Глаза не лгут (СИ) - Layil Lee Страница 42

— Роумен! Где ты?

— Почти дома.

— Что-то я не вижу твоё «почти».

— Гера, что произошло? Ты нервная.

— Будто бы ты не знаешь, мамочка снова за своё.

— Она пытается выдать тебя замуж?

— О, ещё как! Приезжай, я тебе всё расскажу.

— Встречай братца.

Рядом с изгородью стояла девушка, сложив руки на груди. Вот он, мой любимый, и самый дорогой человек, наверное, не будь её, я бы сошел с ума. Я вышел, направляясь к ней с улыбкой, расправив руки.

— Да ладно тебе, не злись. — Обнял её, получив толчок в торс.

— Засранец. У тебя совсем нет совести.

— Ну, знаешь, это у нас семейное.

Внутри меня ждал приятный аромат свежей выпечки, что означало неожиданную беседу. Я предполагаю, о чем они хотят поговорить, но до последнего надеюсь избежать ссоры.

— Они дома? — Я снял обувь.

— Дома.

В проходе возникли родители, которые ухмылялись. Мать упёрлась обеими руками о бока, а отец, как обычно, стоял как статуя. Несвойственные для них улыбки, но достаточно привычная гостеприимность даже в сторону родного сына. Непутёвого сына.

— Здравствуйте. — Как-то официально поприветствовал я. Лучше так, чем выслушивать то, что они воспитывали нас по-другому.

— Проходи, сынок.

Мать обняла меня за плечи, и провела в столовую, где был приготовлен пирог из овощей. Черт, серьёзно? Кто вообще делает пироги с овощами? Я такого не понимаю. Их «здоровое» питание меня убивает.

— Знаю, как ты его не любишь…

— Поэтому и приготовила. — Не дав договорить ей, я сел на стул.

— Роумен, говори с матерью прилежно.

— Прошу прощения.

Наш семейный круг был не таким уж и тёплым, как это стараются всем внушить родители. Да, многие думают, что раз при всех мы такие культурные, значит в семье у нас гармония. Как бы не так.

— Как твои дела? Успехи в школе?

— Всё прекрасно.

— Долги закрыл? — Отец взялся за старое.

— Почти.

— Плохо. — Его зелёные глаза недоброжелательно сверкнули.

— Совсем нет, осталось немного. А вы как? Как на работе?

— Как всегда.

Вот и поговорили. Мы долго ели молча, точнее, я давился этим гребанным пирогом, пока родители играли друг с другом в гляделки.

— Гера, а у тебя как дела обстоят? — Я улыбнулся.

— Без тебя скучно, но я справляюсь. — Она пожала плечами.

— Итак, скоро ты станешь чистокровным, каковы ощущения?

— Хочется всех убить и в то же время пожалеть, но убить больше.

— Роумен, тактичнее. — Заметила мать.

— Смешанные ощущения у меня, будто бы вы сами не знаете.

— Знаем, но каждый переживает их по-разному.

— Я вообще не переживаю, для меня это привычное состояние.

Гера опустила глаза, коснувшись под столом моей ноги в качестве поддержки. Мы всегда делали так, когда не могли взяться за руки.

— Не будем о плохом. Почему ты дома не ночуешь?

— Много работы, заданий. Не хочу будить вас ночными приходами.

— О, брось, всё хорошо. Мы хотим видеть тебя дома.

— Приятно. — Нет. Они лгут.

— Так… и как ты планируешь отмечать?

— Вернее, как вы, планируете? — Я сделал акцент на слове «вы». Да, нет смысла спрашивать меня, когда всё давно расписано по пунктам.

— Раз так, — мать отложила нож и вилку, — гостей будет много, и не всех ты помнишь.

— Тогда зачем они сдались на моём дне рождения?

— Не перебивай. — Грозно сказал отец.

— Так вот, мы устраиваем действительно масштабный праздник, всё-таки такое бывает раз в жизни, чистокровие должно отмечаться так, чтобы это запомнилось.

— Да, ты можешь пригласить кого хочешь, но ты обязан быть на празднике.

— Вот как… И до какого времени я должен оставаться дома?

— А кто тебе сказал, что это всё будет в доме? Мы уже забронировали помещение.

— Да, я не сомневался.

— Присутствовать ты должен пока все не уйдут. Ты должен как полагается принять всех, также провести.

— Вы мне сценарий по почте отправьте, или в печатном виде.

— Ты снова ёрничаешь. Тебе не надоело?

— Я хочу сказать, что мне надоело, но не хочу последствий.

— И правильно делаешь, что избегаешь этого разговора.

Мы перекинулись ещё парой фраз, и направились в мою комнату. Гера буквально бежала подальше от родителей, лишь бы не слышать никого. В моей комнате было всё так… по родному. Да уж, я скучаю за этими стенами.

— Я скучала.

Сестра прижалась ко мне, на что я ответил взаимностью. Мы прочувствовали всю силу энергии, когда стояли в обнимку, прижимаясь друг к другу настолько, насколько можно.

— Здесь чисто.

— Я лично убираю каждый уголок твоей комнаты, и знаешь, что? Это ужасно!

Девушка отошла от меня и плюхнулась на стул.

— Тогда зачем убираешься? — Я осмотрел полки.

— А кто ещё это сделает, не тронув твои вещи? Если бы родители убирались, или горничная, твои статуэтки, и диски стояли не так, как полагается.

— Это слишком мило для тебя, с чего бы?

— Просто скучаю, мне не с кем поговорить, некому пожаловаться.

— Я предлагал тебе переезжать, почему ты не хочешь?

— Не могу, ты прекрасно знаешь.

— Я никогда не пойму тебя.

— И не пытайся, это слишком тяжело.

Мы лежали на кровати, обсуждая этого страшного женишка, которого пытаются подсунуть Гере. Она до последнего отказывается, это единственная воля женщин Мантикор что касается женитьбы, они сами решают, и имеют право отказаться.

— Ладно, давай поговорим о Эолии.

— Откуда ты её знаешь?

— Не важно, просто знаю.

— Ты лукавишь.