Сделка с профессором (СИ) - Краншевская Полина Страница 41

– Ну что? – взволнованно спросил Лавинас, хватая его за руку, как только Эдман оказался в экипаже. – Как все прошло?

– Лекарь сказал, что снадобье тебе дали хорошее. Принимай, как назначено, и все пройдет. Но пока придется потерпеть некоторые неудобства. Сам понимаешь, это необходимо для здоровья.

Лавинас тяжело вздохнул и опустил голову.

– Прямо целых три месяца?

– Ничего не поделаешь. Нужно.

– Ладно, – с тоской протянул он. – Постараюсь.

– Вот и отлично, – хлопнул его по плечу Эдман и велел кучеру отвезти их на площадь к лучшим лавкам.

Покрутившись в дорогих магазинах и сделав несколько ненужных покупок, чтобы создать видимость серьезной необходимости этой поездки, он вновь уселся в экипаж возле недовольного Лавинас, раздосадованного тем, что Эдман отказался дать ему в долг. Преподаватель истории оказался на мели из-за крупного проигрыша в прошлый день отдыха и хотел отыграться, но Эдман не выносил азартных игр и никогда не одалживал деньги на подобные прихоти.

– Теперь можно и пообедать, – с воодушевлением сказал Эдман. – Куда поедем?

Лавинас тут же забыл все свои обиды и бодро крикнул извозчику:

– Гони в закрытый клуб!

Кучер стегнул гнедую кобылу, и повозка покатила по широкой улице к северу от площади.

– А что это за место? – поинтересовался Эдман, радуясь, что его расчет оказался верным, и Лавинас решил ехать именно туда, куда требовалось.

– Шикарное заведение, я тебе скажу! – пророкотал преподаватель истории, окончательно преобразившись, залихватски подкрутив усы и пригладив непослушные густые кудри. – А готовят как! Просто чудо! Да что я тебе рассказываю, сейчас сам все увидишь.

Экипаж подъехал к длинному трехэтажному зданию светло-жетного цвета с белыми колоннами, высокой каменной лестницей и широким балконом над крыльцом. Швейцар в длинном бордовом сюртуке и фуражке с козырьком распахнул дверцу повозки и помог Лавинасу выйти, улыбаясь и кланяясь.

– Приветствую, господин Лавинас. Давненько у нас не бывали. Пожалуйте.

Преподаватель истории приосанился, выпятил грудь и небрежно обронил:

– Дела, будь все это неладно. Господин Привис со мной.

И он прошел к лестнице. Швейцар удостоил Эдмана пристальным, недоверчивым взглядом, но препятствовать не стал, поднялся первым и распахнул перед максисами тяжелую дверь с замысловатой резьбой в виде двух диковинных птиц, взмахивающих крыльями. 

– Прошу, господа.

Лакей в темно-зеленой ливрее с золочеными пуговицами встретил их у порога и низко поклонился, узнав Лавинаса.

– Приветствую, господа. Чего изволите?

– Лучший столик в ресторане, – распорядился Лавинас, глядя на слугу свысока.

– Прошу за мной, – пригласил лакей.

 Он повел их через огромный холл с мозаикой на мраморном полу, квадратными колоннами, хрустальной многоярусной люстрой под потолком и высокими напольными вазами. Эдман подивился тому, насколько все выглядело лаконично и без малейшего намека на вульгарность. В душе он ожидал увидеть затрапезное заведение, нечто промежуточное между дорогим борделем и средней руки рестораном с парой залов для карточных игр, но клуб с первого взгляда производил весьма хорошее впечатление и вполне мог соперничать с некоторыми подобными местами столицы.  

Вместительный, светлый зал ресторана был разделен на две зоны. Вдоль стены тянулись отдельные кабинеты, отгороженные друг от друга толстыми перегородками и закрытые плотными темно-синими портьерами. Остальную часть зала занимали круглые столики, покрытые белоснежными скатертями и сервированные фарфором и хрусталем. Мягкие стулья с изогнутыми ножками и светло-голубой обивкой так и манили присесть и отдохнуть. Через широкие окна, занавешенные легкими полупрозрачными шторами с многочисленными сборками, проникал мягкий, солнечный свет и создавал в ресторане приятную, располагающую к отдыху атмосферу.

Лакей проводил преподавателей к столику возле окна, предоставил меню и с поклоном удалился, сказав, что официант и метрдотель подойдут к ним с минуты на минуту.

Выбор блюд снова приятно удивил Эдмана. Ничего простецкого, что подавали в забегаловках средней руки, но и ничего чересчур вычурного, чем часто злоупотребляли модные рестораны столицы. Он решил заказать свой любимый салат с дорогим сортом белой северной рыбы на закуску и оригинально приготовленных моллюсков в качестве горячего. Лавинас же принялся перечислять подошедшему официанту одно блюдо за другим, и Эдман всерьез обеспокоился состоянием его здоровья после столь обильной трапезы.

– Что будем пить? – с горящими глазами любителя крепких напитков спросил преподаватель истории.

– Выбирай, что нравится, – ответил Эдман, исподтишка присматриваясь к посетителям ресторана. – А я воздержусь.

Лавинас в изумлении уставился на него круглыми глазами, но что-то в лице Эдмана не позволило ему задавать уточняющие вопросы, и он счел за благо оставить эту тему.

– Мне как обычно, – отдал он распоряжение официанту и тоже осмотрелся.

Большая часть столиков пустовала, в дальнем конце зала расположилась компания элегантно одетых молодых людей в сопровождении двух мужчин постарше. Эдман тут же узнал тех максисов, что числились в списке приглашенных на смотрины. Он встречал их на одном из приемов во дворце, но близкого знакомства не водил.

«Странно, – подумал он. – Как они попали в закрытый клуб? Все как один живут в других городах, и из местных аристократов с ними никого нет. Видимо, хозяин заведения им хорошо знаком».

 За столиком возле соседнего окна сидел пожилой максис в компании юной барышни, и Лавинас не преминул пройтись на их счет:

– О, господин Гавр снова выгуливает свою дайну. И когда только надоест глаза всем мозолить?

– Чем они тебя не устраивают? – без особого интереса спросил Эдман, увидев приближающегося к их столику метрдотеля.

– Да над ними весь Финар потешается, – отозвался Лавинас, ощупывая девушку с головы до ног наглым взглядом. – Старый хрыч потратил остатки своего состояния на контракт с этой милашкой. Говорят, он влюблен как сопливый молокосос и готов на все, лишь бы она осталась довольна.

– Тебе-то что? Каждый делает то, что считает нужным. Если средства позволяют, почему бы не заключить контракт. Молодая дайна сможет продлить его дни. Вряд ли этот господин активно пользуется высокоэнергоемкими заклинаниями, а приток свежей маны поддержит его здоровье на должном уроне.

– Что правда, то правда, – кивнул Лавинас. – Своя-то энергия в таком возрасте поди почти не накапливается.

Седовласый, худощавый метрдотель в черном фраке и белой бабочке остановился перед их столиком и слегка поклонился.

– Приветствую, господа. Рад видеть вас в нашем клубе. Максис Лавинас, не представите вашего спутника?

– Медин Райт! Старина! Как поживаешь? – расплылся Лавинас в широкой, несколько натянутой улыбке. – Это максис Эдвард Привис – новый преподаватель манологии в Камелии. Мой хороший друг. Отличный малый, я тебе скажу.

Метрдотель с безразличием выслушал тираду преподавателя истории и сказал:

– Уверен, вы не откажетесь дать вашему другу нужные рекомендации, максис Лавинас. Не так ли?

– Безусловно, – поторопился заверить его преподаватель, бросив в сторону Эдмана напряженный взгляд. – Сейчас мы бы хотели пообедать. Но чуть позже я обязательно все сделаю.

– Как будет угодно, – поклонился метрдотель. – Приятного отдыха, господа.

На его морщинистом бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул, и он чинно удалился, держа спину идеально ровно.

– Ух, – шумно выдохнул Лавинас, утирая платком пот со лба. – Терпеть его не могу. Похож на приведение. Вечно ходит как тень и следит за каждым, будто ястреб на охоте за мелкими грызунами.

– Что он имел в виду под рекомендациями?

– Да тут есть бредовое правило, – отмахнулся преподаватель, снова принимаясь таращиться на дайну, – если кого-то приводишь, должен в письменной форме дать этому человеку характеристику. А в идеале уплатить членский взнос и подтвердить его личность. Ты как? Сможешь небольшую сумму внести? Это всего пара ассигнаций, зато тебя причислят к местной элите, и ты сможешь свободно тут бывать даже без меня.