Любовь - не обязательное условие, или Попаданка решит сама! - Катерина Александровна Цвик Страница 38

Нас обоих тряхнуло, как от разряда тока. Арман целовал страстно, напористо, зло, и я отвечала ему тем же. Мы задохались, не в силах прервать этот почти болезненный поцелуй.

Наконец он оторвался от моих губ, чтобы вдохнуть воздух, и я… залепила ему звонкую пощечину.

Гад! Вот гад! И сам не ам, и другим не дам? Но отказаться от него не было никаких сил. И следом за ударом я со стоном сама потянулась к Арману за новым поцелуем.

— Ненавижу тебя, — прошептала ему в губы, запустив пальцы в его волосы.

— С ума по тебе схожу, — ответил он и начал покрывать поцелуями мою шею.

— Ты же отдашь меня другому. Зачем же сейчас делаешь это? — прерывисто спросила я.

— Не могу… — прошептал он на грани слышимости, а потом с видимым усилием отстранился. — Ты же сама потом от меня уйдешь. Зачем усложнять тебе жизнь?

— И почему ты решил, что уйду? — Я пыталась привести дыхание в норму. Без его объятий, несмотря на теплую ночь, стало холодно. Соображалось плохо, но меня осенило: — Думаешь, я такая же, как твоя бывшая жена? Что такого она узнала, что бросила тебя?

— Неважно, — ответил он, отступая на несколько шагов, и, прикрыв глаза, провел рукой по волосам.

— Арман, если во время полнолуния ты превращаешься в обросшее шерстью чудовище, то не переживай — я прикажу построить для тебя отдельный флигель и лично буду тебя запирать, а потом снова выпускать, — попыталась я разрядить обстановку.

— Что? — Он настолько ушел в свои мысли, что мои слова не сразу до него дошли. — Какое еще обросшее шерстью чудовище?

— Не знаю. — Я нервно хохотнула. — Но ты же почему-то решил, что я обязательно тебя брошу.

Арман посмотрел на меня долгим немигающим взглядом, а потом мрачно произнес:

— Хорошо, я расскажу тебе. Но не здесь. Через полчаса начнется выступление приглашенного театра, все будут увлечены представлением и не обратят внимания на твое исчезновение. Выскользни незаметно в коридор, там тебя будет ждать лакей. Он проводит ко мне в кабинет.

Арман подошел ко мне, невозмутимо поправил выбившиеся из прически пряди, пристально оглядел мое платье, чтобы оно было в порядке, и подал руку:

— Пойдемте, леди Анна.

— Пойдем, Арман, — грустно улыбнулась я. Смотреть на снова ставшего холодным мужчину было почти физически неприятно. — И изобрази улыбку. Иначе нас не поймут.

Губы канцлера растянулись в дежурной улыбке, и мы покинули балкон, снова окунаясь в шумную атмосферу званого вечера.

И как теперь пережить эти полчаса?

Как и ожидалось, время тянулось долго и нервно. Еще и от принца приходилось бегать из зала в зал. Хорошо хоть его останавливали на каждом шагу желающие пообщаться.

— Анна, ты куда? — посмотрела на меня обеспокоенно Жанна, с которой я вошла в зал, где готовилась к выступлению театральная труппа.

— В дамскую комнату. Прикрой меня, если что.

— Может, я с тобой? — предложила она, но слуги уже начали гасить свечи, создавая в зале полумрак, чем еще больше выделяли ярко освещенный помост.

— Что ты, не хочу отвлекать тебя от пьесы. Я знаю, что ты их очень любишь. Не переживай, я скоро. — И я тихонько вышла в коридор, где меня уже ждал лакей.

Он чуть заметно мне кивнул и пошел вперед, свернув в коридор для слуг. Его стены были обиты недорогой тканью, и он был гораздо у́же тех, где гуляли гости. Зато нам по дороге никто не встретился, и мы довольно быстро дошли до нужного места. Лакей распахнул передо мной дверь кабинета канцлера, по бокам которой стояли охранники, делавшие вид, что никого не видят.

Арман сидел за столом и рассматривал какие-то бумаги. В этот момент он показался мне таким серьезным, далеким и неприступным, что я невольно сделала шаг назад.

Он поднял голову.

— Проходи.

Обругав себя за минутную слабость, я решительно прошла к его столу и села в кресло. Арман проследил за мной внимательным взглядом, но начинать разговор не торопился.

Пауза затягивалась, но Арман молчал. И зачем только позвал? Хотелось встать и хорошенько его встряхнуть, но я продолжала изображать на лице невозмутимость. Начинать разговор первой я не собиралась.

И все же… Я тоже умею действовать на нервы. Так что держитесь, господин канцлер! И я начала тихонько, ритмично, как дятел, севший на затылок, постукивать ноготком по деревянному подлокотнику кресла.

Наконец Арман не выдержал.

— Анна, прекрати! Это раздражает.

— Нет, Арман, раздражает — это когда позвал для объяснений и молчишь.

Кажется, он скрипнул зубами, а потом попытался меня запугать!

— Анна, то, что я собираюсь тебе рассказать, — государственная тайна. Ты можешь после этого относиться ко мне как угодно, но говорить кому-либо о том, что сейчас узнаешь, нельзя. Более того, это опасно для жизни. Твоей. — Он снова выдержал длинную паузу, во время которой сверлил меня взглядом. — Ты все еще хочешь знать мою тайну?

Я смотрела ему в глаза и видела в них не только злость на себя, на меня и на обстоятельства, но и глубоко спрятанный страх снова быть непонятым и отвергнутым.

Хотелось обнять этого сильного большого мужчину и заверить, что я приму его любым, но в голове внезапно возникла мысль: а что, если он и в самом деле расскажет нечто, что заставит меня бежать от него сверкая пятками? Может, он младенцев по ночам режет или еще что-то в таком роде? Подобного я не приму. Никогда.

Я встала из кресла и пошла к окну. Вгляделась в темноту ночи, разбавленную светом фонарей.

Нет, Арман не мог делать что-то настолько ужасное. Уверена, его тайна может повергнуть в шок любую девушку этого мира, но не меня — попаданку, которая вполне способна мыслить шире. К тому же, если уйду сейчас, не узнав, что же такое страшное он о себе скрывает, я никогда себе этого не прощу.

— Арман… — обернулась я и вздрогнула, внезапно увидев, что он всего в шаге за моей спиной.

Он смотрел на меня как-то лихорадочно, будто прощался. Я выдохнула и шагнула к нему вплотную, обняла и прижалась к его широкой груди, в которой гулко билось его сердце.

Теперь уже вздрогнул он и нерешительно