Императорский отбор - Сергей Николаевич Чехин Страница 44

— И где я возьму прорубь или снег? — на ум пришел анекдот про клубнику зимой. — Как-бы лето на дворе.

— Об этом я тоже позаботился, — поверх листа лег свиток с замысловатыми печатями, чертежами и символами. — Это — заклинание мороза. Мужайся, Трофим. И полезай в ванну. Ибо великие свершения начинаются с малых подвигов.

Глава 17

— Да не буду я этой чепухой заниматься! — отмахнулся от тычущего в лицо свитка, как от назойливой мухи.

— Вот значит как? — Альберт скрестил руки на груди. — Выходит, Карина не очень тебе и важна, раз потерпеть ради нее не хочешь.

— Важна, но я не собираюсь гробить здоровье из-за каких-то дремучих суеверий! Что там дальше в вашем списке? Гомеопатия? Чистка чакр? Уринотерапия?

— Нет, — старик пошелестел листами. — Шаг первый — усмирение плоти, с ним разобрались. Шаг второй — плавка плоти. Шаг третий — ковка плоти. Шаг четвертый — отпуск плоти. Шаг пятый — закалка плоти. Автор назвал эту методику — духовный клинок. Думаю, поэтому так много отсылок на кузнечное ремесло.

— Я в этом не разбираюсь, но названия уже пугают. Если усмирение — это попытка отморозить яйца, то что такое плавка?

Наставник приподнял очки и поднес бумагу к глазам.

— Плавка плоти — это очень горячая баня. Нужно пропариться до полного бессилья — а в идеале и вовсе до потери сознания. В качестве примера описан случай, когда одного сельского староста одолел демон трясучки. Холоп испытывал жуткий озноб, стучал зубами и дергался так, что не мог даже расчесать свою бороду. Так как местный клирик убыл в город на срочный вызов, староста решил прибегнуть к народному способу. После двух часов в бане хладный бес растаял и вышел потом.

— А в этой книге не сказано, что стало с «одержимыми» после экзорцизма? Сдается мне, баня не сильно-то помогла, потому что симптомы больше похожи на болезнь, чем на демона.

— Внучек, я изгоняю нечисть с восьми лет. Возможно, тебе сложно понять и принять некоторые особенности нашего мира, но ты же сам владеешь магией. То есть, волшебство существует, а черти — нет?

— Не знаю. Но все это напоминает сборник дремучего мракобесия. Впрочем, можете продолжать. Вы же все равно не отступитесь.

— Ковка плоти — это изгнание демона через порку и побои. Один малолетний дворянский отпрыск невесть с чего начал страшно сквернословить, кидаться на челядь с кулаками и плеваться черной жижей. Мать с перепугу послала за клириком, а отец решил разобраться с наглецом по-своему, по-отцовски. Привязал к лавке и сперва отходил палкой, а затем щедро всыпал нагайки. После обряда демон вернулся в преисподнюю, а юный господин впредь вел себя чинно и благородно.

— Какая неожиданность, — хмыкнул и покачал головой. — Иначе, как происками темных сил, и не объяснишь. Что там дальше в перечне издевательств и пыток?

— Отпуск плоти — это повторное совращение тела всевозможными пороками и соблазнами. Одержимому надлежит всласть поесть, напиться допьяна и предаться разврату в любой удобной форме. Когда же несчастный вновь вкусит прелести праздного распутства, надо немедленно приступить к закалке плоти — а именно, повторению первых трех этапов подряд. После этого дух человека окрепнет настолько, что обретет почти полную сопротивляемость всем порокам, демонам и бесам.

— Ну да. Если бить человека палкой всякий раз, когда тот матерится — он действительно перестанет ругаться. А если морозить яйца при каждой пошлой мысли — то о бабах вообще думать перестанешь, ибо себе дороже. Правда, я не совсем понимаю, как все эти ритуалы позволят Трофиму управлять телом, но не дадут пробраться в разум.

— Объясняю еще раз. В сложившейся ситуации мой внук — демон, ты — носитель, а наша главная задача — добиться частичной одержимости. Для этого твой дух должен быть подобен мечу — крепок, остер и гибок. А как этого добиться, я уже рассказал.

— А с чего вы вообще взяли, что мой дух — слаб, туп и хрупок? Разве я хоть чем-то заслужил такую славу?

— Я такого не говорил, — дед поднял ладонь. — Но твой дух подвержен страстям, нетерпелив и непомерно пылок. А должен быть подобен стали, иначе ты навсегда растворишься в сознании Трофима.

— Это я-то нетерпелив и страстен? — в возмущении всплеснул руками. — Я отказался переспать с Кариной, а она, уж поверьте, была очень убедительна. Да моим духом можно скалы крушить, так что с вашим болезным парнишкой я точно справлюсь.

— Первое правило клирика — нельзя недооценивать врага! — с назиданием произнес учитель.

— Ну, если ваш Трофим такой крутой, то баня и порка против него не помогут. А если не такой уж и сильный, то и сам справлюсь.

Действительно, с чего вдруг мне переживать из-за какого-то тепличного доморощенного задрота? Я третий день на отборе и не увидел ничего такого, ради чего в срочном порядке потребовалось подселять демона из иного мира. Да, эксцессы случаются, вроде той перестрелки в усадьбе, но это уже мой личный косяк, нечего было выделываться и совать нос в чужие дела. В остальном же вампиры всегда на стреме и приходят на помощь даже когда их никто не просит. Сдается мне, настоящий Трофим — бесхребетный унылый овощ, а мне такие — не соперники.

— Я категорически против ритуала без дополнительной подготовки, — Альберт продолжил гнуть свою линию. — Слишком многое стоит на кону.

— Тогда вам стоит найти вдобавок ко всему еще и заклинание перемещения во времени, потому что до рассвета осталось часа три. Не думаю, что я успею заморозиться, распариться, получить по горбу, уйти в загул, да еще и все повторить. Придется поверить мне на слово. Жажда надрать Гессену гузно калит и крепит дух лучше всяких обрядов.

Старик протяжно вздохнул и потер переносицу.

— Тут ты прав — заболтались мы с тобой. Видимо, придется рискнуть. Для того чтобы открыть «демону» путь в свой разум, нужно как следует всколыхнуть душевный покой. Сгодится любая эмоция — главное, чтобы чувство продержалось как можно дольше. Путь из глубины подсознания непрост, а твой гнев или ярость станут для Трофима маяком в беззвездной ночи. Не дай пламени погаснуть раньше срока, но при том нельзя держать его слишком долго, иначе в бездну подсознания канешь уже ты. Все понял?

— Да, — хрустнул пальцами и размял шею. — Несколько раз получалось — получится и сейчас.

— Тогда приступай, а я схожу