Любовь - не обязательное условие, или Попаданка решит сама! - Катерина Александровна Цвик Страница 39

— Анна…

— Не надо, Арман. Просто скажи как есть. Иначе я сама напридумываю столько ужасов, что тебе и не снилось. Поверь, воображение у меня хорошее.

И мысленно добавила: «А фильмов и книг обо всякой жути я видела и читала достаточно, чтобы вообразить такое, что тебя самого приведет в шок и трепет».

— Верю, — усмехнулся он. Но вместо того, чтобы рассказать свою тайну, внезапно попросил: — Поцелуй меня.

Я удивленно подняла голову, и он тут же накрыл мои губы своими. На этот раз поцелуй был нежным, тягучим, невероятно чувственным, сбивающим с ног.

— Арман… — прошептала я ему в губы, судорожно вдыхая воздух, который закончился в легких.

И Арман словно сорвался с цепи, целуя теперь напористо, жадно, страстно.

Я уже не могла стоять и повисла на нем, вцепившись в полы его мундира. Арман подхватил меня под бедра и посадил на подоконник, оказавшись между моих ног. Подставила ему для поцелуев шею, зарылась пальцами в его волосы и тихонько застонала, шалея от происходящего. В этот момент было неважно, кто он, что он. Я сходила с ума от его губ, рук, запаха, срывавшегося дыхания. Нас буквально трясло от желания прикасаться друг к другу, чувствовать, ощущать…

Внезапный стук в дверь не то чтобы привел в чувство, но заставил нас замереть, расфокусированно глядя друг другу в глаза.

Стук повторился, став более требовательным. Я посмотрела на дверь и увидела, как ручка начала медленно опускаться.

Меня аж подбросило на месте. В голове быстро пролетели ассоциации: полумрак комнаты, мужчина рядом, затем толпа зевак, позор, храм и монастырь. И я, как кошка, в одно мгновение вывернулась из объятий Армана и нырнула за тяжелую плотную портьеру, пытаясь унять дыхание.

Только тут до меня дошло, что в случае с канцлером представленная мною схема вряд ли бы сработала — он смог бы заткнуть рот кому угодно. Не зря ведь про его любовниц знали все, но никто не смел об этом даже пикнуть. Но все равно попадаться очень не хотелось, как и стать героиней подобных слухов.

Арман только и успел схватить воздух перед собой и посмотрел на меня большими удивленными глазами. Он приходил в себя на мгновение дольше моего, но потом до него дошло, почему я так поступила. Он сам тут же пригладил волосы и привел в порядок перекошенную одежду. Причем, поправляя брюки, этот нахал с укором посмотрел в мою сторону!

Ага, это же я ради оттягивания разговора готова была зацеловать его до невменяемого состояния! Нет, так-то я готова к поцелуям, но с другими целями, и…

Что-то мои мысли потекли совсем не туда.

— Арман, ты все-таки здесь, — услышала я знакомый женский голос и напряглась.

— Что ты здесь делаешь? — негостеприимно спросил он, отходя от окна и одергивая мундир.

Он окончательно скрылся из поля моего зрения, но что происходило в кабинете, я слышала хорошо.

— Ты не рад меня видеть?

— Нет, — коротко ответил он.

— А я по тебе скучала…

— Шарлотта, ты сама настояла на разводе. И я тебе его дал. При этом вернул все твое приданое и даже приложил к нему земли. И попросил лишь об одном: чтобы ты навсегда исчезла из Эфрона.

— Но я вернулась! — внезапно почти выкрикнула она. — Арман, я вернулась, потому что поняла, что не могу без тебя! — И после небольшой паузы, во время которой наверняка подбиралась к моему канцлеру, с придыханием добавила: — Я скучаю по твоим рукам и губам, я…

— Я помню, что тебе нравилось делить со мной постель, — жестко произнес он. — Не скрою, у меня даже были к тебе чувства, но они похоронены вместе с нашим неродившимся ребенком. — Мне показалось, что от тона его голоса по стеклу поползла изморозь. — По твоей воле не родившимся.

— Но ты ведь должен понимать, почему я так поступила!

— Я уже ничего тебе не должен. Ты сделала свой выбор много лет назад. Так чего хочешь сейчас?

— Я не могла допустить, чтобы мой ребенок родился таким, как ты! Не могла! — прошептала она, и я представила, как Шарлотта в этот момент с мольбой во взгляде протягивает к Арману руки. — Но тебя я любила и люблю до сих пор!

Страшно захотелось выглянуть из-за портьеры, но я пока держалась. Какое извращенное у этой женщины представление о любви к мужчине. Разве, если испытываешь такие чувства, сможешь сделать аборт? К тому же Арман был не случайным любовником, а мужем! Что за страшную наследственность он может передать своим детям, если Шарлотта предпочла так поступить?!

Внезапно она осеклась и с недоверием спросила:

— Откуда ты знаешь, что я сама вытравила плод?

— О, я узнал об этом не сразу, а поверил и того позже. Ты ведь так убивалась по этому поводу. Кричала, что это из-за меня, что не желаешь жить с таким, как я, и дети у тебя от меня не родятся, потому что сам Пресветлый стоит на страже. Ты ведь так говорила?

— И что? Разве я в чем-то неправа? Ты ведь не рассказал мне о том, кто ты есть, перед свадьбой. Я узнала об этом гораздо позже. Во всем виноват только ты. — Внезапно ее голос переменился, снова приобретя чувственные нотки. — Но ведь это было так давно… Сейчас все изменилось. У меня уже есть дети, и я хочу лишь любви. Я готова дарить ее тебе. Готова на все!

— Шарлотта, прекрати. Твои прелести меня уже не прельщают. Я вообще удивлен, как когда-то мог в тебе что-то найти. Такую эгоистичную тварь еще нужно поискать.

— Тварь?.. Это я — тварь?! — В голосе женщины была масса недоверия и праведного возмущения. — Да я надавила на горло своей гордости! Решила забыть былые обиды и подарить тебе кусочек счастья, а ты!..

— А я неблагодарная скотина, которая без зазрения совести отказывается брать твой, кхм… кусочек сомнительного счастья, — иронично ответил ей Арман. — Мой тебе совет, Шарлотта: бери своего мужа под локотки и езжай с ним обратно в Антем. Никаких дипломатических отношений у нас не получится, пока в делегации будешь ты. Я вообще удивлен, как кто-то догадался тебя сюда отправить. Неужели и в самом деле в Антеме рассчитывали на мои давно выгоревшие чувства? —