Убивая тени - Кэтрин Куинн Страница 42

С каждым днем я все больше скучаю по твоему упрямому лицу. Кажется ироничным, что лишь после твоего ухода я осознал, как сильно ты мне нужна. По-моему, ты вечно твердила, что тяжело тебя полюбить, но на самом деле ты просто видела лучшее в остальных и худшее в себе.

Мы похоронили Ника под хрупкими бело-голубыми ветвями дерева, где он покончил с собой.

Джуд опустился на колени, и мы все наблюдали, как капитан склонился к серой земле, начиная скрести грязь. Грязь и кровь испачкали его длинные пальцы, земля забилась под ногти. Но он не прекращал методичных движений, и один за другим присоединились остальные. Я тоже начала копать.

Джейк так и застыл на влажной земле, обхватив Ника тощими руками, его голубые глаза окрасились в цвета стали и безысходности.

Минул час, прежде чем яма стала достаточно глубокой, а каждый рекрут покрылся земляной пылью. Когда пришло время Джейку отпустить своего друга, Джуду и Исайе потребовалось приложить немало усилий, дабы оторвать его от мертвого тела.

Я сдерживала подступившую тошноту, глядя, как Джуд закрывал глаза Ника тыльной стороной ладони, кожа моего друга приняла оттенок снега в самый холодный день зимы.

Джейк не плакал. Он застыл в шоковом состоянии, когда я приобняла его за плечи и повела туда, где наши товарищи обступили могилу, выпрямив спины и сцепив руки за спиной в знак почтения.

Джуд с Исайей запеленали Ника в рваное белье, прежде чем опустить его на дно неглубокой могилы, где грязь и опавшие листья запятнали ткань цвета слоновой кости. Рекруты мрачно засыпали яму, пока я крепко прижимала Джейка к себе.

Только когда упала последняя крупинка земли, Джейк проронил одинокую слезу – но с тех пор больше не плакал.

Капитан держал шлем под мышкой, сосредоточившись на обсидиановом металле. Под пристальным взглядом остальных Джуд подошел к свежей утрамбованной земле и опустился на колено. Сомкнув веки, он заговорил, но так тихо, что я не могла ничего расслышать. Вымолвив последнее слово, Джуд открыл глаза и положил на землю свой печально известный шлем с шипами – маску, которую надевал всякий раз, когда играл роль смерти.

Джуд встал и напряженно попятился, но внимание капитана не отрывалось от его подношения.

Я попыталась поймать его взгляд, однако Джуд быстро развернулся на пятках и направился к лошадям. Подальше от нас.

От меня не ускользнула вся тяжесть момента.

Джейк до сих пор пребывал в оцепенении, впившись в пустоту остекленевшими глазами на протяжении всех оставшихся дневных часов. Даже когда позже мы разместились у костра, делясь сушеным мясом и фруктами, которые захватили из дворца, он просто сидел рядом со мной, точно призрак, пустая оболочка.

Отсутствие Ника заметно ощущалось.

Больше не звучало ни заумных комментариев, ни игривых поддразниваний. Ни веселого смеха или проницательных улыбок. В груди болело всякий раз, когда я вспоминала о моем красивом и язвительном друге – ведь именно им он и стал, другом, который бы бился рядом до самого горького конца.

Ник, Джейк и Патрик взяли меня под свое крыло еще в святилище, и, когда одиночество грозило поглотить меня целиком, они словно оказались сбывшимся желанием, ерошили мне волосы и постоянно смешили, пока не заполнилась пустота в моем сердце.

Я чувствовала себя самой большой неудачницей из-за того, что подвела Ника.

В тот вечер вместо того, чтобы свернуться клубочком рядом с Патриком, я обхватила Джейка, притянув его дрожащее тело к груди. Не находилось слов, которые могли бы облегчить его боль, как и извинений, способных вернуть Ника. Но я могла сделать это. Обнять его.

В прошлом я считала, что никогда не любила прикосновений, потому что они слишком интимны, потому что позволяли людям подойти достаточно близко и ослабить мою волю. Сломить меня. Но правда заключалась в том, что это уже давно произошло. И именно сломленные, израненные части души я не могла доверить другим. До сего момента.

До того как мы вступили в Туман, где нас объединило нечто большее, чем страх.

В какой-то миг Джуд прошел мимо, задержав взор на том месте, где мое тело соприкасалось с Джейком.

Когда мы встретились взглядом, в глазах капитана промелькнуло что-то непостижимое, а челюсть напряглась. Представлял ли он себе мою руку? Жуткие шрамы, осквернившие кожу? Было эгоистично думать о подобном, но я ничего не могла с собой поделать.

Никогда еще не чувствовала себя столь уязвимой; и сердце пропустило несколько ударов, когда капитан прервал наш зрительный контакт и тяжелой поступью ушел прочь. В ту ночь он спал на другой стороне нашего лагеря, так далеко от меня, как только возможно.

Открыв глаза после беспокойного сна, я ощутила холод на коже и пустоту в руках.

Поднявшись с места возле угасающего костра, пока остальные обитатели лагеря только просыпались, я направилась к дереву, где теперь навеки будет покоиться Ник.

Меня мутило от того, что мы похоронили его здесь, где он поддался Туману и его власти, но у нас не было выбора.

– Джейк. – Я положила руку в перчатке ему на плечо, когда обнаружила друга перед деревом.

Опустившись на колени, он смотрел туда, где гравий и Туман скрывали тело нашего павшего рекрута. Джейк вздрогнул, когда я села рядом с ним, коснувшись его ноги.

– Я не представляю, как дальше жить без него, – голос Джейка сорвался. – Мы были неразлучны с пяти лет. Друзья. Братья.

Я молчала, давая другу возможность выплеснуть горе, которое грозило сокрушить его.

– Родители никогда не были важной частью моей жизни. Всякий раз, когда отец тратил все наши сбережения на эль или проигрывал их в карты, Ник тайком приносил мне хлеб или остатки ужина из своего дома. Таким образом он впервые спас мне жизнь. – Джейк смахнул выступившую слезу, шмыгнув носом.

– Случился и второй раз? – спросила я, массируя плечи Джейка, пока он плакал. Боль в груди начинала пульсировать.

Благоговейно дотронувшись до земли, Джейк ответил:

– Во второй раз он спас меня, когда показал, что я не один. Пусть я не мог предложить многого, но у меня был тот, кто заботился обо мне. Тот, кто оплакивал бы меня в случае кончины. – Джейк усмехнулся. – Говорю как треклятый хлюпик.

Я решительно покачала головой.

– Может, я и не знала его так хорошо, как хотелось бы, – нерешительно начала я, осторожно поворачивая лицо Джейка к себе. – Но, похоже, он очень любил тебя. Немногим из нас повезло иметь такую нерушимую связь. – Я сглотнула комок, который неустанно появлялся, стоило мне только подумать о Лиаме. – Ник бы пожелал, чтобы ты продолжал жить. Наслаждаться жизнью и чтить его, вспоминая только хорошее.

И Ник был замечательным. Смешным, саркастичным и очень душевным. Складывалось ощущение, будто кто-то отрезал нам конечность, будто наша маленькая разношерстная компания потеряла что-то невероятно важное – частичку единого сердца. Оно никогда теперь не забьется в прежнем ритме.

Джейк зажмурился, отворачиваясь от меня.

– Горевать тоже нормально, Джейк. Чувствовать всю эту боль. – Я наклонила подбородок и прижалась к нему, упершись плечом в грудь друга. – Ты, Ник и Патрик были рядом, когда никто больше не смотрел в мою сторону. Вы стали мне друзьями. – Комок в горле увеличился. – Но ты не один. Больше не один. Я знаю, что не сумею полностью заменить его. Никогда не займу место Ника. Но я обещаю тебе вот что… С этого момента ты мой друг, мой брат. Моя семья.

Меня поразило, как легко эти слова сорвались с уст. И сколько смысла я в них вложила.

В лице Джейка у меня появился брат. И еще два в лице Патрика и Алека. Теперь мы вместе против проклятия богини. Против гибели нашего королевства. Мы либо победим вместе, либо умрем вместе, и это нас связывало.

Из его опухших глаз потекли слезы, одна за другой слезинки исчезали в клубящейся дымке, когда луна скрылась за пеленой облаков.

Я уже собиралась оставить Джейка наедине с его горем, чтобы дать ему возможность спокойно оплакать друга, как вдруг на мою руку легла тяжелая ладонь.

– И ты, Киара Фрей, мой друг. Моя сестра. Моя семья. – Джейк сжал мне пальцы, и между нами установилось