Давайте разведемся, Ваша Светлость! (СИ) - Орлова Марина Страница 37

– Не городи ерунды, – презрительно фыркнула мадам Фелиция. – Эта девчонка – позор, от которого требуется избавиться как можно скорее. Мне нестерпимо стыдно даже в свете с этой грязнокровкой появляться. Столько унижений из-за нее вытерпела. Ты хоть понимаешь, как это унизительно выслушивать шуточки относительно того, что моя невестка – простолюдинка?

– Значит, это и есть причина, почему вы намеренно дистанцировались ее от высшего света? Не ее невежество, а ваше нежелание признавать очевидный факт моей женитьбы на простолюдинке? – очень тихо и вкрадчиво спросил Сиэль. Но мадам была в таком смятении и бешенстве, что не заметила изменений в тоне сына.

– Разумеется! И семья Лемар, к счастью, вошла в наше положение. Они знают, что этот брак – недоразумение из необходимости и были готовы подождать.

– То есть, они отказались поддержать нас, когда мы пребывали в упадке, но с радостью идут на уступки, стоило роду возродиться? Похоже, ваша гордость давно потерялась, матушка. Но давайте о другом: откуда столько уверенности, что я разведусь с Арией по собственной воле?

– Разумеется, из вашего брачного соглашения. Если брак не будет благословлен ребенком, то он автоматически аннулируется, – развела женщина руками, точно говорила очевидные вещи.

– И вы так уверены, что ребенка не будет? Впереди еще два года, – спросил мужчина, а женщина уже почти засмеялась, как внезапно напряглась. – Ваша уверенность довольно странная, не находите? – пристально посмотрел он на мать, а ее прошиб холодный пот, хотя никогда прежде не боялась сына. – Ответьте мне, матушка, что вам известно? Ваше вложение в семью Лемар должно было быть подкреплено хоть чем-то. Вы не тот человек, кто стал бы рисковать. Складывается впечатление, что начиная с момента свадьбы, вы не сомневались в предстоящем разводе. Потому дистанцировали Арию от домашних обязанностей, саботировали ее репутацию в высшем свете, ограничивали финансирование и издевались над ней, чтобы полностью подчинить своей воле и она не могла и слова против сказать. Не для того ли, чтобы к концу брачного контракта у Арии не было вообще никакой возможности противостоять разводу? – медленно поднялся Сиэль с места, а его до того тусклые глаза внезапно загорелись яростным огнем.

– Я… я не понимаю…

– Бесплодие Арии? Это ваших рук дело? – подошел мужчина к матери и навис над ней. Но она смогла найти в себе силы твердо произнести:

– Не понимаю, о чем ты.

– Я ведь вижу, что вы обманываете меня, – прорычал он, но великая герцогиня болезненной силой воли напомнила себе о своем величии и том, что, насколько бы зол ни был ее сын, он не осмелится причинить вред собственной матери. – Что вы сделали с Арией?

– Хоть пытай, у меня нет для тебя ответа, сын, – гордо задрала она подбородок и упрямо посмотрела на герцога, который также достаточно знал мать, чтобы понять, что она не отступится.

Сдерживая гнев и боясь натворить дел, мужчина решил разбираться с проблемами постепенно.

«Если бесплодие Арии действительно дело рук матери, то ситуацию можно изменить, достаточно устранить великую герцогиню. Скорее всего противозачаточное поступало с едой. Если тщательно следить за тем, что ест Арии, проблема с бесплодием решится. Другой вопрос, подпустит ли Ария меня к себе? Она и без того обижена на меня, и любая попытка склонить ее к супружескому долгу будет равносильна изнасилованию, чего я не желаю. Но… но если Арии станет известно, что помимо обычных издевательств, моя мать пичкала ее лекарствами, то у меня не останется и шанса. Даже в моей голове это не укладывается, а что до Арии…Она не должна узнать. Ни за что!»

Стоило подумать о супруге, как герцог почувствовал болезненный укол в груди смешанный из тоски, сожаления и вины. И все же, лишь сейчас, когда возникла реальная возможность того, что он потеряет супругу, мужчина запоздало понял, что эта мысль причиняет боль. Ему нравилось смотреть на ее лицо, ему нравился ее запах, очень редкие улыбки, умные и проницательные глаза, ему нравилось тепло ее тела. Но прежде все это было словно приглушено болью и несчастьем, которые она испытывала. Однако в последнюю неделю, Ария словно проснулась от кошмара. Она стала жестче, решительнее… и пусть она была зла на герцога, ему нравилось, что в ее взгляде появился этот огонь. Она больше не выглядела ожившей куклой, которую он боялся сломать одним прикосновением.

Поняв это, герцог не мог допустить развода. И совсем не из чувства вины перед ней, а из собственного эгоизма.

– Как пожелаете, – отошел герцог к окну, заложив руки за спиной. – Как я уже сказал, завтра госпожа Клара отправится в путь. Вы последуете за ней через месяц. Этого времени будет достаточно, чтобы подготовить поместье к вашему приезду.

– Ты отворачиваешься от родной матери из-за этой грязнокровки?

– Смею напомнить, что, хоть вы не были счастливы, но одобрили наш брак с Арией, матушка. Для вас это была сделка, и Арию вы воспринимаете лишь как инструмент. И моя вина в том, что я не понял это изначально. Ведь я полагал, что, однажды разделив судьбу с Арией, вы будете к ней добры, – заявил он, отчего великая герцогиня вздрогнула. Вспоминать печальное прошлое она не любила. – Я верил, что, как и Ария, будучи проданной семьей в жены моему отцу, вы осознаете, что она – всего лишь жертва, которая, как и вы, лишь выполняла волю родителей. Потому особенно жестоко было вымещать на этой девочке свою злость.

– Вот именно! – закричала мадам Фелиция. – Я столько страдала ради этого брака и рода Клоше. Я несу ответственность и по сей день. Я вытерпела жестокого мужа, несправедливость родителей, даже пережила казнь супруга и падение рода. Я не могу просто смотреть, как все это может разрушиться лишь из-за происхождения этой девчонки. Какая разница? Она все равно не желала этого брака и сама будет рада разводу. В конце концов мы достаточно отплатили ей за деньги ее отца. Она пять лет была бы в нашей семье, пользуясь всеми благами и привилегиями. Многие простолюдины бы жизнь отдали за то, чтобы хоть на день стать герцогиней! По итогу она просто вернется к отцу.

– Почему же вы в свое время не вернулись к своим родителям, матушка? – мрачно прервал сын тираду матери. На лице Сиэля отражалось столько эмоций, но главное – боль и огорчение. Ему не хотелось в это верить, но все эти жестокие слова действительно произносила родная мать, которую он любил беззаветно. – Не потому ли, что участь разведенной аристократки в разы хуже замужества с тираном и нелюбимым мужем? – не оборачиваясь, уточнил Сиэль.

– При чём тут я? Я – с рождения аристократка. У нас другие порядки. Ария же из простолюдинов. Для них несколько браков – в порядке вещей.

– Максим Гарро с некоторых пор стал виконтом, матушка. Вы не запамятовали? Теперь он тоже аристократ, – слегка повернул голову Сиэль. А мадам Фелиция внезапно не нашлась с ответом, понимая, что сама попала в ловушку собственных заявлений. Но и признать ошибку не могла. – На том закончим. Я более не хочу это обсуждать. Знаю, что гордость не позволит вам принести искренние извинения Арии, потому настаивать не стану. Но вы должны усвоить, что с этого момента, именно Ария – хозяйка этого дома и всех моих владений. Она герцогиня, а не вы, матушка. Вы не смеете причинять ей козни или неудобства. За этот месяц я планирую передать ей все обязанности герцогини, потому хочу, чтобы вы вернули все печати и ключи.

– Что?

– До тех пор у меня есть для вас поручение, – продолжил Сиэль, не обращая внимания на мать. – Через три недели у Арии день рождения. И подготовку к празднику, я поручаю вам. Все должно пройти на высшем уровне.

– Чтобы я этим занималась? – прошипела мадам Фелиция. – Ты, верно, бредишь!

– Именно вы. И я делаю вам этим одолжение, – кивнул Сиэль. – Для высшего общества нужна веская и достоянная причина того, что вы покинете столицу. Причиной станет ваше здоровье, которое вы решите поправить в провинции. Все свекрови делают для своих невесток подобные празднества. На празднике вы должны показать, что уход добровольный, чем подчеркнете личное устройство банкета. Вы же так печетесь о достоинстве нашего рода. Не хотите же вы, матушка, чтобы кто-то узнал, что вы – изгнаны.