Консультант ll (СИ) - Вальман Анна Страница 35

— День на ремонт! Итак ничего не успеваю! И пошли Минг в аптеку на Завокзальной, 9, за флунитразепамом. Легально его не достать, а нелегально мне не продадут. Пусть поработает харизмой… — Вставил Харель, собиравший по частям свой кошмарный прибор на полу.

— Кому же его дать, если Марк выведен из строя минимум на два дня? Про эту истеричку Елену вообще слышать не могу, — задумался Энгус, глядя на меня, пока Олава втаскивали в клетку, — Ты проходи, не стесняйся. В ту же клетку ее. Леску заберите, еще повесится, рыбка.

Грубо толкнув меня внутрь зарешеченного куба три на три метра, где на полу распластался Олав, меня дернули за нить и порезав ладонь, я оказалась безоружной и запертой в «собачьей переноске» для людей.

— Марк все равно пока бесполезен, результаты утренних тестов плохие, и хорошие мы не увидим еще минимум три дня. Но пусть продолжает, и этот идиот тоже. Они больше ни на что другое не годятся. — Ворчал Харель, сматывая провода.

— Я иду спать, — сухо ответил Энгус и обернувшись ко мне добавил, — кормить и лечить только битого. Возьмите у нее анализ на гонадотропин. Кушать захочет — все сделает.

— На таком сроке бесполезно. Нужна неделя, а то и больше.

— Тогда молитесь, чтобы через неделю он там был. Или я скормлю ее рабам, а их скормлю ему, чтоб vestra frui ventus prandium, так там вчера сказали? Насладился любимым блюдом.

Охранники дружно загоготали похабно осклабившись и, дождавшись, когда Энгус уйдет, устроились возле мониторов, просматривая комнаты инфирматов.

Я опустилась на колени возле беспомощного изломанного парня, который так и не пришел в себя. Страшно было прикоснуться к чему-то, потому что сломанным казалось абсолютно все.

Аккуратно потянув за плечи, я уложила его ровно, выпрямила руки и ноги, попыталась вправить несколько сильно пострадавших пальцев. Если регенерация уже запустилась, то шла очень медленно. Хотя я проверила его губу, след от вчерашней драки отсутствовал, значит за ночь зажил. Это уже что-то.

— Игорь, зачем вы это делаете? — в отчаянии, я присела у решетки, схватившись за прутья, порезанной рукой. Она еще немного кровоточила.

— У него моя тринадцатилетняя дочь. — Жестко ответил Харель, вновь устраиваясь возле микроскопа. — Ради своего ребенка вы бы тоже пошли на многое. Я еще не получил результатов по анализу вашей крови из другой лаборатории, но думаю, что вы и он — наш пока единственный вариант для скрещивания. Поэтому оно произойдет. Энгус всегда добивается своего.

— Почему вы думаете, что она еще жива?

— О, она жива, в каком-то смысле этого слова. — Печально ответил он и отвернулся, дав понять, что разговор окончен.

— Олав, — тихонько позвала я. Бесполезно. Я вновь самый бесполезный человек на земле, который не может спасти того, кого любит, и только может наблюдать как течет время, капает с его носа кровь на деревянный пол, покрывающий дно клетки, и ждать. Ждать. Ждать чего-то, неизвестно чего. Возможно, Леонард никогда не придет. И никто не придет.

А мне так нужен сейчас Жан с его кудрявым другом. Или даже Нико с вечно недовольной Натальей. Хоть кто-нибудь.

Нужно торговаться и выкупить нас, обещав им то, что они хотят. Если согласятся отпустить нас обоих после шести месяцев. И забудут про нас. То у нас будет время что-то придумать. Осталось уговорить Олава. Или соблазнить.

Я легла рядом и обняла его за руку, пытаясь согреть. Кожа на его пальцах приобрела серовато-землистый оттенок. Его тело было непривычно холодным. Похоже, он потерял много крови.

Грудь почти не вздымалась, будто ему тяжело было сделать полный вдох. Я переживала за то, придет ли он в себя. Оставалась надежда на целебную силу сна, и я, чтобы не мешать, сомкнула веки, тяжелые от постоянно накатывающих слез, которые нужно держать в себе.

Уже близился вечер, когда я почувствовала прикосновение к руке.

Мгновенно пробудившись, я вспомнила клетку, Олава и осмотрелась. В лаборатории было многолюдно, но тихо. Все инфирматы, около пятнадцати персон, собрались на вечерний ужин и, кто с угрюмым видом, а кто с отвращением, ждали кормежки.

Возле клетки только что сидела незнакомая мне девушка, просунув руку сквозь прутья, но быстро юркнувшая в группу ожидающих в другой части зала. Мое кольцо! Она украла мое кольцо-цветочек из медной проволоки!

— Эй! — я подскочила, но только привлекла всеобщее внимание.

— Turpis experrectus. — Проговорила Сабина и отвернулась. Рядом прыснули несколько девушек. Но воровка будто исчезла, затерялась в толпе.

— Да и подавись! — Обреченно выдохнула я и склонилась над Олавом. Он выглядел немногим лучше, чем был. Лишь кровь перестала сочиться из многочисленных ран на синем опухшем лице.

Через пару минут в комнату вкатился стол на колесах, на котором стояла заправская столовая кастрюля на 5 литров и ряды стаканов в два этажа.

Минг, которая выкатила все это добро смотрелась комично в фартуке поверх кожаной куртки. Она макнула половником и зачерпнула густую бордовую жижу, смачно хлюпнувшую на дно стакана.

— В очередь, дамы и господа. Эй, ты, отнеси один вон тем птичкам в клетке. Велено кенаря кормить, может еще запоет, если не сдохнет.

Веснушчатый парень подхватил два стакана и понес один нам. Инфирматы потянулись за питательным ужином, ели неторопливо и не спешили расходиться, общаясь в основном группами.

— На, влей ему в глотку, если, конечно, хочешь, чтобы он выжил. — Я смотрела на протянутый сквозь прутья стакан, по стенке которого медленно ползла, пытаясь сбежать, толстая красная капля. Неуверенной рукой, взяла и попыталась наклонить голову Олава, чтобы он мог выпить.

Мне удалось приставить к его губам стеклянный краешек и даже влить примерно столовую ложку жидкости, когда показалось, что он сделал глотательное движение кадыком. Наклонив стакан, я попыталась влить еще, и тут он захлебнувшись, вывалил все назад, стошнив себе на грудь и мне на юбку. От неожиданности я выронила мокрый стакан, разбив на две неровные половины.

— Вот криворукая! — прозвучало со стороны.

К горлу подступили слезы, но я с достоинством вытерла юбкой лицо своего голодного мужчины и, отодвинув стекло, уселась рядом.

Не плачем. Не плачем. Как королева. Твердила я про себя. Провожая глазами, уходящую Минг, которая все видела, но на мой умоляющий взляд ответила усмешкой. Второй стакан она не дала, но и стекло осталось лежать, где лежало. Некоторое время спустя я додумалась посмотреть карманы Олава, и на это он наконец-то простонал и даже пошевелил рукой, может быть, рефлекторно пытаясь схватить за руку вора. Реакция у него даже присмерти явно получше моей. В кармане нашла только маленькую отвертку, но забирать не стала.

Когда все разошлись, и мы остались одни, — куда-то запропастился и доктор, — я дала себе раскиснуть. Оторвалась от пола и склонилась над Олавом, нос уловил странный запах. Едкий. Раздражающий. Немного ненатуральный, словно из сломанного компьтера. Может, перегрелось что.

Олав не приходил в себя уже довольно долго. Я принялась ощупывать его голову, но видимых повреждений, кроме синяка на виске с изуродованной стороны не было. А гематома, казалось, была глубокой. Большой и для человека, возможно, летальной.

Очевидно было одно: Олаву становилось хуже, он почти не дышал, ноги окоченели, как и кончики пальцев. Посторонний запах усилился, и уже совершенно точно пахло паленой проводкой откуда-то из коридора.

Вдобавок, либо я теряю зрение, либо в помещении появился дым. Все стало серее, будто потеряло контрастность, и сколько я не моргала и не терла глаза, ощущение дымки не пропадало.

Похоже, мы горим. В здании пожар! Но почему же никто никак не реагирует?! В мониторах фигуры инфирматов, расхаживали по комнатам как звери в клетках, изредка поглядывая на камеру.

Дверь в лабораторию тихо скрипнула, и из коридора до меня донеслись перешептывания и шорохи шагов. На пороге нерешительно застыла хрупкая фигурка девушки. Убедившись, что помещение пустое, она неторопливо приблизилась к клетке и обошла ее, рассматривая меня с ног до головы. Та самая воровка, имела наглость заявиться еще раз?