».

Валерия получила из ее уст ответы на свои вопросы.

Она была права, подумав, что сардар видит в ее лице и в лице прочих наложниц черты какой-то другой женщины. Женщины, которую он, должно быть, по-настоящему любил! Теперь Валерия знала, что это черты первой жены сардара. Он выдал свои мотивы, приказав Валерии разучивать свадебный танец, который когда-то для него танцевала его погибшая жена. Он хочет не просто вспоминать свою любимую покойную супругу, он хочет видеть ее, осязать, обонять в реальности — вот для чего он собрал гарем рыжеволосых женщин!

Вслед за этим пониманием пришла другая мысль: быть может это и есть путь к спасению из плена? Что, если Валерия сможет стать для сардара чем-то большим, чем просто бледная тень его жены? Что, если ей удастся стать похожей на его погибшую супругу не только внешностью, но и поведением? И возможно тогда Валерия не надоест ему спустя несколько месяцев и он не отправит её в публичный дом, а Артура в могилу?

Но как стать похожей на жену сардара? Очевидно, надо стать похожей на месламитку, какой была жена Мансура Месхингасара, решила Валерия. Ей нужно как можно больше узнать о традициях месламитов и их языке. Кое-какие вопросы она задавала Нилуфэр, однако если та охотно учила Валерию месламитскому языку, то в вопросах месламитских традиций внезапно становилась уклончивой.